Мисс Таработти тронула такая просьба. Подобная авантюра может оказаться весьма опасной для ее друга, ведь ему придется целиком и полностью довериться Алексии в том, что она ни на миг не выпустит его руки. Если контакт между ними прервется хоть на мгновение, он тут же погибнет.
— Вы уверены?
Он выдохнул ответ так, словно это было благословение:
— Совершенно уверен.
В ту же секунду дверь в их камеру с грохотом распахнулась. Один из местных прислужников, войдя, бесцеремонно взвалил лорда Акелдаму на свое крепкое плечо.
— Обещаете? — спросил вампир, бессильно повиснув вниз головой.
— Обещаю, — ответила мисс Таработти, надеясь, что ей выпадет шанс сдержать свое слово.
После этого лорда Акелдаму вынесли из камеры. Дверь закрыли и заперли на замок. Мисс Таработти осталась одна в темноте, и компанию ей составляли теперь лишь собственные мысли. Она злилась на себя еще и потому, что собиралась спросить о медных осьминогах, которые попадались тут на каждом углу.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
СРЕДИ МЕХАНИЗМОВ
Мисс Таработти не могла придумать, что ей делать. Оставалось разве что шевелить руками и ногами, чтобы не дать крови застаиваться, невзирая на тесные оковы. Судя по ощущениям, она лежала и ерзала так целую вечность и уже начала думать, что о ней забыли, потому что никто не приходил посмотреть, как она, и уж тем более не проявлял интереса к ее физическому состоянию. В корсете, турнюре и других необходимых элементах подобающего истинной леди туалета ей было очень неудобно лежать скованной на жестком полу. Она копошилась, вздыхала и таращилась в потолок, стараясь думать о чем угодно, лишь бы не о лорде Макконе, собственном незавидном положении и опасности, нависшей над лордом Акелдамой. В результате оставалось лишь размышлять о последней масштабной вышивке, за которую взялась ее маменька и которая на данный момент пребывала в весьма бедственном состоянии. Вряд ли тюремщики мисс Таработти смогли бы придумать для нее более изощренную пытку.
От этих мазохистских мыслей ее в конце концов спасли звуки двух голосов, донесшиеся из коридора. Оба голоса казались смутно знакомыми. Когда говорившие подошли достаточно близко, чтобы стало можно разобрать, о чем идет речь, Алексия сочла, что разговор напоминает ей экскурсию по музею.
— Конечно, следует признать, для того чтобы избавиться от сверхъестественной угрозы, мы сначала должны понять ее. Наиболее перспективные исследования профессора Снизворта показали… А-а, а в этой камере у нас еще один вампир-отщепенец, прекрасный образец гомо сангвис, хоть и слишком молодой для кровопускания. К несчастью, его происхождение и родной рой неизвестны. Это печальный результат того, что приходится так сильно полагаться на отщепенцев в качестве объектов исследования, но вы ведь понимаете, что тут, в Англии, члены роев слишком уж на виду и к тому же хорошо охраняются. Сейчас мы сталкиваемся с многочисленными трудностями, пытаясь заставить его заговорить. Понимаете, его привезли из Франции, и с тех пор у него не все в порядке с головой. Судя по всему, изъятие вампира из среды его обитания приводит к серьезным физическим и психическим последствиям: тремору, дезориентации, слабоумию и тому подобным состояниям. Мы пока не вывели математически, какое расстояние от естественной локализации является критическим, являются ли водоемы значимым фактором и так далее, но это обещает стать увлекательнейшей отраслью наших исследований. Один из наших самых молодых и увлеченных исследователей занят сейчас интересной работой, сосредоточив свои изыскания именно на этом объекте. Он пытался убедить нас организовать экспедицию через Ла-Манш, в более отдаленные области Восточной Европы. Полагаю, ему хотелось бы добыть образцы из России, но сейчас для нас важнее остаться в тени. Уверен, вы это понимаете. И конечно, расходы тоже имеют значение.
Второй голос, тоже мужской, ответил с характерным акцентом:
— Это очень интересная тема. Я слышал о психологических аспектах территориальности вампиров, но никогда не знал, что она может влиять на их физические кондиции. Буду рад прочесть этот труд, когда его опубликуют. А что за сокровище вы держите в последней камере?
— Ну, там только что был Акелдама, один из старейших вампиров Лондона. Его захватили сегодня вечером, и это прямо-таки переворот. Однако он уже на столе для кровопусканий, поэтому там остался лишь один гость, которого окутывает тайна.
— Тайна? — второй голос звучал заинтригованно. Мисс Таработти по-прежнему не понимала, почему он кажется таким знакомым.
— Именно так, — ответил первый голос. — Там содержится засидевшаяся в девушках особа умеренно благородного происхождения, которая постоянно оказывалась на нашем пути. В конце концов пришлось прихватить и ее тоже.
Второй голос потрясенно произнес:
— Вы держите в заключении даму?
— К несчастью, дама вынудила нас к этому. Она оказалась тут исключительно в результате собственной деятельности. Все это довольно загадочно.
В первом голосе смешались в равных пропорциях раздражение и восхищение. Он продолжал:
— Не желаете с ней познакомиться? Может, вы могли бы что-то нам подсказать. В конце концов, вы подходите к проблеме сверхъестественных с совершенно уникальной позиции, и ваш вклад очень ценен.
Второй собеседник искренне обрадовался.
— Буду рад предложить свою помощь. Вы так добры, что спросили!
Мисс Таработти хмурилась. Ее все сильнее злило то, что ей никак не удается опознать говорившего. Это было ужасно неудобно. Акцент второго собеседника почему-то казался знакомым, но почему? К счастью (или вернее сказать, к несчастью), ей не пришлось долго мучиться неизвестностью.
Дверь ее почти что тюрьмы распахнулась.
Мисс Таработти заморгала и невольно дернулась, стремясь оказаться подальше от слепящего света из коридора.
Кто-то ахнул.
— Как, мисс Таработти?
Мисс Таработти, жмурясь, слезящимися глазами смотрела на две подсвеченные сзади фигуры. Наконец глаза ее привыкли к неровному свету масляных ламп. Она шевельнулась, пытаясь принять более изящную позу, но не особенно преуспела в этом. Сложно красиво лежать на полу, будучи скованной по рукам и ногам. Зато ей удалось найти такое положение, в котором она смогла отчетливо видеть обоих своих посетителей.
Один оказался человеком из потемок, хотя его лицо в первый раз за все их пренеприятнейшее знакомство было не совсем в тени. Он-то и исполнял роль экскурсовода. Его внешность совершенно не впечатлила Алексию. Она надеялась увидеть исключительно ужасную и злобную физиономию, но ничего подобного: ее глазам предстали большие седоватые бакенбарды, излишне развитые челюсти и водянистые голубые глаза. Не было даже какого-нибудь эффектного шрама! Перед ней стоял ее заклятый враг, великий и зловещий, который, как выяснилось, выглядел разочаровывающе обыденно.
