Углерод: камень преткновения
В 1896 г. шведский ученый Сванте Аррениус впервые в мире выдвинул гипотезу о влиянии углекислого газа, выделяемого в результате деятельности человека, на температуру на нашей планете. Он вычислил, что удвоение содержания CO2 в атмосфере по сравнению с текущим уровнем повысит среднюю температуру на 5–6 ℃. Эта оценка не слишком отличается от современной, полученной с помощью компьютерных моделей, состоящих более чем из 200 000 строчек кода.
Рамочная конвенция ООН об изменении климата была принята в 1992 г., а за ней последовали ряд встреч и соглашений по климату. Но глобальные выбросы углекислого газа продолжали расти.
В начале XIX в., когда массовую добычу угля вела только Великобритания, глобальные выбросы углекислого газа от сжигания ископаемого топлива были незначительными, менее 10 млн тонн в год (чтобы перевести в массу углекислого газа, просто умножьте это число на 3,66). К концу столетия углеродные выбросы превысили 500 млн тонн, а в 1950 г. достигли 1,5 млрд тонн. Послевоенный рост экономики в Европе, Северной Америке, СССР и Японии – а также экономики Китая после 1980-х гг. – привел к последующему четырехкратному увеличению выбросов, приблизительно до 7 млрд тонн в 2000 г. За два столетия, с 1800 по 2000 г., перенос углерода из ископаемого топлива в атмосферу возрос в 650 раз, а население планеты – только в шесть!
В новом столетии наблюдаются разнонаправленные тенденции. К 2017 г. в Европейском союзе углеродные выбросы уменьшились приблизительно на 15 % из-за замедления экономического роста и старения населения; тот же процесс отмечался и в Соединенных Штатах, – здесь причиной стало то, что вместо угля все чаще использовался природный газ. Но все эти выгоды свелись на нет из-за углеродных выбросов в Китае, которые увеличились с 1 млрд тонн примерно до 3 млрд тонн – одно это увеличило глобальные выбросы почти на 45 %, до 10,1 млрд тонн.
Сжигая огромные запасы углерода, накопленные в окаменелостях на протяжении минувших геологических эпох, люди повысили концентрацию углекислого газа в атмосфере до уровня, которого не было уже три миллиона лет. Глубокое бурение ледников в Антарктиде и Гренландии позволяет нам извлекать тонкие трубки льда с крошечными пузырьками воздуха, и чем больше глубина, с которой берется образец, тем старше лед. Анализируя воздух из этих крошечных пузырьков, мы можем восстановить историю содержания CO2 в атмосфере – начиная с периода, отстоящего от нашей эры на 800 000 лет. В то время концентрация углекислого газа колебалась от 180 до 280 миллионных долей (ppm), то есть составляла 0,018–0,028 %. В последнем тысячелетии она оставалась относительно постоянной, от 275 ppm в 1600 г. до 285 в конце XIX в. Регулярные измерения содержания углекислого газа в атмосфере стали проводить в 1958 г. на вершине вулкана Мауна-Лоа (Гавайи); в 1959 г. средняя величина составляла 316 ppm, в 2015 г. – 400, а в мае 2019 г. был зарегистрирован рекорд, 415 ppm.
В богатых странах выбросы будут сокращаться, а темп их роста в Китае постепенно замедляется. Однако он ускоряется в Индии и Африке, и поэтому вряд ли мы в ближайшем будущем увидим существенное глобальное снижение.
Парижское соглашение по климату 2015 г. восхвалялось как первый договор, в котором государства приняли конкретные обязательства по снижению выбросов в будущем. Но в реальности таких стран было немного, а механизм принуждения отсутствовал, и, даже если бы к 2030 г. удалось достичь заявленных целей, углеродсодержащие выбросы все равно бы возросли почти на 50 % в сравнении с уровнем 2017 г. По данным исследования, проведенного в 2018 г. Межправительственной группой экспертов по изменению климата, единственный способ ограничить повышение температуры в пределах 1,5 ℃ – без промедления начать резкое сокращение углеродного следа, сведя его к нулю в 2050 г.
Это возможно – но маловероятно. Достижение этой цели потребует фундаментальной трансформации мировой экономики в масштабе и со скоростью, которые беспрецедентны в истории человечества, и решить эту задачу будет невозможно без серьезных экономических и социальных потрясений. Самая большая трудность – избавить миллиарды людей от бедности, не обращаясь к ископаемому топливу. Богатые страны использовали сотни миллиардов тонн угля, нефти и стали, чтобы добиться высокого уровня жизни. Но в настоящее время у нас нет доступных безуглеродных альтернатив, пригодных для быстрого и массового внедрения в производство огромных количеств «четырех столпов» современной цивилизации – аммиака, стали, цемента и пластмасс, – которые в ближайшие десятилетия потребуются в Африке и в Азии. И контраст между серьезной обеспокоенностью глобальным потеплением, постоянными выбросами рекордных объемов углекислого газа и нашими возможностями переломить эту ситуацию вряд ли мог оказаться еще разительнее.
Заключение
Возможно, цифры не лгут… но какую правду они сообщают? В этой книге я попытался показать, что очень часто нам нужно смотреть глубже и шире. Даже относительно надежные – на самом деле даже безупречно точные – цифры необходимо рассматривать в более широком контексте. Обдуманное суждение, которое касается абсолютных величин, требует относительной, сравнительной оценки.
Жесткое ранжирование на основе мелких различий не дает ясной информации – оно скорее сбивает с толку. Округление и приближение лучше, чем негарантированная и ненужная точность. Сомнение, осторожность и нескончаемые вопросы – все это в порядке вещей. Но мы не должны отказываться от количественной оценки сложных реалий современной обстановки. И если мы хотим понять наш неспокойный мир и основать свои решения на самой лучшей информации, то другого пути у нас нет.
К дальнейшему прочтению
Люди. Обитатели нашего мира
Что происходит, когда у нас рождается меньше детей?
Bulatao R. A. and J. B. Casterline, eds. Global Fertility Transition. N. Y.: Population Council, 2001.
United Nations. World Population Prospects. N. Y.: United Nations, 2019. https://population.un.org/wpp/
Младенческая смертность как показатель уровня жизни
Bideau A., B. Desjardins, and H. P. Brignoli, eds. Infant and Child Mortality in the Past. Oxford: Clarendon Press, 1992.
Galley C., et al., eds. Infant Mortality: A Continuing Social Problem. L.: Routledge, 2017.
Вакцинация: самая высокодоходная инвестиция
Gates Bill and Melinda. Warren Buffett’s Best Investment // Gates Notes (blog). February 14, 2017. https://www.gatesnotes.com/2017-Annual-Letter? WT.mc_id= 02_14_2017_02_AL2017GFO_GF- GFO_&WT.tsrc=GFGFO
Ozawa S., et al. Modeling the economic burden of adult vaccine-preventable diseases in the United States // Health Affairs 35, № 11 (2016): 2124–2132.
