— Показалось, значит, — удовлетворенно кивнул я. — Хорошо. Продолжим. Руад! — обратился я к командиру наемников. — Какие у тебя претензии к этому человеку? — показал я на лежащего на земле «ополченца».
— Разговаривает много, — сквозь зубы процедил Руад.
— Конкретизируй, пожалуйста, — теперь уже и я едва сдерживал рвущееся наружу раздражение. Но говорить, тем не менее, старался как можно спокойнее.
Как выяснилось, кто-то из «Фениксов» достаточно громко, так, чтобы люди Штейна наверняка услышали, выразил свои сомнения насчет боеспособности «гребаных голодранцев». Мол, нахрена вообще этот балласт тащить. Это так, очень мягко говоря. На что один из этих самых «голодранцев» не преминул ответить, мол-де, голодранцы — от слова драть. И припомнил нескольких «Фениксов», которых удалось завалить людям Штейна. Ну а дальше случилось то, что я уже видел.
Тяжело вздохнув, я повернулся к Штейну.
— Что скажешь?
Глава местных помолчал несколько секунд, потом посмотрел на Руада и негромко, но твердо произнес.
— Я бы мог сказать, что мне очень жаль твоих людей. Но я не люблю врать. Вы открыли огонь первыми. Вы пришли в наш дом и начали убивать. Мы лишь защищались. В том, что вы видите здесь лишь голодранцев и отбросов, моей вины нет. Как и вашей — в том, что вам это внушили. Мне тоже очень жаль моих людей. И я понимаю твою реакцию. Но — снова, не мой человек это начал. Если ты не хочешь терпеть насмешки, с чего их должны терпеть мои люди? Мы никогда не лезем в драку первыми, но и левую щеку подставлять не намерены. Вас не делает лучше только то, что корпорация дала вам броню и оружие. Как нас не делает хуже только то, что нас корпорация бросила на Полигон. Мы такие же люди, как и вы. Не сортом ниже, не сортом выше. Полагаю, если все мы будем помнить об этом, подобных инцидентов не повторится.
Твою мать! Я чуть не застонал от досады. Улучшил, блин, ситуацию! Формально-то Штейн прав, но, блин, что мне-то теперь делать? Его речь «Фениксов» нихрена не успокоила, еще и «ополченцев» воодушевила. Блин, нельзя было, что ли, повиниться просто и закончить все это? Гордый какой! Еще и «Фениксы», мать их разэдак! Если честно, я ожидал, что в потасовке виноват именно «ополченец», и, стиснув зубы, собирался сломать ему руку и пинками отправить его назад, к тем, кто остался баб да немощных охранять — в назидание остальным, типа. А теперь что? Наказав «ополченца», я покажу Штейну и остальным, что ставлю наемников выше них, наказать «Феникса»… Они и так на взводе, и я для них пока что никто, несмотря на то, что освободил наемников. Тогда точно стрельба начнется. Дерьмо. Патовая ситуация, решать которую нужно здесь и сейчас. Вот только решения не…
«Опасность!» — воскликнула Элис одновременно с зуммером тревожного оповещения пси-сканера, и на арене нашего небольшого, но весьма профессионального цирка появились новые действующие лица.
— Морфы! — выкрикнул кто-то, а через секунду ночь взорвалась заполошной стрельбой.
***
На пятачок между домами вылетело с два десятка морфопсов, наподобие тех, с которыми нам с Дисом довелось сражаться в памятную первую вылазку на рынок. Правда, выглядели эти значительно хуже… И опаснее. Кажется, они успели пройти уже не одну эволюцию, и сейчас смотрелись настоящими монстрами. Почти полное отсутствие шерсти, многочисленные язвы и наросты на коже, мощные лапы, увеличившиеся пасти с зубами-иглами в два ряда… Такие, пожалуй, и бронекостюм прокусят не поморщившись. Псы атаковали абсолютно бесшумно, и, кто знает, чем бы завершилась эта атака, не настрой я заблаговременно пси-сканер на появление в непосредственной близости ксенообъектов. Впрочем, и так монстрам удалось реализовать элемент неожиданности на «отлично».
Первая же псина взвилась в воздух, пролетела несколько метров, и, сбив широкой грудью одного из «ополченцев», впилась ему прямо в лицо. Боец захлебнулся собственным воплем и забился на земле, пытаясь стряхнуть с себя морфа.
Вскинув пистолет-пулемет, я всадил твари в бок короткую очередь, сбивая ее с бойца, добавил еще разок, и переключился на новые цели, которые услужливо подсвечивал таргет-трекер.
Загрохотали стрелковые комплексы, зашипел импульсник, кто-то закричал… На пятачке воцарился ад. И самая большая проблема заключалась в том, что огонь все вели, кто в лес, кто по дрова. На моих глазах шар плазмы, выпущенный одним из «ополченцев», ударил в спину его же товарища, невовремя метнувшегося в сторону, уходя от атаки. Еще один попал под огонь стрелкового комплекса… В общем, создавалось впечатление, что сами себе бойцы урон наносят больше урона, чем монстры.
Ладно. К дьяволу!
Я отдал команду Элис захватить пси-сканером все цели, подсвеченные таргет-трекером, и, убедившись, что нейросеть выполнила команду, рубанул пси-ударом, надеясь, что осенило меня правильно, и ментальная волна не разойдется от меня тупо кругом, сжигая мозги всем, кто попал в ее радиус действия.
Сработало! Ближние ко мне твари рухнули замертво, как мелкие морфы тогда, на развалинах Мидлтауна, те, что подальше заскулили и прянули в сторону. Бил бы я в полную силу — наверняка б сжег мозги всем атаковавшим тварям, но делать это я опасался, не будучи до конца уверенным, что метод «прицеливания», пришедший мне в голову только что, верный. Не хватало еще союзников убить или превратить в пускающих слюни болванчиков… Особенно учитывая, что некоторым из них и так явно мозгов не хватает. Впрочем, второго удара не понадобилось: замедлившиеся и дезориентированные псы стали легкими мишенями, и сейчас «Фениксы» вместе с «ополченцами» Штейна уже добивали тварей, прекратив, наконец, вести беспорядочный самоубийственный огонь и сосредоточившись на целях.
Еще несколько секунд — и все закончилось. На земле осталось два десятка собачьих трупов и несколько человеческих. Причем большая часть человеческих — с ранами, нанесенными явно не собаками.
«Элис», — обратился я к нейросети, шагая к раненым. «Как ты оцениваешь эффективность использования таргет-трекера в сочетании с пси-сканером и режимом ментального удара?».
«Положительно», — тут же отозвалась та. «Совмещение захваченных таргет-трекером целей с пси-сканером позволяет наносить точечный удар, экономя энергию и исключая вероятность поражения союзников. Создать шаблон взаимодействия?».
«Создай», — согласился я, и тяжело вздохнул.
Если бы у меня было больше времени на изучение своих способностей, если бы я мог просто остановиться на миг и подумать… Вполне вероятно, что Блайз и «Фениксы» из Мидлтауна были бы живы, а я не оказался в очередной раз на грани смерти. Знай я о возможности бить пси-ударом выборочно, а не по площадям, там, в Мидлтауне, я б выложился на полную, но расплавил бы мозги ублюдочным «Воронам»… И все повернулось бы совсем по-другому. Кто знает, может и с фортом получилось бы иначе, не дай я возможность сраному киборгу отдать команду на штурм… Сука. Ладно. Сделанного не воротишь. Убиваться буду позже. Нужно разрулить ситуацию здесь и сейчас.
Я подошел к бойцу, атакованному первым. Тот уже даже не стонал: лежал, мелко вздрагивая. Нагнувшись, я покачал головой. Не жилец. Череп скальпирован и прокушен, часть черепной коробки вскрыта… Тварь не только прокусила «ополченцу» голову, тонкие, длинные зубы добрались до мозга, и то, что я сейчас видел, было не более, чем агонией. Поморщившись, я перевел переключатель на пистолете-пулемете в режим одиночной стрельбы, вытянул руку и нажал на спуск. Хлопнуло почти неслышно, тело вздрогнуло в последний раз и замерло. Я поднял голову и обвел взглядом замерших вокруг бойцов.
