Если вы потеряли работу, то безработным вас будут считать только в том случае, если вы продолжаете поиски новой, а в противном случае вы будете исключены из подсчетов. И если вы хотите приблизиться к пониманию «реального» уровня безработицы, то смотреть следует на уровень участия в рабочей силе (количество людей, способных приступить к работе, в процентах от всего населения), который в последнее время уменьшался. В 1950 г. этот показатель составлял всего около 59 %, а после практически постоянного роста в течение полувека весной 2000 г. достиг пика в 67,3 %; к осени 2005 г. он упал до 62,5 %, но затем снова медленно стал расти и к концу 2019 г. составил 63,2 %. Разумеется, нельзя не отметить существенные различия среди возрастных групп: максимальный показатель (около 90 %) у мужчин в возрасте от 35 до 44 лет.
Безработные в очереди за едой во время Великой депрессии
Европейские данные по безработице демонстрируют, как трудно связать их с социальным устройством страны или удовлетворенностью ее жителей. Самый низкий уровень безработицы (чуть больше 2 %) в Чехии, а в Испании безработица уже много лет держится на высоком уровне – более 26 % (2013) и более 14 % (2019), – причем уровень безработицы среди испанской молодежи в 2019 г. составлял 35 % (явно удручающая цифра для любого, кто приходит на рынок труда). Тем не менее рейтинг счастья чехов всего на 8 % выше, чем у испанцев, а уровень самоубийств в Чехии составляет 8 случаев на 100 000 человек, что в три раза выше, чем в Испании. Да, в Барселоне ограблений больше, чем в Праге, но средний показатель по Испании лишь чуть выше, чем в Великобритании, – притом что уровень безработицы на туманном Альбионе вчетверо меньше испанского.
Совершенно очевидно, что сложные реалии рынка труда и безработицы невозможно выразить одной совокупной цифрой. Многие формально безработные справляются с ситуацией благодаря поддержке семьи и неофициальной занятости. А многие из тех, кто имеет постоянную работу, недовольны своей участью, но не могут сменить работу из-за недостатка квалификации или семейных обстоятельств. Цифры не обязательно лгут – но воспринимать их можно по-разному.
В чем наше счастье?
Для ответа на этот вопрос очень полезно знать, в каких обществах люди считают себя более счастливыми, а в каких – менее. И с 2012 г. это легко сделать, заглянув в последнее издание Всемирного доклада о счастье, который ежегодно публикуется в Нью-Йорке подразделением ООН по поиску решений стабильного развития. В 2019 г., по итогам обобщения данных и исследований за 2016–2018 гг., самой счастливой страной в мире во второй раз была признана Финляндия; за ней идут Дания, Норвегия и Исландия. Нидерланды и Швейцария лишь немного опережают Швецию, и это значит, что Скандинавские страны занимают пять из семи первых мест. В десятку лучших также входят Новая Зеландия, Канада и Австрия. Вторая десятка начинается с Австралии и заканчивается Чехией; Великобритания занимает 15-е место, Германия – 17-е, а США – 19-е.
Именно эти цифры сообщили СМИ, восхищаясь неизменно счастливыми скандинавами и указывая, что богатство Америки (несправедливо распределяемое) не может купить ей счастья. Но людям редко рассказывают о том, из чего складывается рейтинг счастья страны: ВВП на душу населения, социальная поддержка (определяется ответом на вопрос, есть ли у человека родственники или друзья, на которых он может рассчитывать, попав в трудное положение), ожидаемая продолжительность здоровой жизни (на основе оценки Всемирной организации здравоохранения, учитывающей 100 разных факторов, влияющих на здоровье), свобода жизненного выбора (определяется ответом на вопрос: «Делает ли вас счастливым свобода выбирать, как строить свою жизнь?»), щедрость («Вы жертвовали деньги на благотворительность в прошедшем месяце?») и восприятие коррупции (в правительстве и бизнесе).
Как и любой другой индекс, этот рейтинг содержит несколько разных по характеру компонентов, в том числе известный своей неоднозначностью показатель (ВВП страны в долларах США), а также ответы, которые сложно сравнивать у разных культур (восприятие свободы выбора), и оценки, основанные на объективных и выявляемых переменных (ожидаемая продолжительность здоровой жизни). Этот «пестрый лоскут» сам по себе указывает, что к любым точным рейтингам следует относиться скептически, и это подозрение значительно усиливается при внимательном рассмотрении данных, о которых СМИ никогда не сообщают: точных рейтингов стран (до третьего десятичного знака после запятой!). По случайному стечению обстоятельств в 2019 г. я читал лекции в трех счастливейших странах мира – и, разумеется, не заметил, что финны (7,769) на 2,2 % счастливее датчан (7,600), которые, в свою очередь, на 0,6 % счастливее норвежцев. Абсурдность всего этого очевидна. Даже Канада, занимающая девятое место, имеет рейтинг на 6,3 % меньше, чем Финляндия. Учитывая все естественные неопределенности, характерные для переменных, на основе которых определяется рейтинг, а также их упрощенное, невзвешенное сложение, не будет ли точнее и честнее (хотя, конечно, это не привлечет внимания СМИ) по крайней мере округлить рейтинги до целого числа? Или, что еще лучше, не подсчитывать индивидуальные рейтинги, а просто указать 10 или 20 стран с наивысшим?
Кроме того, заметно примечательное отсутствие корреляции между рейтингом счастья и уровнем самоубийств. Графики двух этих переменных для европейских стран демонстрируют полное отсутствие какой-либо связи. И более того, в некоторых счастливейших странах уровень самоубийств относительно высок, а там, где люди несчастны, число самоубийств порой невелико.
Но что делает людей счастливыми – кроме «скандинавского» гражданства и богатства? Любопытные подсказки дают страны, рейтинг которых как будто бы не соответствует истинному положению дел. Вполне ожидаемо, что Афганистан, Центральноафриканская Республика и Южный Судан находятся в самом конце списка из 156 стран, для которых рассчитывается рейтинг счастья (гражданские войны слишком долго разрушали их общество). Но поражает 23-е место Мексики (с засильем наркоторговцев и высочайшим уровнем насилия и убийств), опережающей Францию. Почему Гватемала счастливее Саудовской Аравии? А Панама счастливее Италии? Почему Колумбия опережает Кувейт? Аргентина – Японию? А Эквадор – Южную Корею? Совершенно очевидно, что эти пары отражают важную закономерность: в каждой из них вторая страна богаче (зачастую гораздо богаче), стабильнее, в ней меньше насилия и жить там гораздо легче, чем в первой. А первые страны в этих парах порой относительно бедны, неспокойны и опасны. Однако все они – бывшие испанские колонии, большинство населения в них католики, и все эти страны входят в первую полусотню счастливейших (Эквадор на 50-м месте), опережая Японию (58-е) и значительно опережая Китай (93-е) – страну, которую наивные европейцы представляли как настоящий экономический рай, населенный счастливыми покупателями. Да, компания Louis Vuitton зарабатывает в Китае кучу денег, но ни громадные торговые центры, ни всезнающая партия не приносят китайцам счастья; даже граждане неблагополучной и гораздо более бедной Нигерии (85) чувствуют себя более счастливыми.
