— Подожди меня в комнате, я скоро буду, — шепча ему в губы, прохожу на кухню.
Приняв образ роковой совратительницы и взяв поднос с маленьким тортиком, я иду в комнату, где меня ждут.
— Охренеть… — это первое, что говорит Кирилл, прикипая глазами только к одной единственной кружевной вещицы на моем теле, в виде стрингов ярко красного цвета. — Это даже лучше моей собственной фантазии.
— С днём рождения, — держа в руках маленький серебряный поднос с кондитерским изделием, невольно подрагиваю от холода. — По традиции ты должен задуть свечку и загадать желание.
— И оно непременно сбудется? — Кирилл подходит ко мне вплотную, так, что противоположный край подноса касается его оголенного торса.
— Да… — делаю шаг назад, когда его дыхание опаляет мою грудь вместе с погасшим фитилем свечи.
— Смотри… ты сама пообещала, — взяв сладкий десерт в руки, он обмазывает им мои ноющие вершинки.
— Это твое желание? — сгорая от своей похоти, накрываю ладонью его взбугрившуюся ширинку.
Забрав из моих рук поднос и отбросив его в сторону, Кирилл заваливает меня на кровать, раздвигая ноги коленом.
— Так ты переедешь ко мне? — приспустив свои джинсы, он отодвигает полоску моего нижнего белья. — Ответа я так и не получил…
— А — ах! — тону в ощущениях, которые заполняют все мое естество, перетекающих за грань восприятия действительности.
— Ответь… — толчки усиливаются, а его рот опускается на вершинку, лаская языком, слизывая сладкую массу крема.
Раздвигая ноги шире, принимая и раскрываясь для него все больше, дыша в одном рваном ритме, задыхаясь от чувств переполняющих меня, срываюсь на пике своего удовольствия, повторяя только одно слово бесчисленное множество раз: «Да».
— Вот, видишь, не сложно было, правда? — переворачивая меня на живот, ставит рывком на четвереньки. — Это самое лучшее мое день рожденье. Невероятная… чувственная… моя.
Продавливая пальцами мое лоно, он совершает ими пару глубоких толчков, чтобы потом брать мое тело, как ему захочется, позволяя мне довериться собственным ощущениям, пропитанные его заботой.
Горя в агонии собственных чувств, перехватываю инициативу в свои руки, оседлав его.
Не знаю, что руководит мной, но мне нравится чувствовать общее безумие, разделенное на двоих. Сгорать в собственной похоти, шепча неразборчиво нежные словечки, насаживаясь глубже, хватаясь за его сильные руки, которые подкидывают меня выше облаков, чтобы потом изможденной и совершенно счастливой заснуть в объятиях того, с кем нашла долгожданный покой.
Утро начинается с трели дверного звонка. Обычно ни к чему хорошему, это не приводит.
— Ну кто там ещё… — бормоча себе под нос, Кирилл встаёт с постели и направляется в прихожую.
Выйдя в одной футболке на голое тело, замираю на месте под вопросительным взглядом привлекательной женщины средних лет.
— Познакомишь или язык проглотил? — строго обращается к Кириллу.
— Это моя девушка, мама, — подойдя ко мне, приобнимает за талию. — Ева.
— Ну пошли пить чай, заодно познакомлюсь с твоей… девушкой поближе, — мама Кирилла, сразу обозначает свое положение, проследовав на кухню первой, показывая, что в этом доме она является полноправной хозяйкой.
Глава 20
Переодевшись в свое вчерашнее, слегка помятое платье, прохожу в ванну, чтобы окончательно привести себя в порядок. Не удивительно, что его мать не оказала радушного приема, увидев меня в коридоре, с потекшей тушью и размазанной нюдовой помадой по лицу.
Если до этого момента я была безоговорочно уверена в своем решении переехать к Кириллу, то сейчас я боюсь того, что последнее слово, относительно нашего совместного проживания окажется за той, кто имеет куда больший авторитет в глазах своего сына. Надеюсь, что это только больные фантазии в моей голове, а на деле все пройдет куда лучше. Мы бы все равно познакомились. Рано или поздно. Лучше, конечно, второй вариант.
— Ева… ты долго там ещё будешь? — голос Кирилла звучит очень мягко, будто боится спугнуть меня с неминуемым знакомством с его матерью. Инцидент в прихожей не в счёт.
— Выхожу, — щёлкнув замком двери, дергаю ручку вниз.
— Успела себя накрутить? — обхватив мои плечи, слегка сжимает их.
— Нет, — прильнув к нему всем телом, оттягиваю момент, как только можно.
— Врешь… — щелкнув меня по носу, тянет на кухню. — Моя мама не обязана тебя любить, но мой выбор в твою пользу очевиден. Ей придется смириться. Выбирать я не намерен.
— Прости, — поцеловав его в губы, силюсь улыбнуться, но ничего не получается.
Его мама сидит за столом, медленно потягивая горячий чай из кружки. Кирилл насильно усаживает меня напротив нее, лишая возможности занять более комфортную зону для диалога. В том, что этот будет, именно диалог — не вызывает у меня никаких сомнений.
— Инесса Альбертовна, — отпив очередной глоток, продолжает: — теперь я вижу, как ты усиленно готовишься к отборочным соревнованиям, что игнорируешь телефонные звонки не только матери, но и своего обожаемого тренера.
Шипя отборные ругательства, Кирилл покидает кухню, оставляя нас наедине.
— Про звонки, я соврала. А теперь послушай, — понизив голос, смотрит пристально в мои глаза. — Не дури пацану голову, прошу, как мать. У него вся жизнь впереди, а не пеленки и распашонки менять. Это только заберёт нужные ресурсы, которых он добивался годами.
— Кирилл взрослый человек — он сам примет решение, которое будет для него более выгодным, — говорю тоном, лишенным всяких эмоций.
— Он ещё мальчишка, не способный здраво обдумывать свои поступки. Им руководит только постельный интерес, которым ты непременно воспользуешься, если не уже… — её взгляд соскальзывает на низ моего живота, который я моментально стараюсь прикрыть, защищая то, чего и в помине нет.
Кирилл возвращается на кухню, держа телефон в своей ладони. Хмуро переводит взгляд с матери на меня.
— Не делай вид, что не успела наговорить гадостей, — обращается к ней. — Я сделал свой выбор.
— Сколько вам лет, Ева? — сразу чувствуется, что отступать она не намерена.
— Скоро будет тридцать один.
— Тридцать один… — задумчиво тянет слова. — Вы были замужем?
— Была, — посмотрев на Кирилла, моментально вздрагиваю.
Он стоит в закрытой позе, сверля свою мать тяжёлым взглядом. Неужели сейчас будет скандал?
— Все хорошо, — посылаю ему искреннюю улыбку. — Мне нечего стесняться.
Издав смешок, Инесса заинтересованно рассматривает мой кожаный браслет. Довольно массивный и очень приметный, если не вдаваться в подробности его истинного предназначения.
