— Я вижу, вы поладите. — подбодрил его копейщик. — Это Андромаха. Мужеборная. Моя лучшая воительница. Хороший у нее пояс?
Гипербореец кивнул, глядя на золотой пояс царицы амазонок и прикидывая, что для него будет безопаснее: стащить эту игрушку или положиться на дружелюбие диких женщин?
* * *
Заполучив волшебную стрелу, Арес понесся домой и хорошенько припрятал ее под камень у порога своего жилища.
— От чего ты так весел? — спросила его Афродита, пришедшая на закате навестить своего прекрасного, но увы безмозглого любовника. — Еще утром я оставила тебя угрюмым, как скала.
— Я нашел решение! — копейщик хватил себя кулаком по ладони. — Только не спрашивай, какое, женщина. Я дал слово никому не раскрывать тайны.
— Ты? Нашел? — усомнилась Пенорожденная. — Сам?
К несчастью, Арес совсем не умел лгать. Он мог смерчем пройтись по городам, сметая с лица земли целые народы. Мог сорвать с небес луну и играть ею в мяч. Но врать копейщик не научился. Он всегда запутывался и его быстро припирали к стенке.
— Сам, не сам. — буркнул фракиец. — Мне помог хитрец Аполлон. Уж он-то умеет выйти сухим из воды. Что скажешь?
— Аполлон? — насторожилась богиня. — Он оскорбил Великую Мать. Хорошего же советчика ты себе выбрал!
— Он отдал мне золотую стрелу! — И копейщик выложил возлюбленной все про свой договор с Фебом. — Лучник готов взять вину за убийство вепря на себя.
— Ну и простак же ты! — возмутилась Афродита. — Кто поверит, что кабана убил гипербореец, который сейчас находится в изгнании? Себя-то он как раз подстраховал. А тебя подставил!
— Что же мне делать? — взмолился обескураженный фракиец, у которого голова шла кругом от чужого коварства.
— Нужно предпринять вот что, — Афродита взяла волшебную стрелу и своими волшебными пальцами разломила ее надвое вдоль древка. Получилось сразу две тонких стрелы, уже ничем не напоминавшие аполлонову. — Вручи их своим великанам и прикажи спрятаться за кустами в Каледонском лесу друг напротив друга. Когда вепрь пробежит мимо них, пусть стреляют. Хоть один да не промахнется. А если оружие сохранило силу, то обе стрелы попадут в цель. Так ты и убьешь кабана, и сам не станешь рисковать своей головой на опасной охоте, и оружия Аполлона никто не узнает.
— Сердце мое! — просиял Арес. — Как хорошо, что я с тобой посоветовался.
Божественные любовники до утра провели в сосновом шалаше копейщика, предаваясь ласкам и не ожидая беды.
Между тем Афродита, как и предполагал Феб, ничего не могла скрыть от Великой Матери. Сговор Ареса и Аполлона был раскрыт, не начавшись, и Трехликая решила примерно наказать копейщика.
Утром в Каледонском лесу великаны От и Эфиальт, туповатые, как и их господин, чуть только увидели волшебного кабана, поднялись из кустов и вскинули луки. Великая Мать, обернувшаяся черной дикой свиньей, скакнула мимо них в каком-то локте. Но когда великаны дружно спустили тетиву, растаяла в воздухе, и несчастные верзилы пронзили друг друга насквозь. Ибо золотая стрела Аполлона, даже разделенная надвое, никогда не давала промаха.
Как только кровь капнула на нее, она вновь обрела прежнюю форму и улетела в небо, оставив на земле два распростертых тела спутников Ареса.
* * *
Пока амазонки ехали, Аполлон играл на флейте. Им нравились нехитрые мелодии, которые заставляли их хохотать во все горло или шмыгать носами, смахивая слезы с ресниц. Они хотели слушать про любовь, такую недоступную в этих местах, и не хотели про подвиги, которые здесь, на Эвксине, были делом обычным.
У края моря стояла Белая Скала, под которой плескалась огромная борода водорослей. Хорошее место для жертвы.
Амазонки спешились, и Андромаха подняла руку, приказывая Фебу перестать играть. Он и сам уже оторвал флейту от губ, но зануда Марсий, живший в дудке, не желал прекращать свой свист, пока не допоет песню.
— Цыц, — сказал ему лучник, — а то сломаю об колено. Не видишь? Здесь опасно.
— Мне-то что? — рассмеялся в ответ рапсод. — Я дерево. Это ты смертен.
Напомнить об этом было жестоко.
— Ждем здесь. — приказала царица, и ее спутницы попрятались за камнями. — А ты иди туда. — она знаком указала Фебу на вершину скалы.
Вот это гостеприимство! Использовать его вместо приманки! Гипербореец попытался возразить, но Андромаха недвусмысленно покачала луком у него перед носом и потыкала в сторону тропинки на скалу.
Вообще-то Феб любил белые скалы. У него на родине по холодному морю плавали целые глыбы ослепительного льда. Он обожал кататься на них, когда был… бессмертным. Но сейчас именно эта сказа ему очень не нравилась.
— Попробуй выманить его песней! — крикнула Андромаха.
— Кого его? — огрызнулся Феб.
— Плохого мальчика. — рассмеялась она снизу. — А мы пристрелим эту тварь, как только голова поднимется над водой.
«Нельзя позволять им так обходиться с собой. — в панике думал Аполлон. — А то они постоянно начнут таскать тебя в качестве приманки».
— Ну как дела? — злорадно свистнул Марсий. — Интересно быть червяком на крючке?
— Ты будешь первое, что разгрызет чудовище, когда кинется на меня, — пообещал гипербореец.
Ах, если б с ним сейчас была его золотая стрела! Но ничего, кроме флейты, Фебу не позволено было взять с собой. Он с опаской приложил ее к губам, надеясь свистеть не слишком громко. Однако Марсия трудно было унять. От малейшего дуновения он зашелся таким криком, точно на утесе собралась стая чаек.
Старания рапсода были вознаграждены. Вода у сказы забурлила и со дна пошли огромные пузыри. Нечто большое поднималось наверх. Через минуту лучник понял: на свете есть твари и пострашнее Пифона. Несчастный змей был всего лишь толстой веревкой по сравнению с горой морщинистой кожи, всплывавшей со дна Эвксина.
Увидев маленькое существо на гребне сказы, тварь некоторое время решала, съедобно оно или нет. В отличие от других человечков, рассыпавшихся по берегу, оно не просто излучало тепло, а пульсировало ярким солнечным огнем. Страж преисподней инстинктивно боялся обжечься и, вместо того, чтоб наброситься на Аполлона, проявил интерес к более привычным теплым шарикам на берегу. Чудовище нагнуло голову и схватило одну из амазонок. Остальные кинулись в рассыпную. Видимо, они не предполагали, что «плохой мальчик» окажется настолько большим.
— Стреляйте же! Глупые бабы! — крикнул Феб. — Оно растопчет вас!
Земля вздрагивала от тяжелых шагов, даже Белая Скала заметно тряслась. В этот миг на голову Аполлону рухнула с небес его драгоценная стрела, которая, совершив кровавое дело, возвращалась к хозяину. Некогда было думать, нарушает он запрет или нет. Гипербореец издал радостный крик, подхватил стрелу, мигом наложил на тетиву и выстрелил, почти не целясь.
