– Да уж, кричала она тогда сладко. Узковата для нас оказалась, да?
– Для тебя может и узковата, а по мне так в самый раз – тощий сонно зевнул и подпер рукой щеку – Или вот помнишь, тот ересиарх Тибальтус. Как мы его доводили стуком ключей по решетке, а? И день и ночь, и день и ночь, по очереди! А начальство все потом понять не могло, с чего он вдруг голову в бадью с нечистотами засунул, словно хотел утопиться.
– Да… весело тогда было… – «боров» сыто потянулся, отпил еще вина – А с этим эльфом одна скукотища. Этого нельзя, того нельзя…
– Но вздремнуть-то нам можно? Начальство сегодня вряд ли пожалует…
Вскоре «скелет» уронил голову на стол и засопел. «Боров» допил вино, недовольно заглянул в пустой кувшин, и, усевшись поудобнее, откинулся на спинку скамьи. Вскоре он уже храпел, сотрясая воздух могучим храпом. Дианель понял, что это его шанс. Осторожно «пошевелил» зеленой нитью, давая команду мышонку, и тот послушно скользнул в кордегардию. Добежал до скамьи, забрался наверх. По спине тощего перебрался на стол. Там среди объедков и грязной глиняной посуды валялась связка ключей. Шустрик подхватил ее и медленно подтащил к краю стола.
Эльф боялся, что тюремщики проснутся, когда ключи, громко звякнув, упали на каменный пол. Но те только дружно храпели и портили воздух во сне. Связка, конечно, была тяжеловатой для мышонка, но спустя какое-то время он все же смог дотащить ее до решетки камеры, а потом и до ног эльфа. Первым делом Дианель отомкнул ошейник и отбросил его в сторону. Расправил руки, как крылья, и потянулся к своему источнику, чувствуя, как впервые за долгое время по телу растекается живительный поток силы. Родная магия леса до краев наполнила ослабленное тело, и задрожала на кончиках пальцев. Боевая «подвеска» из трех заклинаний третьего и четвертого уровня отозвалась и готова была в любой момент сорваться с руки. «Корни дуба», «зеленое копье», или «пыльца высшего эльфа»? Зло улыбнувшись, Дианель остановился на последнем – щадить он здесь никого не собирался. Открыл ключом решетку камеры, посадил уставшего Шустрика на плечо. Тихо ступая, прошел по коридору и заглянул за угол. Дверь кордегардии была по-прежнему приоткрыта, и из нее доносился храп. Эльф поднял руку и с трудом, но все-таки запустил с пальцев заклинание. Зеленая, мерцающая пыль невесомым облаком потянулась в приоткрытую дверь. Внутри раздался сдавленный хрип, а потом и грохот упавших тел. Посол довольно улыбнулся и направился к выходу из подземелья.
* * *
– Убили помощника Фридуса?! – Лукас схватился за голову – Что вы натворили!
– А что собственно такого? – я равнодушно пожал плечами – Заслужил.
– Посмотри теперь на улицу! – маг ткнул пальцем в окно постоялого двора.
Я вгляделся в мутное стекло. По улице, под окнами нашего постоялого двора по четверо в ряд двигались конные всадники в красных плащах и с пиками. Во главе отряда едет молодой парень в черном дублете, его грудь украшает серебряная цепь. Лицо у парня надменное и злое. Рядом с ним оруженосец с алым стягом, на котором вышит княжеский герб Тиссенов. В парне я «узнаю» одного из бастардов князя – Дитриха. За моей спиной удивленно присвистнул Олаф:
– Рота пограничного княжеского полка «Головорезы Эскела». И Дитрих с ними.
– Полк разве не полег на Золотой речке? – тихо поинтересовался я.
– Их там не было. Этот отряд особенный. Он несет службу в крепости на Ведьмином перевале, охраняя главный тракт, соединяющий наше княжество с другими светлыми землями. Помните, княжич, мы их видели, когда на Остров с вами ехали?
– Помню – вру и не краснею. В памяти Йена эти «головорезы» совершенно не отложились, не до них ему было.
– Они еще патрулируют границу с Шимзедом – задумчиво цедит Олаф. – Видимо полк возвращался в свою крепость, а их вестником перехватили.
Про это маленькое нейтральное княжество я читал в книге барона Дильса. Там была какая-то странная магия, которая не позволила Темным захватить его.
– Лучше посмотри на них Оком – горестно простонал Лукас – Зачарованные доспехи, в каждой роте маг уровня подмастерья. На некоторых еще и амулеты навешаны! Город перекрыт, сейчас они его перевернут по камешку. А если ваш старший братец сможет поднять труп Жакуса…
– …тот скажет, кто его убил – мрачно закончил за толстяком Олаф – Надо было этой твари голову отрезать…
– Что теперь гадать – я уткнулся лбом в стекло – Надо срочно уезжать на хутор.
– Ваша матушка хочет, чтобы вы приняли родовую магию. Сегодня ночью – твердо произнес Олаф – Пока не князь не вернулся в город. Когда еще такой случай представится?
Лукас мое решение принять родовую магию воспринял с большим энтузиазмом. Внимательно выслушал за завтраком пересказ доводов княгини, и полностью с ними согласился. Если коротко изложить его пламенную речь длиною в пять минут, то: «Надо брать, что плохо лежит, а то быстро другие желающие найдутся». Что ж, он прав. Я это и сам понимаю. Вон один из этих «желающих» недавно под нашими окнами проехал.
– Ну, что решено – сегодня ночью? – я все еще немного сомневался. Скрыть такое невозможно и реакцию отца я совершенно не представлял.
– А чего откладывать? – Лукас пожал плечами – Это действительно лучше сделать, пока в замке нет князя и его придворного мага. А я в это время подежурю на площади, послежу за магическим фоном. Самому интересно, как он изменится в момент смены хозяина замка.
– Может лучше с нами? В часовне меня подождешь?
– Нет, на расстоянии все изменения мне лучше будут видны.
Ну, этому любознательному магу лишь бы за экспериментами наблюдать, да опыты ставить. Услышав про княжескую библиотеку, Лукас только что не запрыгал как маленький. Была б его воля, он уже бы помчался туда, сверкая пятками. И этот человек только что предложил сваливать из города. Где логика?
– Лукас, а ты сам хоть что-нибудь знаешь про сам ритуал?
– Откуда?! Кто ж тебе будет о таком рассказывать? Это семейные тайны, передающиеся из поколения в поколение. А если кого постороннего посвящают, то сразу берут с него клятву на крови. Как ты взял с меня и Эверса.
– Ну, хоть что-то?
Толстячок задумывается, потом неуверенно говорит:
– Раз магия родовая, значит все должно быть завязано на крови. Чтобы чужие не получили доступ к источнику. Так что кровью тебе точно придется там пожертвовать, чтобы доказать, что ты Тиссен. Что еще… Силу свою видимо влить придется, раз этот ритуал только маги пойти могут. По сути это, скорее всего, ритуал принесения себя в жертву роду и клятва безоговорочного служения ему. Значит, алтарь там тоже по идее должен быть, без него никак. Наверное, и пентаграмма будет, или другая какая ритуальная звезда.
– А какие они еще бывают?
– Шестилучевая – гексаграмма, семилучевая – септаграмма, восьмилучевая – октаграмма.
– И в чем разница?
– Ну, пентаграмма – в большинстве храмовых ритуалов используется. Сам же видел, как мы в храме Айрана ее с Густавом вычерчивали. Главная суть – связь с божеством. Гексаграмму очень ведьмы любят использовать. Два треугольника – символы мужчины и женщины, их сплетение – знак защиты семейного очага. Но если честно, то думаю, что у твоего родового источника что-то посложнее должно быть – обеспечивающее связь всех стихий с разумом, телом и душой хозяина. Скорее всего …все-таки септаграмма, или как ее еще называют – эльфийская звезда. Само по себе число семь в магии обозначает мудрость и помогает магу черпать знания из источника. Грубо говоря, любая септаграмма – это передатчик знаний и энергии. А вот октаграмма – звезда равновесия, это уже несколько другое – толстячок мечтательно причмокивает пухлыми губами – Эх, сейчас бы мне в вашей библиотеке порыться! Может, я бы до чего и еще додумался. А пока это лишь мои догадки.
