— Я не о том.
— Ты вообще ни о чем. — Хельви ласково погладила его по руке. — Пока я рядом, с тобой ничего не случится.
* * *
Через два дня к Деми неожиданно явился Линций в полной расстройстве чувств.
— Меня обокрали! — брякнул он с порога. — И знаешь, так по-хамски, что просто диву даешься!
Маленький инженер был потрясен до глубины души. До сих пор ему казалось, что в гостеприимном Гранаре живут такие милые, порядочные люди! И на тебе.
— Воры есть везде. — остановил его излияния Харвей. — Что у тебя пропало? Деньги? Драгоценности?
— Какие драгоценности? — взвился Петерс. — Я что дама? Стану я тащить с собой на стройку из Плаймара ценные вещи! Думай, что говоришь!
Харвей, которому сейчас не хватало только упреков друга, все-таки промолчал и сделал внимательное лицо. Ведь именно он пригласил Линция в Гранар и должен был оказать помощь.
— Так что украли-то? — спросил Деми, усаживая инженера на стул и наливая ему горячего форрадского шоколада в чашку. — Успокойся и рассказывай по порядку.
— Какой там порядок! — опять возмутился Петерс. — Дверь выломали, окно вышибли, рылись в бумагах, перевернули вест кабинет, поломали все мои макеты!
Ах, вот оно что! При этих словах Харвею действительно стало жаль друга. Линций имел обыкновение после разработки чертежей клеить большие макеты из толстого картона и любовно раскрашивать их. «Для наглядности», — как пояснял он. Герцог всегда считал, что Петерс просто не доиграл в детстве, а тут кто-то сломал его драгоценные игрушки.
— Зачем им понадобилось портить макеты? — искренне удивился Деми.
— Они хотели их спереть! — затопал ногами инженер. Он сидел на стуле с чашкой в руках и чуть не плакал. — Спереть! Вытащить через окно. А оно узкое! А макеты большие!
Петерс подавился горячим шоколадом и начал кашлять. Деми пришлось постучать его по спине.
— Тогда они стали их рвать на куски, а потом выпихивать. — наконец, смог выговорить инженер. — Их спугнул сторож, и они все побросали. Прямо в снег. Естественно, они бедные размокли. Я говорю о макетах.
«Уж конечно, не о ворах», — усмехнулся Деми.
— А кроме макетов, потери есть? — вслух спросил он.
— Тебе мало? — Линций уставился на друга с обидой. — Думаешь, это свистульки? Одного картона… Знаешь, что они украли? — вдруг осекся он. — Не поверишь, какая глупость: старые чертежи и рисунки тех двух фортов на Заячьей Губе, которые сгорели. Спрашивается, ну не идиоты ли?
— Не знаю. — протянул Харвей. История ограбления Линция начала приобретать для него совсем новое, зловещее значение, хотя пока он еще не видел смысла ни в варварском уничтожении игрушек Петерса, ни в воровстве старых, уже никому не нужных чертежей, которые Деми отдал другу просто так, для ознакомления.
— А новые не тронули? — мрачно спросил консорт. — Ну те, что мы с тобой начали уже здесь, после пожара?
— В том-то и дело, что нет. — покачал головой инженер. — И главное, лежали на видном месте, а нет — полезли за старыми, весь кабинет перерыли.
— Значит искали готовые. — задумчиво протянул Деми. — Слушай, Линций, — вдруг спросил он, прямо посмотрев в лицо инженера, — а ты в последнее время общался с новым беотийским послом?
Петерс побледнел.
— С сэром Джозефом Кларенсом? — быстро переспросил он.
— Только честно.
— Ну я… — промямлил Линций. — Он приходил сюда. И такой вежливый…
— Знаю я, какой он вежливый. — буркнул Харвей. — Сначала сломает тебе руки, а потом попросит подать чаю.
— Прости. — еще тише проговорил Линций, виновато глядя на друга. — Но я ему отказал. Во всем. Решительно отказал. — скороговоркой выпалил он. — Я знаю, что ты сможешь меня защитить. И я ведь на самом деле не собираюсь возвращаться в Беот… Только переведу деньги через мальдорские вексельные дома… Мы с Энид…
Деми махнул рукой. Скорый брак между Линцием Петерсом и старшей дочерью казначея
Энид был для всех при гранарском дворе тайной полишинеля. Совершенно естественно, что молодая семья собиралась остаться в Гранаре. Нет, инженер любил свой дом в Беоте, любил пиво, сосиски и теплую сырую погоду Плаймара, иногда скучал, натыкаясь глазом на такие разные, но в сущности одинаковые для него сальвские лица. Однако перспектива возвращения под тяжелое крыло короля Дагмара не могла обрадовать и менее чувствительного человека, чем Линций, который и так натерпелся страху за месяцы ареста своего друга Деми.
— Ну? И чего ты квохчешь? — осведомился Харвей. — Все это я знаю. Что он сказал-то?
— Сказал? — снова ерзнул Петерс. Новый посол и на него произвел самое отталкивающее впечатление, хотя он и в страшном сне не мог представить себе, на что способен этот с виду обходительный, но скользкий человек. — Сказал, что я обязан сообщать ему о любой работе, которую мы с тобой будем вести над укреплениями, и по первому требованию предоставлять интересующие их сведения. Я отказался. — инженер часто-часто заморгал. Видимо, собственная храбрость до сих пор поражала его самого. — Тогда он сказал, что в Беоте у меня есть имущество и родные, но я не думаю, что король…
— А ты подумай. — резко оборвал его Харвей. — Мы ведь не в игрушки играем. И я тоже, может статься, скоро перестану быть надежной защитой.
— Почему?
— Мало ли что. — не стал вдаваться в подробности консорт. — Но я свой выбор сделал. А ты, — он помедлил, — понимаешь, Линций, это трудно решить, но подумай, для тебя и твоих родных действительно будет безопаснее, если ты вернешься. Потому что, — рука Харвея тяжело опустилась на плечо друга, — сведений передавать им я тебе не позволю, и ты это знаешь.
— Но что же мне делать? — едва не закричал Петерс. — Что? Что? У меня скоро свадьба. Все было так хорошо… Что может с тобой случиться? Ты почти король. Тебе все доверяют. Королева тебя любит.
— Боюсь, что слишком. — остановил его Харвей. — И она не переживет. — он не стал договаривать.
— Чего не переживет? — не понял Линций. — Родов? Брось ты, все женщины боятся, и все рожают.
— Какие роды? При чем тут роды? — вспылил Деми. — Если хочешь знать, то ни одна женщина не переживет, если человек, которого она любит, окажется не тем человеком, которого она любит.
Инженер посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Ты не Харвей Деми? — прямо спросил он. — У тебя раздвоение личности?
— Может быть и Харвей, может быть и Деми. — задумчиво протянул консорт. — Но уже не тот, которого ты знал когда-то. Ты ведь тоже заметил, что я изменился.
Линций пожал плечами.
— Все меняются. Тем более ты менялся у нее на глазах.
Деми покачал головой.
— Нет, старина, я менялся еще и в тюрьме. И она об этом ничего не знает. Зато хорошо знает Дагмар и его сволочи. Хватит. — он знаком остановил друга, пытавшегося продолжить разговор. — Мне более чем не ясна история со старыми чертежами, но почему-то я не жду от нее ничего хорошего.
