Что же касается Ригаса, то там вообще всё было ясно — это герцогство находилось в противостоянии с Гирфелем всегда, лишь выбирая момент, более удобный для удара. Получить выход к морю — всегда было целью любого ригасского правителя, кстати, как и исторского. Именно поэтому, владетели Ригаса и Истора поддерживали во внутренних склоках на Полуострове ту партию, в которую не входил Гирфель.
Проблему с восточным соседом Латана, с подсказки своего главного советника, рассчитывала решить за счёт герцога Авлоя Тринского. Что может быть лучше, чем направить против своего врага кого-нибудь третьего? К тому же, если этот третий давно к нападению готов, и его нужно только подтолкнуть, выдав необходимое количество обнадёживающих, но туманных обещаний?
Единственное, чего опасался землянин, и что серьёзно могло помешать планам гирфельских интриганов, так это вмешательство Латаниного дядюшки Тулвия Третьего.
Как не допустить имперского влияния на ситуацию и нейтрализовать деятельность только что прибывшего легата, ещё предстояло подумать. Объявление нейтрального статуса портального клана — лишь один, первый шаг по снятию озабоченностей и тревоги в излишнем усилении Гирфеля.
А вот с Бираном — Егорову становилось уже отчётливо видно — иначе как вооружённой рукой территориальный спор не решить. В Биран же ведут нити к организаторам покушения на Танию, не важно, кто за попыткой убийства графини Приарской стоял, сам ли герцог или кто-то из его окружения. Негодяи хотели выбить из рук принцессы Ливорской мощное оружие? Они обязательно за это должны ответить, Игорь себе пообещал.
Долго размышлять о политике и войне попаданцу было сейчас недосуг, он со своими спутницами подошёл к дверям трактира.
Приветливая улыбка охранника-мордоворота смотрелась весьма гротескно и вызвала смешки герцогинь.
— На входе не задерживаемся, — предупредил Игорь.
До него только в этот момент дошло, что помимо ослепительной белизны здоровых зубов, у его подруг имелся и другой демаскирующий признак, который мог выдать их несоответствие статусу наёмниц. Обе не стали менять обувь. Не прикрытые подолами платья высокие полуботинки из тщательно выделанной кожи — крокодильей у Латаны и львиной у Камалии — стоили, любая пара, как все винные запасы этого трактира. Ну, или почти столько.
Во время движения по улицам в толпе на это внимание вряд ли кто мог обратить, а вот в трактире, оценивая вошедших новых посетителей, чей-то купеческий или дворянский взгляд мог на обуви наёмниц задержаться и вызвать ненужные вопросы.
Ругать себя за позднюю догадку Егоров не стал, он ведь в спецназе служил, а не в агентурной разведке, так что, такие ляпы с его стороны, увы, возможны.
— Свободных столов, к сожалению, нет, — сообщил вошедшим псевдо-наёмникам один из слуг, направлявшихся с охапкой кружек в зал, — Но вы можете к кому-нибудь подсесть, — раб чуть повысил голос, чтобы быть громче заигравших и заголосивших в этот момент менестрелей.
— Найдём, куда, — кивнул граф Приарский и скомандовал герцогиням, — За мной.
У предпочитаемых попаданцем угловых столов мест не было. И так, рассчитанные на десяток человек каждый, они уже вместили по одиннадцать — двенадцать. Пришлось ему и герцогиням садиться почти в центре ряда у противоположной от окон стены. Темновато чуть — вонючих плошек, слава Хаосу, ещё не зажгли — но так даже и лучше.
— Как интересно, — неосторожно высказалась герцогиня Нейторская, оглядываясь вокруг, и тут же словила удивлённые взгляды от четверых купцов, соседей по столу, и предупреждающие от Латаны и Игоря, — У нас в Ливоре немного по иному, — сделала она неуклюжую попытку выкрутиться.
На взгляд попаданца, попытка была так себе. Питейные заведения королевства ничем от здешних не отличались, если, конечно, рассматривать кабаки в одинаковой ценовой категории.
Так же считали и соседи. Мужикам было за сорок, и они явно немало повидали в жизни. Оставалось только порадоваться, что заглядывать под стол торговцы не станут и обувь наёмниц не увидят.
— Бывали мы в вашем Ливоре, — хмыкнул один из купцов, — Всё тоже самое.
— Инструменты у менестрелей другие, — пришла на выручку подруге Латана.
— А, это точно, — второй торговец, только что за один раз опорожнивший почти наполовину кружку эля, довольно кивнул, — Все знают про тринских артистов, что они у нас самые лучшие.
И это утверждение показалось попаданцу сомнительным. Ничего превосходящего у местных музыкантов он не наблюдал. Похожие, как и в других местах, инструменты, всё те же примитивные мелодии, а-ля в траве сидел кузнечик, и даже строки песен часто без рифмы.
Одно время Игорь даже порывался, как говорится, сбацать что-нибудь из земного репертуара, и Тания об этом несколько раз просила. Чуть позже к её просьбам присоединилась и Латана. Попаданец отказывался, ссылаясь на то, что, ни голоса, ни слуха, не имеет. Преувеличивал конечно, всё у него было в норме.
Как ни странно, но нежелание Егорова исполнять что-либо из репертуара родного мира заключалось в шаблонности этого действия. Во многих прочитанных им книгах попаданцы, помимо перегонного аппарата и пороха, брались за адаптацию к местным условиям произведений земной культуры. Игорь посчитал, что с него хватит и нескольких литературных жанров, которые он подарил средневековой магической Орване. А сейчас, вдруг ни с того, ни с сего, пожалел, что отказался от музыкальной стороны прогрессорства.
«Как вернусь в Приар, — подумал Игорь, — надо будет примерить на себя таланты Высоцкого или Цоя, а может даже замахнуться на Александру Пахмутову или ещё кого-нибудь. Пусть моё владение прославится и музыкальной культурой. А армейские строевые песни? Это же какое поднятие боевого духа? Эх, превозмоганец, голова-то на что?»
— Что будете заказывать? — к столу, вытаскивая попаданца из потока мыслей, подбежал тот самый раб, что встретился на входе, — Вчера привезли дувстольское вино. Господа говорят, что не хуже исквариальского.
— Бери эль, наёмник, — посоветовал самый выпивший и хмурый из торговцев-соседей, — Вино здесь дерьмо всегда подают. Хранить не умеют.
— Всегда, говорю же, только привезли, господин, — оспорил мнение купца официант.
— Рот закрой, свинья! Не с тобой разговариваю, — злобно прорычал хмурый.
Взглянув на довольные лица герцогинь, Егоров вспомнил, что те ни разу не бывали в кабаках и, соответственно, никогда ничего в них не заказывали. Значит, нужно самому принимать решение и за подруг.
Свой недостаток, когда будучи голодным он в супермаркете, продовольственном магазине или кафе покупал больше, чем требовалось, Игорь за собой знал, но бороться с этим не собирался. Вот и сейчас он сделал заказ с большим запасом. Пусть лучше останется много лишнего, чем высокородные аристократки упрекнут друга, пригласившего их в трактир, в жадности.
Пока доставили заказ, пока землянин и его спутницы удаляли первый голод, менестрели уступили место ещё одному выступающему. Это оказался довольно молодой, лет тридцати с небольшим, мужчина, который принялся рассказывать байку о подвигах императора Гира, который в Орване был такой же легендарной личностью, как и король Артур в средневековой Европе.
