Глава 1
Земная Федерация, система Ориона. Планета Рапсодия. Оранжевая зона, она же Предел. Граница с Лимбом, форт клана «Буревестники».
Твари перли сплошным потоком.
Турели захлебывались. Разрывы плазменных гранат сверкали почти непрерывно, заливая ночь мертвенно-бледным светом и превращая вросших в землю товарищей в персонажей хоррор-голофильма с мертвыми лицами, перегретые стволы импульсников светились малиновым…
Но тварей меньше не становилось.
Стало понятно, что еще немного — и ксеносы сомнут позиции, защитников, в лучшем случае, отшвырнут назад, в худшем — сожрут и растопчут. Периметр трещал по швам, и сложно было даже предположить, сколько нам осталось. Может быть, пять минут. Может — десять. А может — столько, сколько в магазине осталось патронов.
Выдвинув ствол «Шершня», я поймал в прицел дементора и открыл беглый огонь по парящему над позициями монстру. Зажигательные. Этих тварей берут только зажигательные. Или плазма. Как и большинство остальных. Но у тех есть хотя бы мозг, который можно разрушить, и примерно понятно, где он находится. А эти… Сплошной кусок мяса. Так что — только зажигательные.
Летающая фрикаделка вспыхнула и, заложив вираж, рухнула на землю. Ряды ксеносов дрогнули, потеряв координатора, но тут же выпрямились, поперли вперед с новой силой. Сука, да сколько же вас?
Откуда-то из темноты рванулась юркая тварь. Короткая очередь — и похожий на паука ксенос, получив свинцовый подарок в хитиновое туловище, дернувшись, замирает. Однако своей цели он достичь успел: один из бойцов, пробитый клинками-конечностями, замирает вместе с ним. Еще один.
— Алтай! — комлинк взрывается отчаянным криком. — Турель!
Достреляв магазин, я отскочил назад, заменил его на свежий, и бросил взгляд туда, где на тактическом интерфейсе вспыхнула красная точка. Дерьмо! Одна из турелей, пока еще сдерживавших ксеносов на правом фланге, умолкла: твари добрались до стрелка. Проклятье!
— Держать строй! — прорычал я, сорвал с разгрузки предпоследнюю гранату, и, крутанув замедлитель, швырнул ее в клацающее клинками, когтями и клыками месиво. Не дожидаясь вспышки, забросил стрелковый комплекс за спину, и, подхватив излучатель с последней энергоячейкой, бросился к турели.
Впереди мелькнул уродливый силуэт, и я, не целясь, от бедра, всадил в нее заряд плазмы. Тварь заорала, забилась… Обогнув умирющего ксеноса, я ускорился, уже понимая, что не успеваю.
Пришельцы прорвали периметр и приливной волной захлестнули позиции. Кто-то, дико крича на одной ноте, еще пытался отстреливаться, но было понятно, что это — финал.
Крик оборвался, и я, зарычав, вскинул излучатель. Импульс! Импульс! Имульс! Вспышки осветили позиции, и я прикусил губу до крови, но даже не почувствовал боли.
Позиций больше не существовало. Я знал это еще до того, как открыл огонь, глядя, как на тактическом экране одна за одной гаснут точки. Каждая погасшая точка — человеческая жизнь. Оборванная. Но одно дело смотреть на пиктограммы боевого интерфейса, и совсем другое — увидеть это своими глазами. Сплошная масса уродливой квазиплоти, копошащаяся там, где еще минуту назад бились люди. Товарищи. Друзья.
Зарычав от ярости, я переключил импульсник в веерный режим, и утопил спуск, медленно продвигаясь вперед. Каждый разряд отбрасывал ряды ксеносов, оставляя на земле обугленные трупы, однако было понятно, что это временный успех. Стоит закончиться заряду…
Однако я не собирался ждать, пока иссякнет энергоячейка. Продолжая вести огонь, я приблизился к замолкшей турели и быстро осмотрел ее в перерыве между выстрелами. Поняв, что произошло, выругался про себя.
Турель питалась такими же энергоячейками, как и ручные излучатели. Вот только после замены элементов приходила в боеготовность значительно дольше. Расчет не уследил за уровнем заряда и в критический момент остался без боезапаса. А на зарядку последней оставшейся батареи потребовалось больше времени, чем было отведено парням…
— Дерьмо!
Последняя энергоячейка звякнула о бетон, и я прыгнул к турели, отбросив бесполезный импульсник. Схватился за обрезиненные рукояти, утопил кнопку спуска…
Взвыл накопитель, шкала готовности медленно поползла вправо. Слишком медленно…
Орудие просигнализировало, что готово к бою, когда до первых тварей осталось не больше нескольких метров. Хищно осклабившись, я довернул турель, поймал в прицел первый ряд, и снова нажал на спуск.
Спаренные стволы излучателя плюнули плазмой, сметая первые ряды ксеносов, и я торжествующе захохотал. Мозг, не понимающий, как реагировать на химический шторм, бушующий в организме, спасал рассудок, как мог, но мне все равно казалось, что я на грани безумия. Залп! Залп! Залп!
Я бил короткими выстрелами, ведя стволы слева направо, и методично, как садовник, вооруженный шлангом, очищает дорожку от грязи после дождя, очищал периметр от захлестывающих его ксеносов. Залп! Залп! Залп! Да! Вот так! Отлично! Что это за звук? Плевать! Залп! Залп! Залп!
Снова противно запищало, я вынырнул из пелены ярости, окутывавшей рассудок, попытался понять, что за хрень здесь пищит, а когда понял — выругался.
Энергоячейка. Последняя батарея подходила к концу. А вместе с ней — и моя жизнь. Двух магазинов в «Шершне» хватит, чтобы пробиться назад, к своим. Но не хватит, чтобы удержать рвущихся вперед тварей. Уйду с позиции — и твари захлестнут периметр, прорвутся в глубину, туда, где… Нет, нельзя!
Снова пищит. Что за…
Небо разорвало надвое.
В первый момент мне показалось, что небесный свод обрел свинцовую твердость, разломился на две части и рухнул мне на голову. Во второй — что меня все же достала какая-то из тварей, и то, что происходит, не более, чем агония умирающего мозга. А в третий момент грохот перешел в надсадный вой, над головой сверкнуло, далеко впереди вспух кроваво-красный пузырь взрыва, и до меня наконец дошло, что это за явление.
Многоцелевой орбитальный штурмовик.
Взвыв двигателями, «Гарпия», прошедшая над головой на столь малой высоте, что, кажется, могла чиркнуть днищем об укрепления, снова стремительно набрала высоту, штопором ввинчиваясь в низкую облачность, а ей на смену сверху упало целое звено. Три хищных, вытянутых силуэта, несущих под короткими крыльями по двенадцать доз концентрированной, плотно утрамбованной смерти каждый.
Разрыв. Разрыв. Разрыв.
Земля дрожит и бьет в подошвы, но все это лишь разминка, увертюра перед основной частью. Небо разрезает огненными протуберанцами. Сразу несколько десятков метеоров на безумной скорости устремляются к поверхности планеты, стремясь как можно скорее стать метеоритами. Контакт! Контакт! Контакт!
