Впрочем, главное, что Сьюзи Сью получила от панка – это не скандальная известность и даже не новые друзья: как и многим другим представителям её поколения, панк открыл ей глаза на то, что она тоже может заниматься творчеством, творить искусство, если хотите. В этом смысле показательны два эпизода: во-первых, история первого концерта Siouxsie & the Banshees. Он состоялся на фестивале, организованном продюсером Sex Pistols Малькольмом Маклареном, после того как выступление в последний момент отменила одна из приглашённых групп. Сьюзи вышла на сцену вместе со Стивеном Северином, Сид Вишес из Sex Pistols сел за барабаны, и втроём они устроили некий шумовой экспериментальный хеппенинг: музыканты терзали инструменты, а певица декламировала текст, импровизируя на ходу. Всех, кому интересно, как это звучало, отсылаю к второму альбому Siouxsie & the Banshees «Join Hands» и конкретно ко 14-минутному треку «Lord’s Prayer», который был попыткой спустя пару лет воспроизвести тот опыт в студии. Панк стёр дистанцию между артистом и зрителем – теперь это могли быть одни и те же люди, и случай со Siouxsie & the Banshees ярко это проиллюстрировал.
И второй момент, мимо которого невозможно пройти в этой истории: для дальнейших выступлений и тем более записей новой группе требовался гитарист. Так вот, Сьюзи и Стивен Северин отвергли сразу несколько кандидатов по причине того, что они были – дальше прямая цитата – «настоящими рок-гитаристами». Панку не нужны были люди, умеющие профессионально сыграть броское соло – Siouxsie & the Banshees скорее нуждались в ком-то, кто мыслил бы нешаблонно, кто перепридумал бы саму роль гитариста рок-группы. И они нашли искомое сначала в лице Джона Маккея (это как раз он играет в «Hong Kong Garden» и «Metal Postcard»), а потом в лице ещё одного Джона, обладателя сложной шотландской фамилии, которая чаще всего произносится как Макгиох. Он сотрудничал с ансамблем, начиная с третьего альбома «Kaleidoscope».
Если послушать подряд, встык ранние записи Siouxsie & the Banshees («Scream», отчасти «Join Hands») и уже более зрелый «Kaleidoscope», то будет хорошо слышно, как ансамбль буквально на наших с вами глазах меняет музыкальный стиль. Песня «Metal Postcard» была выполнена в жёстком, рваном панковском звуке, пусть ритмически уже и она была устроена хитрее, чем большинство треков тех же Sex Pistols. Сравните её, например, с композицией «Christine» – это уже постпанк в полный рост, грязная электрогитарная атака здесь сменяется более тонкой работой с мелодией, ритмом и аранжировкой, на место истошного крика приходит скорее нечто вроде печальной мелодекламации. Трюк, который удался немногим из первого панк-призыва – перейти в новое качество, сохранив бренд и в значительной степени состав; вспоминаются ещё The Clash, отчасти The Damned, да и всё, наверное. В Siouxsie & the Banshees сменились двое – гитарист Джон Макгиох, с которым мы уже познакомились, пришёл из блистательной арт-панк-группы Magazine; очень рекомендую их альбом «Real Life», если вы его не слышали – оттуда родом нестандартные мелодические ходы, диссонантные аккорды и диковинные эффекты, которые отныне будут встречаться в песнях ансамбля. И ещё одним новичком оказался барабанщик по прозвищу Баджи, в будущем – сначала бойфренд, а потом законный супруг и основной творческий партнёр Сьюзи; его неповторимую манеру, с акцентом на томы, можно оценить, например, в композиции «Happy House».
То есть из оголтелого панк-ансамбля, ведомого яркой неформалкой, Siouxsie & the Banshees переродились в стильный, во многом экспериментальный постпанк-состав, к которому пресса в начале 1980-х поспешила приклеить новый ярлык – «готический». Должен сказать, что я не знаю ни одного музыканта, которому бы конкретно этот ярлык был по душе – по крайней мере, из британских восьмидесятников: к нему с брезгливостью и отвращением относились и Роберт Смит из The Cure, и Питер Мёрфи из Bauhaus, и Эндрю Элдритч из Sisters of Mercy, и участники Siouxsie & the Banshees тоже. Что ж, отчасти их можно понять – сводить творчество любого из упомянутых ансамблей к узко понятой готике, то есть к мрачным фантазийным страшилкам, значит, обесценивать множество других красок, которые в нём имеются. С другой стороны, я испытываю и определённую корпоративную солидарность с коллегами-журналистами 1980-х – в самом деле, как ещё определить, например, содержание четвёртого по счёту альбома «Juju»? Что ни песня, то серийные убийцы, куклы вуду, древние проклятия и прочая чертовщина – чем не «готический рок»?
«Juju» стал одним из безусловных творческих пиков Siouxsie & the Banshees – и ярким свидетельством того, как группа теперь была открыта всем ветрам. Её дальнейшая история – это парад таких, я бы сказал, тихих экспериментов: звуковых, стилистических, образных. На самом деле это довольно редкая ситуация – обычно любой эксперимент становится для музыкантов поводом распиарить собственную творческую смелость, наши же герои словно бы занимались ими исподволь, под ковром. В следующем за «Juju» диске «A Kiss in the Dreamhouse» появились яркие клавишные и струнные – табу для панк-рока, но его авторитарные звуковые модели Siouxsie & the Banshees к этому времени оставили далеко позади. Связующей ниточкой с панком на этом этапе оказывался уже разве что неизменный стильный эпатаж солистки, которая к этому времени стала иконой моды, а её, как сейчас принято говорить, лук, с чёрными одеждами и кошачьим макияжем, копировали многочисленные поклонницы.
Затем был, например, альбом каверов, в который вошли песни Игги Попа, Kraftwerk, Sparks, Roxy Music и даже удава Каа из диснеевского мультфильма по «Книге джунглей». Было лёгкое, но заметное увлечение танцевальной музыкой – некоторые свои песни Siouxsie & the Banshees в духе времени стали выпускать в расширенных клубных миксах на 12-дюймовых пластинках. Было сотрудничество с Робертом Смитом из The Cure, который одно время числился в ансамбле постоянным соло-гитаристом. Был, наконец, сайд-проекта Сьюзи и барабанщика Баджи под названием The Creatures, спорадически записывавший странные и завораживающие пластинки с массой экзотической перкуссии и влиянием неевропейских музыкальных традиций – гавайской, индийской или японской.
При этом складывалось впечатление, что все эти опыты разной степени маргинальности лишь подпитывали вдохновение Siouxsie & the Banshees в области, так сказать, более конвенционального сонграйтинга. Основным синглом с их очередного, седьмого по счёту альбома «Tinderbox» стала блистательная песня «Cities in Dust», сочиненная по мотивам посещения Помпей – собственно «города в пыли» это как раз и есть Помпеи и Геркуланум, заваленные вулканическим пеплом. Думаю, об источниках вдохновения для композиций Siouxsie & the Banshees можно было бы написать отдельную книгу – они бывают необычайно экзотическими: скажем, хит «Christine», с которым мы уже знакомы, был придуман под впечатлением от истории пациентки психиатрической клиники, которая страдала раздвоением личности, так сказать, в особо крупных размерах: у неё этих личностей было 22 штуки.
Единственное, что объединяет разные треки проекта – это то, что в их фундаменте почти никогда не оказывается какой-либо беззаботно-позитивный импульс: нет, это всегда либо страшная история, либо волнующий, будоражащий литературный сюжет, либо, например, бытовое и социальное недовольство – так, композиция «Peek-A Boo» навеяна тем, как, по выражению Сьюзи Сью, в «современных фашистских медиа» изображаются женщины. Есть такое модное слово – эмпауэрмент, то есть нечто вроде осознания женщинами своей творческой силы и самостоятельности; нет сомнения, что Сьюзи – образец этого самого эмпауэрмента, и не случайно, например, Ширли Мэнсон из Garbage рассказывала, что училась петь, слушая альбомы «The Scream» и «Kaleidoscope». Конкретно песня «Peek-A Boo» примечательна ещё и тем, что она наконец-то спустя десять лет после основания проекта принесла Siouxsie & the Banshees успех в США, возглавив только-только основанный журналом «Биллборд» в то время «альтернативный» чарт – тот самый, в котором спустя несколько лет станут греметь Nirvana, The Smashing Pumpkins и другие известные американские группы. Так, походя, не прикладывая к этому никаких усилий, наши герои покорили и ещё один формат – сначала был панковский, потом готический, теперь вот «альтернативный». Есть, кстати, немаленькая вероятность, что трек взлетел в Америке во многом благодаря тому, что в его саунде, в битах и цифровом восьмидесятническом продакшене, слышно явное влияние хип-хопа.
