— Боли так и не прошли, — говорит Кирилл полным досадой голосом. — Есть ли смысл ждать новую партию обезболивающих?
— Сколько ампул у тебя осталось? — интересуется врач.
— Восемь ампул. Мне хватит их практически до боя, — все тем же тоном отвечает он.
— Парень, может стоит рассказать тренеру, а не пытаться замаскировать боль экспериментальными лекарствами, которых не обнаружит в крови ни одна комиссия? — тяжело вздохнув, врач замолкает.
Сердце барабанит в груди, как сумасшедшее, норовя проломить ребра, разрывая грудную клетку пополам. Кирилл болен? Это происходит в реальном времени?
— Я читал, что этот препарат может влиять на зачатие… — услышав это, перестаю дышать. О чем это он?
— Ты со своей девушкой планируешь беременность? — я не вижу, но чувствую, как вытягивается лицо от удивления у нашего лекаря.
— Я хочу быть здоровым отцом, а не напичканным сильнейшими обезболивающими существом, пытающимся продолжить свой род, — буквально рычит, подтверждая намеренность сказанных им слов.
— Риск минимальный. Закончишь курс лечения — развлекайтесь на здоровье…
Дальше я подслушивать не стала. Оторвавшись от двери, на деревянных ногах дохожу обратно до своего кресла. Коленные суставы меня больше не слушаются — приходится задействовать всю свою мозговую активность, чтобы послать правильные сигналы к конечностям.
— Сука, как же ты далеко закинула свои сети, — обращаюсь мысленно к вагине «будущей матери его продолжения рода». — С виду тихая великовозрастная девственница, а на деле самая обыкновенная алчная баба.
Кирилл выходит из кабинета, направляясь в раздевалку. Жду контрольных пять минут, чтобы проследовать за ним. Мои догадки безошибочны. Он сам себе делает инъекцию.
— Что-то мне подсказывает, что у тебя есть грязные секретики, — завороженно смотрю на его оголенное мускулистое бедро. Он делал укол именно туда. — Я умею хранить тайны…
— Пошла вон! — подрывается на ноги, пряча все в свой шкафчик. — Ты… Все слышала?
— Я люблю сзади. Можно исключить нежную прелюдию для первого раза, — его ноздри раздуваются от ярости, когда он хищной походкой направляется ко мне. — Ключ у меня с собой, — по — детски начинаю дразнить свою «одержимость». Не отдам. Без боя не отдам. У меня теперь развязаны все руки.
— Если ты внимательно слушала, — останавливается на расстоянии вытянутой руки. — Никто ничего не сможет обнаружить, а за клевету ты лишишься своего рабочего места, — улыбнувшись, щелкает меня по носу.
— На войне все средства хороши, — щелкнув по его носу в ответ, разворачиваюсь. — Будущей мамочке нужны витаминчики и спокойная обстановка дома… — хохоча на всю раздевалку, чувствую вкус приближающейся расправы.
В мою голову мгновенно приходит гениальный план, который непременно стоит претворить в жизнь.
Глава 30
Кирилл
Прикрыв глаза, цежу горячий воздух через плотно сжатые зубы. Мне впервые за все время захотелось разбить до обезображенного месива лицо девушки. Как же чесались руки сжать ее шею, смотря, как она снова и снова будет пытаться сделать очередной вдох, стирая с ее лица поганую ухмылку.
Последние слова Эльвиры, особенно впечатались в память, словно она хочет предупредить о чем-то или же, напротив завуалированно угрожает.
Достав из спортивной сумки телефон, набираю номер Евы.
— Привет, — ее голос звучит слегка обеспокоенно. — Что-то случилось?
— Хочу увидеть тебя, — с опаской интересуюсь, глядя на свои разбросанные по шкафчику одноразовые шприцы с лекарством. Нужно все собрать, пока ребята не пришли, или Эльвира снова не нагрянула в компании моего тренера провести ревизию содержимого моих вещей. — Сегодня.
— Ты же знаешь, что я ждала… И, конечно соглашусь, — тяжело вздохнув, она замолкает. А у меня сердце в тисках сжимается, оттого, что я ей наговорил тогда. Придется объяснить свою «позицию» до конца. — Как твои дела, Кирилл?
— Хотел услышать твой голос… — захлопнув шкафчик, прислоняюсь лбом к холодному металлу. Мне до одури хочется прижать ее тело к себе, вдыхая цветочный аромат кожи. — А твои как?
— Сейчас определенно лучше… Я живу у Ани. Адрес сейчас скину тебе в сообщении.
— Хорошо. Заеду в семь, — улыбнувшись, сбрасываю вызов.
Многие любят «предлагать» начать все сначала, а я же хочу продолжить узнавать эту девушку, полностью растворившись в ее любви. Не знаю к чему это приведет, но уверен, что она должна быть счастлива. Может быть в этом залог крепких отношений — идти на уступки?
Ребенок — это ответственность, к которой я морально пока не готов, а она физически не готова ждать ещё н — ного количества лет пока я созрею к этому шагу.
Ладони сжимаются в кулаки от мысли, что есть тот, что с радостью примет ее в свои объятия и без раздумий начнет воплощать мечты Евы в реальность. Придется и здесь запастись терпением, разрешая ей общаться с Давидом. Довериться не так уж и просто… Теперь я понимаю, почему она так яростно хотела проверить мой телефон на наличие компромата. Сам ничуть не лучше, а возможно буду хуже.
Тренировка начинается строго по расписанию. Сегодня за мной наблюдает не только тренер, но и спонсор, что будет обеспечивать финансовую часть моего участия.
Прорабатывая серию ударов со спарринг — партнером, ощущаю дополнительную порцию давления извне. На мне сейчас все внимание и очень трудно оградиться от всего этого, пока не беру себя под тотальный контроль.
— Кирилл! Чего титьки в воздухе мнешь?! Правой! Правой чётче работай! — прислушиваюсь, но все равно стараюсь больше щадить именно правую сторону нежели набирать, избегая чрезмерной нагрузки на плечевой сустав и шейный отдел позвоночника.
— Хороший мальчишка, — довольно цокает языком спонсор, явно восхищенный увиденным. — Есть потенциал, значит есть с чем работать.
— Могу поручиться за него полностью, Степан Федорович, — пожимает его руку, довольно ухмыльнувшись.
При последнем неудачном смазанном ударе, сдерживаю «внутренний рев голоса» от ошеломляющей мышечной боли. Мелкие черные мошки кружатся перед глазами, пока я стараюсь блокировать удар за ударом своего партнёра. Если бы я сейчас был в реальном схватке, то все бы закончилось весьма печально для моей будущей карьеры.
— Кирилл, все нормально? Мне показалось, что ты был немного дезориентирован, — Марат снимает перчатки, подходя ко мне вплотную.
— Перенервничал, — восстановив равновесие, выдерживаю взгляд друга.
— Ну — ну, рассказывай мне, — открутив крышку от бутылки воды, жадно присасывается к горлышку. Собственно я делаю тоже самое.
— Ни добавить ни убавить, — вытерев лицо полотенцем, перекидываю его через плечо.
