Восхищение, которое Арвен испытал при виде Нитокрис, равнялось только его отвращению к мушиному членистоногому существу, медленно отползавшему в сухой тростник за спиной царицы.
Супруга Бога протянула вперед точеную руку, но не для того, чтобы помочь королю подняться. Сквозь ее длинные, цвета старой слоновой кости, пальцы на землю сыпались душистые лепестки лотоса.
— Здесь немного холодно, — сказала она. — Ты не находишь?
Король ошалело смотрел на нее, не говоря ни слова. Со спины Бельзебел к нему спрыгнуло существо, явно не принадлежавшее этому миру. Каждое ее движение сопровождалось легким пыльцеобразным сиянием. В первое мгновение Львиному Зеву даже показалось, что женщина одета в легкие прозрачные пелены, а на голове ее слабо высвечивается рогатая серповидная корона. Но когда Нитокрис приблизилась к королю, он понял, что все это лишь прихотливая игра луны.
Теперь Супруга Бога стояла перед ним такой, какой она покинула башню после вызова Бельзебел. На ней не было ничего, кроме тонкого ожерелья из золотых мух, смутно поблескивавшего на голой груди. Ее лунное, млечно-белое тело дразнило и раздражало норлунга. По длинным черным волосам тонкими струйками стекали благовония от душистого конуса, таявшего на голове у царицы. Их запах, резкий и навязчивый, ударял в нос королю. Он вызывал настойчивое желание подойти и потрогать рукой эти блестящие в темноте, змеистые локоны, прикоснуться пальцами к острому подбородку, взять незнакомку за раскосые скулы, чуть растянуть уголки чувственных, алых, как гранат, губ, впиться в их разлом и пить, пить дыхание лунной женщины, слегка касаясь языком ее острых, белых зубов. Откуда норлунг знал, что у Нитокрис острые зубы?
Царица сделала шаг к нему, и новая душная волна запаха накатила на короля. Львиный Зев почувствовал такую сильную похоть, что еле удержал себя от откровенного нападения. Умом он понимал, что его возбуждает не красота незнакомки, а этот неотвязный аромат лотоса, но уже не мог обуздать своих желаний.
Нитокрис скользнула в темноте к нему и приблизила свое лицо к лицу короля. Что это была за женщина! Арвена поразило необычное сочетание фаррадского облика незнакомки: ее острых, словно вырезанных из камня, черт лица, узких бедер, тонкокостных рук и ног — с совершенно белой кожей. Эта лунная кожа — знак высочайшего происхождения — сейчас казалась такой тонкой, такой невраждебно мягкой!
Король осторожно дотронулся кончиками пальцев до округлого, точно выточенного из кости, плеча незнакомки, и в следующее мгновение их губы уже яростно терзали друг друга. Арвен не чувствовал, как длинные заостренные ногти Нитокрис полоснули его по спине, и все ее тело затрепетало от острого удовольствия.
Шея царицы была душистой, по ней во впадинку между твердыми, как камень, грудями стекали капельки с благовонного конуса. Они струились вниз по животу. Король чувствовал, что не может и не хочет остановиться. Его разум быстро гас, убаюканный запахом лотоса. В нем росли самые необузданные, самые оскорбительные желания. Он слишком долго ждал! И вряд ли когда-либо получит от Астин такие удовольствия, какие сулила близость с лунной дьяволицей.
Ему больше не хотелось ласкать Нитокрис. Он представил, как сладко было бы выкрутить эти длинные, непривычно сильные для женщины руки и, вцепившись в скользкие волосы, рвануть ее голову вниз так, чтобы незнакомка закричала от боли. Львиный Зев отодвинулся и наотмашь ударил царицу по лицу. На губах Супруги Бога выступили капельки крови, она рассмеялась, но Арвен не дал ей опомниться. Он набросился на Нитокрис и дико, по-звериному овладел этим прекрасным телом.
Созвездия тихо гасли на белесых небесах. Тонкий, чуть раздвоенный язык царицы скользил по шее Львиного Зева. Арвен всегда считал свою кожу грубой, но сейчас мурашки пробегали по всему его телу. Он не хотел, чтобы незнакомка снова касалась ранки на его шее и в то же время страстно желал, чтоб Нитокрис изо всей силы сжимала губами именно ее…
Тонкая боль пронизывала шею короля. Он чувствовал, как что-то теплое льется ему на плечо, течет по груди. Норлунг расслабился в объятиях царицы, ему было сладко и больно.
Единственное, чего он желал — продолжения тихой усыпляющей муки. Его шея от уха до плеча начала неметь, вскоре Дрвен перестал ощущать что-либо, кроме слабого покалывания. Силы быстро оставляли его. Краем угасающего сознания он понимал, что причиной этого была Нитокрис. На мгновение она показалась ему огромной, лоснящейся от благовоний пиявкой. Львиный Зев погрузил руку в ее густые липкие локоны и с усилием оттянул голову царицы в сторону от своей шеи. Прекрасный ухмыляющийся рот Нитокрис был полон крови. Эта картинка последней вспыхнула перед глазами Львиного Зева, прежде чем он окончательно погрузился в темноту.
Молочная накипь тумана окутала берег реки. Царица была сыта. Мужчина, тяжелой скалой придавивший ее к земле, лежал без движения. Нитокрис с наслаждением потянулась, высвобождая свои поцарапанные руки и ноги. Такой бури она не испытывала давно. Странно, что он все еще жив! Супруга Бога не могла больше пить, а норлунг все не умирал. Алая тонкая струйка жизни продолжала сочиться из вспухшей посиневшей жилы на его шее. Сейчас царица была сыта и неповоротлива, чтобы прикончить короля сама. Кроме того, Нитокрис помнила об обещании, данном Бельзебел. Щелчком пальцев подозвав свою отвратительную спутницу, она отступила, пропуская ее к жертве.
— Допей все, — произнесла царица. Ей жаль было расставаться с этим крепким, как камень, и жарким, как огонь, телом, но Супруга Бога знала, что в здравом уме и твердой памяти норлунг никогда не повторит сделанного. В конце концов он был с ней очень груб!
Арвен лежал, запрокинув голову и смежив веки. Он не спал, не грезил, не думал, не желал. Его душа пребывала в пустоте, повиснув между небом и землей. Король слабо соображал, что происходит. Он знал: ни одна женщина на земле не смогла бы дать ему таких ощущений, как Нитокрис, но Львиный Зев не был Уверен, приятны ли они ему.
Арвен досадливо провел рукой по своей онемевшей шее, До которой снова дотронулось что-то щекочуще мохнатое.
Король открыл глаза, намереваясь отбросить надоевшие волосы Нитокрис со своего плеча, и вздрогнул. Над ним склонялось отвратительное членистоногое существо с выпуклыми сетчатыми глазами на унылом женском лице. Это оно трогало своей скрюченной лапкой беззащитную шею короля.
Львиный Зев закричал. Такого с ним не происходило никогда. Тварь величиной с корову по-мушиному потирала свои отвратительные конечности. Норлунг хрипел, изнемогая под тяжестью. Лапа Бельзебел нажала на горло короля, чтобы прекратить неудобные трепыхания пищи. Арвен не мог больше дышать. Лицо норлунга сначала налилось кровью, а потом посинело. Его рука судорожно цеплялась за пояс, стараясь нащупать меч, но оружие вместе с ремнем сдвинулось назад, и Львиный Зев сейчас придавливал клинок спиной к земле.
Чтобы удобнее перекусить жертве шею, Бельзебел крутанула тело короля на бок, и в этот миг вывернутая рука норлунга все-таки дотянулась до меча. Из последних сил он вытащил клинок и снизу резко ударил Царицу Мух в отвратительное белесоватое брюхо. Бельзебел спасли только прочные ороговелые пластины, закрывавшие ее живот. Однако обломок меча проник между ними и поцарапал неестественно нежное тело твари. На лезвии осталась клейкая матовая слизь.
