***
-Двое?! – округлив глаза до предела, Светка смотрит на меня как на умалишённую.
Можно подумать, это я сама сделала заказ небесам.
Невозмутимо продолжаю уплетать торт. Смотрю на племянников, перемазавшихся кремом, улыбаюсь.
- Так, дети! – взрывается вдруг сестра. – Берём свои тарелки с тортом. И шагаем в свою комнату! – командует она.
Едва за последним закрывается дверь, как Светка начинает сверлить меня своими серыми глазищами.
- Полька! Ну, куда тебе двоих? Одного – то, не знаю, как потянешь. А тут сразу двое. С ума сойти!
- А ты, что предлагаешь? Одного оставить в роддоме?! – смеюсь я, не понимая, куда она клонит.
Что на неё нашло? Ведь в курсе, что я жду ребёнка. Точнее, уже двух. Какая теперь разница?
Это же мои дети.
- Не говори глупостей! – огрызается сестра, сверкая глазищами.
- Слава богу! Не предлагаешь, - выдыхаю я.
Светка так странно смотрит на меня… Знаю я этот озабоченный взгляд!
- Слушай, Поль! Нравится тебе это или нет, но придётся разыскивать блудного папашу, - припечатывает она меня.
Я дёрнулась. Что за бред?
- Это ещё зачем?! – недовольно бурчу я.
- Этот московский пижон заделал нам детишек и в кусты! Пусть помогает финансово поднимать их на ноги. Не захочет по – хорошему, подадим на алименты! - воинственно заканчивает она свою тираду.
- Брось, Свет. Не буду я его разыскивать. И деньги мне его не нужны, - категорично заявляю я.
- Скажи ещё, сама справлюсь, – с сарказмом выпаливает сестра.
- Сама справлюсь, - фыркаю я ей в тон.
- Поля, ты даже не представляешь то, о чём говоришь. Знаешь, сколько надо, чтобы поднять детей? - констатирует она. Машет рукой в сторону комнаты, куда скрылись дети.
- Но ты же поднимаешь своих… троих. И ничего. Вроде не голодные, не босые…
- Тоже мне сравнила, – обрывает сестра. - У меня муж есть!
Муж? Серьёзно?
Который нигде не работает? Нахватал кредитов, как блох! А Светка пашет на двух работах, чтобы прокормить семью и отдавать его долги.
Может, она забыла об этом? И стоит ей напомнить?
Впрочем, вряд ли такое можно забыть.
Думаю, идея раскрутить богатого «папашу» принадлежит её драгоценному Вове. Это у него так мозг заточен. А сестра лишь повод нашла преподнести мне идею фикс.
- Поль, ну ты всё – таки подумай…
- Нет, Свет! – резко обрываю я. – Так своему Вове и передай! - чеканю я.
- Вова – то тут при чём? – лепечет она, отводя глаза в сторону.
- Замечательно, - холодно говорю я. – А что касается Макара, - голос мой дрожит. – Он никогда не узнает, что у него есть сыновья. Я так решила.
Глава 8
Макар
Расставив широко ноги и откинувшись на спинку кресла, я расслабил узел галстука. Прикрыл глаза.
В этом небольшом сибирском городе я чуть больше месяца. И каждый мой день похож на предыдущий как день сурка. По утрам встаю в шесть – ноль, ноль. Сразу в спортзал тягать железо. Затем душ, лёгкий завтрак, кофе. Подают машину и я еду на металлургический комбинат.
Ровно в восемь – ноль, ноль я на месте.
И начинается…
Полный комплекс от выплавки стали до рудников…
Административная и производственная работа топят меня с головой. Совещания, сводки, отчёты. Поездки. Модернизация безнадёжно устаревшего оборудования.
Домой возвращаюсь глубоко за полночь. Падаю на кровать и лечу в чёрный бездонный провал…
Понимаю, что не даю себе передышки не только потому, что нужно поставить работу комбината на рельсы, но и потому, что если вдруг расслаблюсь, остановлюсь, меня тут же затопит другая волна… депрессии. Слишком неожиданным оказался уход мамы из жизни. Ей было всего пятьдесят лет. Казалось бы, живи и живи. Радуйся жизни. Но судьба распорядилась по- своему…
Мобильник завибрировал, и я принял вызов.
- Макар, - услышал я голос отца в трубке. Мы тебя ждём…
Я вылетел в Москву.
Поминки… прошли очень скромно. В узком кругу. Все в чёрном. На столе фотография мамы в траурной рамке с чёрной лентой наперевес. За столом только самые близкие люди…
А ещё через день, который я провёл в своей московской квартире, тупо отсыпаясь, уже гуляла свадьба моего брата с большой помпой и энтузиазмом.
Смена декораций происходит стремительно. Подъезжает вереница лимузинов, украшенных композициями из живых цветов на бамперах и капотах. Без сомнения весь антураж создаёт особую атмосферу праздника, аж до скрежета зубов... Похоже, только моих.
Жених Егор Макиевский в строгом безупречном костюме, подтянут, чисто выбрит, горд собой. Невеста София Зильбер в белоснежном гипюровом платье, в белых туфлях на шпильках и белой фате.
Пара на первый взгляд идеальная…
По такому случаю арендован дорогой элитный ресторан в самом центре Москвы. Здесь собрались воротилы крупного бизнеса с жёнами и подругами, упакованные с ног до головы в новомодные брендовые наряды.
Парад тщеславия! Ухмыльнулся я, отпивая шампанское из бокала.
У меня не было настроения веселиться, что предполагалось на подобном мероприятии. От слова – абсолютно. Мне претила вся обстановка. Я ловил себя на непреодолимом и единственном желании свалить отсюда побыстрее.
Стойко выдержал часа три. Для приличия.
- Папа, - бросил я, с трудом пробравшись через толпу людей, к отцу, мирно беседующему с Борисом Зильбером. – Я поехал! Мне надо срочно вылетать.
Он быстро кивнул и отвернулся. Понял, что я не могу находиться здесь…
Остаётся только догадываться, что творится у него самого на душе. И поражаться его выдержке.
***
Я на металлургическом комбинате. В приёмной сидит моя помощница Анжела двадцати двух лет. Досталась мне от бывшего директора. Я скептически окинул её взглядом.
Смазливое личико, тёмно - карие большие глаза, платиновые пряди волос.
Неожиданное сочетание! Хмыкнул я.
Скользнул взглядом по её глубокому декольте, задержался на короткой юбке и глубокомысленно изрёк:
- Анжела, чтобы всего этого, - махнул неопределённым жестом рукой в её сторону. – Завтра здесь не видел. Строгий дресс – код! – припечатал я.
Развернулся и направился в свой кабинет.
Переодеться – то она переоделась. Но вела себя нахально.
Дисциплину и субординацию помощница нарушала нещадно. Через неделю я застал её в своём кабинете. Она рылась в бумагах на моём столе. И явно говорила по моему мобильнику, который я случайно оставил.
