– Со мной все будет в порядке, – заверил его Вишез, туго прижимая ткань рубашки к ране.
Тут они услышали знакомый писк частного лифта. Друзья повернулись к висевшему над дверью цифровому табло, где было указано, какой этаж в данный момент проезжает кабина. Цифры отсчитывали 8… 9… 10… и быстро росли.
– Кто бы это ни был, они идут к нам, – постановил Фирлес.
Вишез указал на ближайший монитор, встроенный в цельный шкаф из белого дуба.
– Включи его. В лифте установлена скрытая камера.
Стараясь не высовываться, Фирлес добрался до монитора. Он постучал по экрану, и монитор медленно ожил. На экране высветилась кабина лифта, в которой стояли четверо вооруженных до зубов мужчин. Фирлес нахмурился в замешательстве.
– Кто бы это ни был, это не «Красный дракон».
– Тогда кто? – удивился Вишез.
Фирлес вгляделся в изображение в поисках подсказок… и тут же их нашел. У одного из киллеров на внутренней стороне предплечья красовалась замысловатая татуировка – древнегреческая женщина в развевающейся белой тоге верхом на быке.
– Черт, – пробормотал Фирлес.
ТРЕСК!
Очередная пуля разнесла монитор вдребезги.
Фирлес рухнул на пол. Осколок стеклянного экрана монитора угодил ему в щеку. Фирлес его вытащил.
– Ну да! Только выстрелов в лицо мне и не хватало! – рявкнул он.
Фирлес быстро пополз обратно за кухонный остров.
– Это клан «Европа». В лифте четверо парней. Вооружены до зубов.
– Быть того не может, – ошеломленно пробормотал Вишез.
– Да уж поверь! И должен сказать тебе, из того, что я о них слышал, это не самая приятная компания!
Фирлес взглянул на цифровое табло над лифтом. Цифры продолжали расти. 21… 22… 23…
– Вишез, не тормози!
Вишез покачал головой. Затем взглянул Фирлесу в глаза.
– Перед тем как выпасть из окна, Додд сказал мне, что это он послал к Слейд убийцу. Нанял его на черном рынке. Клан «Европа» никак с ним не связан.
Фирлес был ошарашен.
– Но почему Додд хотел нашей смерти?
– Не нашей. – Вишез покачал головой. – Только моей.
Фирлес ошарашенно посмотрел на друга.
– Твоей?
С другой стороны комнаты раздался звон – кабина лифта достигла восьмидесятого этажа. Двери медленно разъехались в сторону, и снова заиграла та восхитительная, разработанная в лаборатории мелодия. Та самая, что играла, когда друзья привезли в пентхаус Фиону и Пенни выпить по стаканчику на ночь. На этот раз мелодия приобрела зловещий характер.
Фирлес потянулся к поясу за своим девятимиллиметровым… вот только пистолета на месте не было. Он съежился и прошептал Вишезу:
– Черт! Я, кажется, оставил пистолет в фургоне!
Вишез вытащил обойму из своего пистолета, чтобы проверить патроны, и внезапно понял…
– Черт! А я – пустой.
– Ну и что нам теперь делать, черт возьми?! – запаниковал Фирлес.
Внезапно по всему пентхаусу эхом разнесся глубокий, скрипучий голос.
– Вишез… Вишез… Вишез… Ц-ц-ц.
Голос принадлежал Дариену Кортезу, старшему брату того пьяного парня, которого Вишез убил в лапшичной Большого Дже. Практически каждый сантиметр его кожи был покрыт татуировками греческих богов и иллюстрированными рассказами об их подвигах. На щеке красовалась свежая татуировка. Настолько свежая, что она все еще была смазана вазелином, чтобы чернила не расплывались. Это было имя. Ники.
– Знаешь, тебе бы это сошло с рук, Вишез, – продолжал разглагольствовать Дариен. – Ты бы сидел у себя дома совершенно спокойно. Так что пусть это станет для тебя важным уроком. Если ты собираешься кого-то убить, никогда не пользуйся кредитной картой на месте преступления. А если ты не хочешь, чтобы обслуживающий персонал поделился с кем-то твоими личными данными, всегда… всегда оставляй чаевые.
По обе стороны от Дариена стояло еще три члена клана «Европа». Все они также были весьма обильно покрыты татуировками. Один зашел так далеко, что вытатуировал себе череп на все лицо. Конечный результат получился весьма устрашающим. Но таким уж был этот клан.
Эта относительно новая преступная семья зарекомендовала себя серьезной силой несколько лет назад, после того как ее бойцы сожгли принадлежащее «Красному дракону» казино на орбите Юпитера и перебили всех, кто находился внутри. За нападением не стояло никакого мотива. Они сделали это не ради денег. Не из-за передела территории. Они даже не стремились завоевать уважение. Они просто хотели посеять страх по всей Солнечной системе. Их образ действий зиждился на хаосе.
– Я дам тебе шанс, Вишез, – снова заговорил Дариен. – Шанс встретить меня лицом к лицу. Шанс объяснить, почему ты так сильно отделал моего младшего брата, что нам пришлось хоронить его в закрытом гробу. А потом, после того как я с тобой покончу, я дам тебе шанс поумолять меня немного о пощаде.
Но ответа не последовало. Дариен жестами велел своим людям обыскать пентхаус. Амбалы быстро разошлись в противоположных направлениях. Каждый занялся своим крылом роскошной резиденции площадью в тысячу квадратных метров.
Держа в каждой руке по зазубренному охотничьему ножу, Череп направился на кухню. Его глаза внимательно следили за кровавыми следами, которые вели к мраморной стойке, за которой Фирлес и Вишез прятались от огня снайпера. Он завернул за угол и замахнулся ножами, чтобы вонзить их в противников, вот только никого не обнаружил.
– Вот черт. – Череп снова уставился на пол, рассматривая кровавые следы и пытаясь разобраться в различных направлениях, в которых они, казалось, расходились.
В этот момент позади него бесшумно открылся один из шкафов из белого дуба. Внутри стоял Вишез. На мгновение он завис над Черепом, словно вампир. Затем он мгновенно зажал амбалу рот рукой и затащил его вместе с собой в шкаф. Череп попытался закричать, но без толку.
ХРУСТЬ!
Вишез свернул ему шею и так же бесшумно затащил труп в кладовку. Зазубренные охотничьи ножи Черепа прозвенели по полу.
Тем временем еще двое татуированных киллеров зашли в хозяйскую спальню. Они тщательно обыскали комнату, заглядывая в шкафы, за занавески, даже под кровать. Затем они переглянулись и пожали плечами. Кажется, здесь никого не было. И только они повернулись, чтобы уйти, как вдруг из соседней ванной комнаты раздался какой-то металлический звон.
Держа оружие наготове, амбалы осторожно вошли в ванную. Размером с однокомнатную квартиру, ванная комната от пола до потолка была покрыта белоснежной импортной плиткой. В центре комнаты стояла антикварная ванна на декоративных ножках. В дальнем конце ванной комнаты колыхалась на ветру пара белых занавесок. Окно было открыто. Амбалы переглянулись и подошли к открытому окну. Один взял инициативу на себя и высунулся наружу.
