Алексия рассердилась на мать, которая прекрасно понимала, что статус семьи Хисселпенни не позволит подруге присутствовать на таком знаменательном событии.
— А ты, маменька, тоже наденешь туда новое платье? — спросила она резко. — Какое? Пристойное или, как обычно, одно из тех, которые скорее подошли бы даме вдвое моложе тебя?
— Алексия! — зашипела Айви, по-настоящему шокированная.
Миссис Лунтвилл перевела суровый взгляд на старшую дочь.
— Неважно, что я надену. Ты в любом случае этого не увидишь, потому что тебя там не будет, — она поднялась. — Думаю, что на завтрашний раут у герцогини ты тоже не попадешь.
Наказав таким образом Алексию, она важно удалилась из гостиной.
В глазах Фелисити искрилось веселье.
— Конечно, ты совершенно права. Она выбрала бледно-розовое платье со смелым декольте и в рюшечках.
— И все же, Алексия, тебе не следует говорить такие вещи собственной матери, — твердо сказала Айви.
— А кому еще мне их говорить? — буркнула себе под нос Алексия.
— Вот именно. И почему нет? — поинтересовалась Ивлин. — Ведь никто больше не скажет. Этак скоро маменькино поведение начнет сказываться на наших перспективах, — она указала на себя и Фелисити. — Мы не хотим просидеть всю жизнь в девицах. Прости, сестричка, я не хотела тебя обидеть.
— А я и не обиделась, — улыбнулась Алексия.
Флут принес свежий чай, и мисс Таработти жестом подозвала его к себе.
— Флут, пожалуйста, пошлите мою визитную карточку тете Августине. Я навещу ее завтра вечером.
Ивлин и Фелисити, казалось, лишь слегка заинтересовались ее словами. Никакой тети Августины у них не было, но встреча с носящей подобное имя персоной в самое полнолуние наверняка была связана с какой-то ворожбой. Разумеется, Алексия, которую разгневанная мать так неожиданно и жестоко отлучила от светских радостей, должна была придумать себе какое-то развлечение.
Однако Айви была не настолько глупа, чтобы поверить в подобное. Взгляд, который она адресовала Алексии, спрашивал: что ты затеваешь?
Однако подруга лишь загадочно улыбнулась.
Флут мрачно кивнул и удалился выполнять поручение.
Фелисити сменила тему.
— Вы уже слышали? Драгоценности нынче стали делать из этого фантастического нового металла, легкого такого. Называется аллюм-нинни-ум, или как-то так. Он не тускнеет, как серебро. Конечно, пока он очень дорогой, и папенька ни за что не купит ни одного украшения, — и она надулась.
Мисс Таработти оживилась. В научных трудах, которые она читала, попадались полные энтузиазма отзывы о новых способах обработки этого металла, открытого около двадцати лет назад.
— Алюминий, — сказала она. — Я читала о нем в нескольких публикациях Королевского научного общества. Значит, он наконец появился в магазинах Лондона? Как замечательно! Знаете, он же не магнитится, не проводит эфирные волны и не подвержен коррозии.
— Это ты о чем? — Фелисити в замешательстве прикусила нижнюю губу.
— Ну здравствуйте, — сказала Ивлин, — началось, теперь ее не остановишь. Почему мне в сестры достался такой синий чулок?
Мисс Хисселпенни встала.
— Леди, — сказала она, — прошу меня извинить, но мне однозначно пора идти.
Старшая мисс Лунтвилл кивнула.
— Совершенно верно. Нам тоже хочется уйти всякий раз, когда она начинает научные разглагольствования, — с чувством заявила Ивлин.
— Только нам приходится с ней жить, так что бежать некуда. — добавила Фелисити.
Айви выглядела смущенной.
— Нет, мне на самом деле просто пора домой. Матушка ждала меня еще полчаса назад.
Мисс Таработти проводила подругу к дверям. Появился Флут с устрашающей пастушеской шляпкой (белая полоска, красная отделка, желтое страусово перо). Алексия с отвращением завязала ее ленты под Айвиным подбородком.
Выглянув на улицу, обе барышни заметили маячившего на ее противоположной стороне мистера Хавербинка. Алексия слабо помахала ему рукой, он ответил вежливым кивком.
Айви открыла свой красный парасоль.
— Ты же вовсе не собиралась на завтрашний раут у герцогини, правда?
Мисс Таработти улыбнулась:
— Тут ты меня поймала.
— Алексия, — с подозрением спросила Айви, — что это за тетя Августина?
Ее подруга рассмеялась:
— Помнится, ты как-то назвала эту особу «возмутительной» и весьма не одобрила мое с ней общение.
Айви, ужаснувшись, на долгий миг закрыла глаза. То, что тетушка Августина внезапно оказалась мужчиной, сбило ее с толку, но Алексия просто прибегла к шифру, который они с дворецким использовали в присутствии Лунтвиллов.
— Второй раз за неделю! — воскликнула она потрясенно. — Начнутся пересуды. Станут говорить, что ты превращаешься в трутня.
Она задумчиво посмотрела на подругу: практичная, статная, стильная леди совсем не того типа, что обычно привлекает вампиров. Однако каждому известно, что лорд Акелдама не обычный вампир.
— Ты ведь не собираешься действительно стать трутнем, правда? Это очень серьезное решение.
Уже не в первый раз Алексия пожалела, что не может рассказать Айви о своей истинной природе. Дело тут было не в том, что она не доверяла самой мисс Хисселпенни, дело было в язычке упомянутой мисс, который мог взять да и подвести свою хозяйку в самый неподходящий момент. Поэтому в ответ она сказала только:
— Ты даже не подозреваешь, до какой степени это невозможно, ласточка моя. Не тревожься, со мной все будет замечательно.
Не похоже было, что ей удалось убедить мисс Хисселпенни. Та, быстро сжав руку Алексии, поспешила прочь, чуть заметно качая головой. Длинное завитое страусово перо моталось при этом туда-сюда, как хвост рассерженной кошки, выдавая хозяйкино неодобрение. Одна лишь Айви, подумала мисс Таработти, способна всем своим видом демонстрировать порицание таким жизнерадостным и легкомысленным манером. Затем, внутренне подготовившись к благословенному вечеру в семейном кругу, она вернулась в общество своих нежных и отзывчивых единоутробных сестер.
Вскоре после полуночи мисс Таработти была разбужена весьма странными громкими звуками. Казалось, они раздавались прямо за окном ее спальни. Тихонько выбравшись из постели, Алексия набросила поверх ночной рубашки белую муслиновую накидку и пошла посмотреть, в чем дело.
Окно ее комнаты, принадлежавшей к числу наименее престижных в этом доме, выходило на узкий переулок и черный ход, через который прислуга и доставлявшие покупки магазинные приказчики попадали в кухню. До полнолуния оставались всего сутки, и серебристые лучи ночного светила заливали фигуры дерущихся мужчин. Алексию заворожило это зрелище. Их силы, казалось, были равны. Сражение шло почти в полной тишине, и потому от всего происходящего веяло угрозой. Источником грохота, который разбудил девушку, стал, по всей видимости, опрокинутый мусорный бак, а в остальном не было слышно ничего, кроме звуков ударов да нескольких приглушенных утробных вскриков.
