Впрочем, и остальные битлы действительно собрались для финишного рывка: например, Джордж Харрисон под занавес истории группы наконец-то оттяпал себе первую сторону сингла The Beatles. Прежде его сочинения безальтернативно отправлялись Джоном и Полом, смотревшими на более юного коллегу несколько свысока, на сторону B, но с неотразимой балладой «Something» это было бы преступлением – Леннон великодушно (и кажется, абсолютно искренне) отзывался о ней как о лучшей песне с альбома «Abbey Road». Кавер-версию же «Something» записал даже Фрэнк Синатра, человек совсем другого поколения и других творческих ориентиров – и заодно назвал её «лучшей песней о любви за последние пятьдесят лет».
Что же до Джона, то его и в этот период продолжали раздирать демоны: психологически, конечно, именно его песни с 1967-го по, скажем, 1971 год интереснее всего, что сочиняли и записывали остальные участники The Beatles, вместе взятые. Главным ленноновским хитом с «Abbey Road» в итоге стала открывающая «Come Together» – довольно интересная композиция с точки зрения её, так сказать, звуковой среды, с очень стильной приглушённой аранжировкой. В остальном, однако, ничего нового мы в ней не слышим: типичные словесные игры в тексте плюс, опять-таки, типичный для Леннона на этом этапе его карьеры социальный пафос: мир, пацифизм, единение – то, что началось в «Revolution 1», продолжилось в сольных треках типа «Give Peace a Chance» и затем вырулило уже после распада битлов на знаменитую «Imagine».
Но есть у него на альбоме и ещё один трек, и это, напротив, один из ярчайших битловских экспериментов, не сравнимый решительно ни с чем и при этом, в отличие, скажем, от «Revolution 9», полностью творчески состоятельный. Это «I Want You (She’s so Heavy)» – кажется, самая длинная песня The Beatles за всю историю, по крайней мере до тех пор, пока Пол Маккартни всё-таки не добьётся своего и не выпустит звуковой коллаж «Carnival of Light» 1967 года. Она целиком построена на монументальном и довольно сложном в ритмическом и гармоническом отношении риффе – в финале он повторяется пятнадцать раз подряд, обрастая шипением словно бы рассыпающейся в процессе плёнки; впрочем, вокальная часть внезапно как раз строится на прыгучем, почти латиноамериканском рисунке. В мелодии Джон экстравертен как никогда прежде (и кажется, как никогда затем) – вспомним, что во времена «Help» вокальные темы в его песнях ограничивались буквально двумя-тремя соседними нотами. Не было, похоже, просто-таки ничего, что Леннон не сделал бы ради Йоко – адресата мольбы «I Want You», – и змеиная мелодическая линия на полторы октавы, вплоть до низких нот, которые вообще еле-еле способен достичь голосовой диапазон Джона, это, возможно, самый поразительный подарок из всех, что он когда-либо ей сделал. Фактически это признание – я готов отказаться от себя для тебя, ни больше ни меньше. Все всегда говорят, что в песнях со своего первого сольного альбома «Plastic Ono Band» Леннон наиболее открыт, обнажён, порой до неловкости, до дискомфорта – но для меня именно этот трек всегда был и остаётся символом сокрушительной силы его чувства и, возможно, его высшим достижением как автора.
И, наверное, по-своему симптоматично, что именно он оказался самой последней песней, над которой все четверо участников группы The Beatles вместе работали в студии.
Дальнейшая история хорошо известна – существует почти что почасовая хроника последних битловских дней. Леннон был первым, кто заявил – внутри группы – о том, что собирается уходить. Потом его уговорили не афишировать эти планы. Потом Пол не без определённого вероломства первым выпустил официальное коммюнике, более того, побежал в студию поскорее записывать дебютный сольный альбом, обидевшись на то, что битлы и Аллен Кляйн решили выпустить сессии «Let It Be», не поставив его в известность и пригласив на должность продюсера Фила Спектора с его излюбленным приёмом «стены звука». Всё это – факты из хрестоматии, вряд ли заслуживающие очередного подробного пересказа.
Поэтому я хотел бы остановиться на кое-чем другом. The Beatles = шестидесятые. Не зря их творческая деятельность почти полностью поместилась именно в это десятилетие. Всё, что случилось с поп-культурой в это время, все тектонические сдвиги, которые в ней были, не обошли группу стороной. Некоторые из них сами битлы и запустили, к другим охотно присоединились и придали им ускорение. Ревизионисты, утверждающие, что The Beatles не представляли из себя ничего особенного, глубоко не правы – можно спорить, были ли они революционерами или же, наоборот, хитрыми конформистами; можно спорить, позитивно или нет сказалась на популярной музыке их деятельность, но то, что она оставила в ней глубочайший след, не вызывает сомнений.
История The Beatles – это длинная и извилистая дорога, «The Long and Winding Road», как называлась одна из песен с формально последнего (но на самом деле, как мы помним, предпоследнего по хронологии записи) альбома «Let It Be». Забавно, что именно к этому треку у написавшего его Пола Маккартни было больше всего претензий: взятый со стороны продюсер Фил Спектор утопил его в звучании струнных. Кто-то скажет: а что такого? The Beatles и раньше вовсю использовали струнные, в том числе и целый оркестр – вспомним «A Day in the Life» или «Hey Jude». Но есть одна загвоздка: этот оркестр у них всегда занимался чем-то странным: хлопал в ладоши или делал глиссандо от самой низкой до самой высокой ноты… В иных же песнях Джордж Мартин мудро ограничивался камерными струнными составами – квартетами да октетами, как в «Yesterday» или «Eleanor Rigby». Другими словами, барокко – да, академический авангард – да, но патетический оркестровый романтизм XIX века – категорическое нет; трудно представить себе культурную модель, которая отстояла бы дальше от битлов с их ощущением времени и пространства, с их фокусом на «здесь» и «сейчас».
Струнные же Фила Спектора – это именно оно: романтический стиль, унаследованный затем Голливудом; торжественный, статичный, обращённый в вечность. И «The Long and Winding Road» – образцовый пример. Битлам аранжировка не понравилась (много лет спустя будет издан альбом «Let It Be… Naked», очищенный от спекторовских наложений), но я думаю, что с их чувством юмора они бы оценили, что финалом их карьеры – и эпилогом этой главы – станет композиция, совсем для них не характерная. В этом есть какая-то правильная ирония.
Глава 6. Пора убираться отсюда
THE ANIMALS
ТРЕК-ЛИСТ:
1. HOUSE OF THE RISING SUN
2. DON’T LET ME BE MISUNDERSTOOD
3. I’M CRYING
4. BO DIDDLEY STORY
5. WE GOTTA GET OUT OF THIS PLACE
6. SAN FRANCISCAN NIGHTS
7. MONTEREY
8. YEAR OF THE GURU
9. SKY PILOT
10. OUTCAST
Знакомство большинства меломанов с группой The Animals начинается с песни «House of the Rising Sun». Это вполне естественно – хотя корни этой композиции уходят в далекое прошлое, и она традиционно описывается как «легендарный фолк-стандарт», есть ощущение, что легендарным ее сделал именно квинтет из недружелюбного, холодного, промышленного английского города Ньюкасла, догадавшийся записать свою версию в 1964 году. Ведь фолк-песен с похожим провенансом – тьма, но подавляющее большинство из них по сей день известны лишь специалистам. А «House of the Rising Sun» – живой образец современной популярной культуры: несколько лет назад свой вариант трека записала даже, например, модная инди-группа Alt-J, а в Новом Орлеане, где происходит действие композиции, несколько питейных заведений уже много лет ведут ожесточённый спор за то, чтобы считаться правопреемниками того самого увековеченного в ней публичного дома.
