– Кто? – непонимающе переспрашивает горбун.
– Ну, Эверс н…
– А… этот. Работает, что ему сделается.
– Мужики им довольны?
– Чего ж им быть недовольными! Такую луговину у реки под выпас скота обустроил, что они не нарадуются. Раньше там у них неудобье было – низина слишком сырая, а где повыше уже сплошные кротовины. Теперь же там не луг, а загляденье! Кротов маг разогнал, в низине ручей в сторону отвел – городские-то чародеи за такую работу кучу бы денег запросили, а здесь считай, все бесплатно получилось. Деревенские на радостях столько еды нам прислали, что и за декаду не съесть. Утром Яруся еще молочка парного должна принести и творожка свежего.
Это хорошо! Свежую молочку я с детства уважаю. И вот где настоящая эко еда. Даже в забытой богом лесной микенской деревушке молочные продукты были выше всяких похвал, а уж здесь, на раздольных минэйских лугах и холмах коровы пасутся такие, что… Вот только есть одна странность – ряженки и кефира у них вообще нет. Почему – непонятно. Хотя простокваша и сметана здесь в ходу. Ладно, с кефиром – там вроде бы какой-то особый кефирный грибок нужен, но отчего бы не сквасить топленое молоко? Нет, похоже, и само топленое молоко здесь не в чести. И это при наличии во многих деревенских домах печей, очень напоминающих наши, славянские. Странно однако…
Когда после всех помывочных процедур Олаф ставит передо мной глиняную миску с наваристым куриным бульоном, я жмурюсь от удовольствия, вдыхая его ни с чем не сравнимый аромат. Вот все в нем как нужно – и курочка деревенская, и коренья с зеленушкой правильные, и даже глиняный горшок в наличие, в котором вся эта «правильность» и томилась в печи. Настоящий еврейский пенициллин! Миры разные, а народные средства от любой болезни и усталости – одни и те же. Лукас, посмотрев на мою довольную морду, тоже быстренько присоединяется к нашему позднему ужину. Да и кто бы устоял против таких божественных запахов? А грибы запеченные в сметане на глиняной сковородке? А свежая зелень и овощи прямо с деревенской грядки? А местные оливки? Это же настоящий праздник души и живота!
Новые заботы, тренировки, поиски храмовых развалин – все это подождет до завтра. А сегодня мы просто сидим все вместе за столом на свежем воздухе в саду, под навесом, увитым виноградом. Ужинаем и слушаем пение цикад, разносящееся по саду в вечерней тишине. Лишь иногда над нашими головами бесшумно проносятся летучие мыши, да глупые ночные мотыльки бьются крыльями о стекло масляных ламп, освещающих позднюю трапезу. Ляпота…
– Я здесь поисковую сеть наскоро раскинул – прерывает блаженную тишину наш неугомонный толстяк – неподалеку точно есть какой-то спящий источник. Если выйдем завтра рано утром, то к обеду уже обернемся.
– Что за магия?
– Не понятно пока. Надо на месте разбираться. Еще два заброшенных источника есть чуть дальше – в предгорье, на другом берегу Неи. Но чтобы туда добраться, нужно или брод через реку искать, или в Минэй возвращаться и переезжать Нею по мосту.
– Олаф, что скажешь? – вопросительно смотрю я на горбуна и тянусь за следующим куском чудесного ноздреватого хлеба, напоминающего прославленную итальянскую чиабату.
– В столицу нам пока соваться не стоит, а этот мост находится слишком близко от городских ворот. Лучше брод поищем. Сейчас жарко, Нея местами обмелела, так что думаю, легко на тот берег переберемся. Деревенских нужно поспрашивать.
Я согласно киваю, и мы снова утыкаемся каждый в свою миску. Опять воцаряется тишина, прерываемая только стуком ложек. Как же хорошо, когда никому долго ничего объяснять не нужно, и все на одной волне. Доев, сыто откидываюсь на спинку скамьи и прикрываю глаза. Мысленно проверяю, насколько восстановилась магия, прогоняя ее туда и обратно от солнечного сплетения до самых кончиков пальцев. Нормально. Боевые подвески уже на месте, а к утру вообще буду, как огурец.
Лукас оказался прав: постоянно опустошая свой внутренний источник, я начал восстанавливаться с каждым разом все быстрее и быстрее. Вот и сейчас – казалось бы, с момента ритуала и суток еще не прошло, а он уже практически полон. Ни минуты я не пожалел, что выплеснул всю силу в родовой источник, похоже чем щедрее делишься с ним энергией, тем быстрее магия к тебе возвращается. Да и сам внутренний источник по моим ощущениям заметно прибавил в объеме в последние дни. Внутри разливается какое-то удивительное умиротворение, давно мне не было так спокойно… Только к добру ли все это затишье?
Зевнув, открываю глаза и сонно потягиваюсь:
– Я спать. Чувствую себя неплохо, но лишний сон мне точно не помешает.
– А я, пожалуй, пойду, поработаю еще немного – Лукас энергично выбирается из-за стола. – Появилась у меня одна интересная идейка, нужно ее срочно проверить, пока не забыл.
Мы с Олафом переглядываемся и дружно хмыкаем. Дорвался…! Теперь этого энтузиаста ничем не остановить. Всю ночь готов посидеть над своими артефактами, а утром опять будет клевать носом. Но в дверях толстяк разворачивается и грозно наставляет на меня свой пухлый указательный палец:
– Выезжаем рано. Но это не значит, что тренировки завтра не будет, просто мы перенесем ее на вторую половину дня.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой грозный учитель!
– То-то же…
…Если у меня и были опасения, что я не смогу быстро уснуть, то они оказались напрасными. В объятия Морфея я провалился легко и непринужденно. И если весь день я дрых без сновидений, то здесь под утро мне приснился удивительно красочный сон.
Я ощущал себя огромной птицей, парящей высоко в небе. Так высоко, что земля подо мной выглядела как из кабины самолета. Темная лента реки, протекающей по предгорью, тонкие нити дорог, крохотные домишки небольших деревень. Ночной туман местами еще не успел рассеяться и сейчас стелился по холмам тонкой призрачной дымкой, оседая густыми клочьями лишь в низинах и поймах рек. Пара мощных взмахов сильными широкими крыльями, и меня подхватывает другой теплый поток воздуха, поднимая за собой все выше и выше в предрассветное небо. Солнце пока не показалось из-за высоких гор, но облака уже были подсвечены нежно-розовым румянцем. Впереди передо мной вырастает город, в названии которого можно не сомневаться – в самом центре его высится знакомая громада замка, оплетенная сияющей сетью охранных заклинаний.
Столичный Минэй в этот тихий час выглядит умиротворенно: запертые ворота крепости, совершенно пустынные городские улочки, неровными лучами расходящиеся от центральной площади к окраинам, и бесконечное море крыш, крытых одинаковой темно-рыжей черепицей. Грубым рваным шрамом на теле города смотрелась старая крепостная стена, отделяющая Средний город от Нижнего. Местами она уже была разрушена, местами снесена и разобрана, но кое-где еще надежно отделяла бедные окраины и трущобы от более приличных торговых кварталов. С высоты птичьего полета прекрасно просматривалась вся своеобразная планировка этого средневекового города, и мой взгляд безошибочно выхватывал из общей массы зданий знакомые улицы, площади и дома. А вот чуть дальше, уже за воротами, я, наконец, увидел знаменитый минэйский порт с десятками крупными кораблями, стоящими у его причалов, и множеством небольших рыбацких лодок.
