Воронцов задумался. Рискнуть и попасть к барону, его сразу возьмут в оборот, и не факт, что он останется на воле, будет добывать сферы, для этого свобода не нужна, нужно, чтобы он поднимал их с земли, закуют в кандалы, и будут таскать на охоту. Плохо это все, очень плохо.
— Ты так и не ответил, — задумчиво произнес он, — будет возможность использовать те сферы, что я уже добыл?
— Будет, — кивнул приказчик. — И это, пожалуй, один из самых разумных вариантов. Мы будем проезжать через маленький городок, чуть больше полутысячи жителей, работающих на медном руднике. Там есть молодой ведун, ему всего около пятидесяти, силы у него не много, но он может работать со сферами. Мой тебе совет, езжай с нами, пока это будет возможно, а потом растворись в этом городке, уходи туда, где тебя не будут искать. В баронстве и в вотчине хватает маленьких поселений, где ты сможешь затеряться. Пережди тьму и беги отсюда, как можно дальше. Барон не оставит тебя в покое, а когда до боярина дойдет новость, что по земле его ходит свободный трофейщик, жди гончий лист. Искать будут дотошно.
— Почему ты мне помогаешь?
— Все просто, — ответил приказчик, — ты спас караван, спас меня и моих людей, никто бы не ушел от искаженного медведя и волков, но ты не поддался ужасу, выстоял и убил зверье, заставил черного ведуна отступить. Так что, да, я тебе помогу, не бесплатно, но помогу.
— Считай, что мы договорились, — согласился Воронцов и, запустив руку в карман, вытащил один из шариков, которые поднял с чертика, а может, и бибизяна. Он протянул не слишком насыщенную тьмой сферу приказчику, и тот быстро, чтобы никто не заметил, убрал ее за пазуху. При этом он был крайне доволен.
— Итак, Ваше сиятельство, — с небольшой издевкой произнес Кин, — вернемся в лагерь. Держитесь наглее и увереннее, можете отдать пару бессмысленных и тупых приказов, как обычно делают аристократы, которые лезут в не свое дело, выпячивая свою значимость. Главное, не переусердствуйте, проблемы нам без надобности. И презрения в глаза добавь. А то там сейчас только растерянность, а у бояр подобного в глазах отродясь не было.
Воронцов кивнул и расправил плечи. Окинув местность уверенным взглядом, он вперился в переносицу приказчика.
— Милейший, — цедя слова с презрением к собеседнику, произнес Воронцов, — распорядитесь мне кружку вашего травяного взвара принести.
— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — вполне правдоподобно поклонившись, произнес Кин и направился в лагерь.
Что ж, свою роль он играл отменно, ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он получил приказ от самозванца, словно перед ним и вправду член знатного боярского рода, имеющий право отдавать приказы.
Следующие полчаса Воронцов с надменным видом шарахался по лагерю, держа в руках кружку травяного взвара. С приказами он все же лезть ни к кому не стал, но демонтировал отеческий взгляд, контролируя процесс сбора каравана. Наконец, все сборы были закончены, и колонна, уменьшившаяся на одну машину, с которой сняли запчасти и перегрузили закупленный на ярмарке товар, вернее, его часть, которая уцелела после того, как на ней потоптался медведь-мутант, тронулась в путь. Еще одну машину взяли на буксир, ее движок был побит пулями, и самостоятельно она ехать не могла. Вот в ее кабине за рулем в одиночестве и устроился Константин, от него даже не требовалось крутить баранку, поскольку тащили поврежденный грузовик на жесткой сцепке. Всю дорогу до ночлега Воронцов обдумывал то, что узнал за день от Проклятого, Кина и Врана. Кстати, последнее имя оказалось производной от ворона. Набив трубку, Константин пускал кольца в потолок, прикидывая, что вариант, подкинутый приказчиком, смыться по дороге, будет самым надежным. И уж точно больше нигде не стоит заикаться о своем настоящем имени и фамилии, благородным быть он манерами не вышел. Ну, нет у него презрения к окружающим и бесящей всех надменности. Одно дело — поиграть с простыми людьми в боярина, другое — дурачить тех, кто от природы родился с серебряной ложкой во рту. Нет однозначно, нужно линять, и как можно дальше от этих мест.
Остановились уже в сумерках — покинутая деревня в двадцати километрах от поляны, где каравану смачно наваляли. Покинутая то покинутая, но караванщики, которые тут ночевали, содержали дома в порядке, не давая им развалиться. Пока люди устраивались и готовили ужин, Воронцов обошел доступную территорию. Изгородь недавно отремонтировали. Не сказать, что она была непреодолимым препятствием, не крепостная стена, толстые жерди высотой метра в два с половиной, плотно пригнанные друг к другу, на каждой вырезан символ в виде стилизованного солнца. Константин дотронулся до одного такого и почувствовал, как руке стало тепло, рисунок был явно не простым, и в него вложена какая-то сила. Тот, кто создал этот, постарался, не один день ушел на подобное, что еще раз демонстрировало серьезность происходящего.
Когда Константин вернулся к домам, в которых размещались на ночлег караванщики, то услышал с крыши одного из домов стук молотков. Задрав голову, он увидел, как пара мужиков, снимают кусок старой кровли и меняют на новую.
— И много таких деревень? — поинтересовался он тихо у приказчика, который стоял чуть в стороне и наблюдал за суетой.
— По стране хватает. На вотчине боярина Рымина брошенных нет, а на диких землях много. Правило здесь простое — не гадь, поддерживай порядок, и у тебя в дороге будет безопасное место, где можно отдохнуть. Мы называем их пустыми погостами.
Константин на мгновение озадачился, вспоминая термин. Слово «погост» ему было знакомо, в его мире это означало кладбище, хотя ведь изначально это было место сбора дани и там гостили дружинники. Значит, все же верно название. Погост — от слова погостить.
— Странно, что лихие люди и проклятые не жгут подобные места, ведь оставить путешественника без крова гораздо лучше, чем пытаться захватить его в доме.
— Нежити тут делать нечего, — покачал головой Кин. — Завтра на рассвете Аиша подновит защиту этого места, она хоть и слабенькая ведунья, но если поддерживать защиту, то сил ее вполне хватит. А лихие люди? Отучили мы их жечь пустые погосты, да и сами они тут останавливаются. Бывает, здесь в одном доме ночует караван, а в другом разбойники. И никто ни к кому не лезет, нейтральная территория. Неписаный закон трактов. Это самое безопасное место на сотню километров в любую сторону.
— Очень интересно, — подвел итог рассказу Воронцов. — Кин, сколько нам еще ехать до вотчины барона?
— Грузовик побитый, в котором ты устроился, нас сильно тормозит, а завтра еще и дорога станет гораздо хуже, имперский тракт там совсем плох. Думаю, если ливень не зарядит, дня три, не меньше. Еще день до границ баронства, а там пару часов, и мы в крепости. Ты что, кстати, надумал?
— Пока ничего, — покачал головой Константин. — Время есть. Мне бы карту обитаемых земель, поскольку атлас, который я нашел во дворце, устарел на шесть десятков лет.
— Помогу тебе с ним, набросаю, что знаю про округу, где, кто и что, — ответил Кин, — но не бесплатно. Ты уж, сиятельство, извини, но мне мою выгоду блюсти нужно.
