Она снова шла по улицам города и удивлялась, как быстро изменилось настроение горожан. И лица у прохожих стали веселее, и к стенам домов уже никто не жался, многие вообще останавливались посреди улицы, чтобы поговорить и обменяться новостями. До Ратушной площади она добралась быстро, но там уже все было запружено народом, и ей пришлось довольствоваться ступеньками какого-то здания. Над головой Марты раздался бой часов и заиграла красивая музыка. Значит, она стоит на ступенях ратуши. Видно отсюда неплохо, только далековато, а вызывать Око она побоялась. Но голос княжича разносился над площадью громко — видно магией его усилили.
Марта, как и вся площадь, внимательно слушала молодого Тиссена, но ничего нового не узнала — он тоже говорил о том, что князь и старший сын героически погибли от рук темных. И если бы ночью она своими глазами не видела княжича в том странном зале, то в жизни не сказала бы, что он врет. И врет, как по-писаному! Ей вообще показалось, что Йен Тиссен издевается над жрецами. А уж когда с неба на руку княжича спустилась огромная птица, стало окончательно ясно, что без магии тут не обошлось. И погребальный костер вспыхнул вдруг, как по заказу, и двери храма сами собой распахнулись — просто чудеса какие-то…! Значит, княжич маг?! И источник ему на Острове не выжгли — Эвета ошибалась?
В храм ведьмочка со всеми не пошла — чего там в тесноте толкаться? Вышла на широкую улицу и побрела в сторону княжеского замка мимо высоких домов, каждый из которых был похож на небольшую крепость, украшенную гербами. Под самой крышей располагались открытые галереи, с которых доносились женские и детские голоса. Наверое, хорошо там прогуливаться в такую жару — духоты нет, ветерок прохладный… Интересно было бы побывать в подобном доме и посмотреть, как живут богатые минэйцы. А может, ей стоит устроиться прислугой в богатый дом?
Замок Тиссенов Марту впечатлил — он был просто огромным! А еще суровым и мрачным. Княжеские замки, которые она видела в Браоре, Фэссе и Суране были намного меньше. От мощи же этой громадины невольно хотелось поежится. А башня была такой высоченной, что ведьмочке пришлось сильно задрать голову, чтобы увидеть ее верх. И от этого замка фонило магией — светлой, чистой, прозрачной как горный воздух. Так хотелось призвать Око и рассмотреть хорошенько это чудо! Но рисковать не стоило, и полюбовавшись на замок, Марта пошла гулять дальше по городу…
* * *
…Коронация в Западном Эскле — это особый вид пытки, и для самого князя, и для его верных подданных. Начнем с того, что доступ на это мероприятие в Главном Храме Минэя, свободный — кто захотел, тот и приперся. Никаких именных приглашений на церемонию, никаких ограничений по сословию. Но дворяне, конечно, занимают самые лучшие места — вдоль центрального нефа, освобожденного для прохода княжеской семьи. Конрад рассказал, что слуги некоторых господ приходят к Храму затемно, чтобы занять лучшие места для своих хозяев. А другие просто нагло оттесняют горожан попроще, в глубину зала. Случаются и стычки — это когда спорящие стороны примерно одинаковы по положению.
Во время коронации все в Храме стоят: и простолюдины, и аристократы, и даже князь со своей семьей. Для богатых дам это редкая возможность показать свои самые лучшие платья и драгоценности, потому что в другие дни в Храм принято одеваться скромнее. Например, вчера ограничения накладывал траур по погибшему князю и его сыну. Зато сегодня дамы оторвались по полной программе, стараясь затмить друг друга обилием драгоценностей. Некоторые сверкают, как новогодние елки — только электрических гирлянд до полного сходства не хватает.
Духота стоит страшная — высокие каменные своды от нее не спасают. На улице сегодня снова жара — но там хотя бы ветерок есть, а здесь… С жалостью поглядываю на Софию, затянутую, как в футляр, в тяжелое бархатное платье, расшитое жемчугом. Незаметно направляю на нее слабые потоки воздуха — княгиня благодарит меня взглядом и незаметно вытирает ладони платком.
Церемония продолжается уже больше часа — занудство страшное. Жрецы с торжественным видом читают по старинным талмудам монотонные взывания к Единому. Потом совершают какие-то бессмысленные ритуалы, всем своим видом демонстрируя важнейшую роль Церкви в освещении княжеской власти и свою личную значимость в жизни Западного Эскела. Послать бы их к чертовой матери, но нельзя — подданные не поймут такого вольнодумства. Как сказал мне Олаф: “Народ без веры — это как хромой без костылей”. Нужен народу опиум. Приходится терпеть и ждать, когда эта бодяга закончится.
Мне ведь еще и магический щит приходится держать — не могу же я пренебречь нашей с Софией безопасностью? На Фридриха плевать — он здесь даром никому не нужен. А вот желающих увидеть мою смерть стало в последнее время слишком много. Кажется, меня, наконец-то, начали принимать всерьез. Вчера несколько дружков Рихарда и Дитриха все же появились в замке на поминальном пиру, даже что-то такое проблеяли в мою честь. Но я не заблуждаюсь — они мне не простили смерть бастардов и обязательно отомстят. А место для нападения выберут такое, где я могу и не отбиться. Или наймут профессионального лучника и найдут для него удачную позицию на крыше — мне что теперь, всю оставшуюся жизнь в доспехах по городу ходить и с поднятыми магическими щитами?
Поэтому мысль о личной охране была действительно своевременной. Еще лучшей идеей было нанять ее из числа наемников, которых здесь в Минэе пока никто не знает. Сейчас в Храме меня окружают головорезы Нейтгарда, а парни Харта рассредоточены по периметру Ратушной площади, зорко поглядывая на окна и крыши окрестных домов. История с выстрелом из лука, прервавшим казнь ведьмы, для меня весьма поучительна — не хотелось бы оказаться на ее месте.
Даже дамы с опаской поглядывают в мою сторону, не зная, чего от меня ожидать, хотя при этом не забывают стрелять глазками в Фридриха Тиссена. Ага… дядюшка у нас теперь самый завидный жених в княжестве, которому — как они думают — больше не грозит опала и возвращение в провинцию. Грозит, грозит… Еще как грозит!
Сегодня утром София вынесла ему первое серьезное предупреждение, второе вполне может оказаться и последним. Княгиня сама прекрасно понимает, что если со мной что-то случится, Фридрих на правах следующего князя легко может отправить ее в Обитель Скорбящих, и никакое вмешательство Касиуса Марция ей не поможет. А значит, власть нам с ней нельзя выпускать из рук ни на минуту.
Наконец, церемония подходит к своей заключительной части. Я делаю шаг к алтарю, на пару минут опуская щиты. Жрецы торжественно водружают на мою голову корону, доставленную из княжеской сокровищницы. Хотя корона — это громко сказано, уместнее было бы назвать ее венцом. Это просто широкий обруч из золота, украшенный растительным орнаментом и драгоценными камнями — где центральный булыжник значительно крупнее остальных. Нет никаких зубцов, никакой бархатной шапки, никакой оторочки горностаем или соболями. Все довольно скромно и непритязательно.
В момент возложения короны раздается торжественный звон колоколов, и жрецы снова затягивают какой-то занудный гимн. Публика подхватывает его, я гордо замираю рядом с алтарем, давая подданным полюбоваться на себя в короне. Все! А теперь срочно на свежий воздух, иначе я сейчас здесь сдохну, и не будет у минэйцев такого замечательного молодого князя…!
