По голосу я узнала мать Фила. Что же там случилось? Следом последовал рык вождя. Ему не понравилось нарушение покоя. Идти не стоило, но любопытство взяло верх.
Когда я подошла к казилу, сцена была ужасная. Перед камерой на коленях перед вождем стояла мать Фила и рыдала сквозь вой. Внутри казила же метался озверевший или обезумевший Фил. Каждое движение наносило ему лишнюю травму, но он видимо не понимал уже этого. Кошмар!
От увиденного даже вождь решился смилостивиться. Парня вытащили и что-то вкололи. Тигр спустя мгновение обмяк и превратился в кусок человеческого мяса. По крайней мере, он был целиком залит кровью.
Не сказав ни слова, я вернулась в спальный мешок. Несколько минут мне потребовалось, чтобы прийти в себя.
Субботнее утро не принесло особого облегчения. Пошли слухи, что Фил тронулся умом. Ему запретили выходить в город еще месяца три минимум. А вот Лоренцо шел на поправку. Я хотела было пойти к нему в лазарет, но ко мне самой явился неожиданный посетитель.
— Так и собираешься жить в сарае постоянно? — произнес вождь. Я слышала, как он шел к сараю, и ожидала скандал или приказ, но никак ни простой вопрос. На его лице не было злости или надменности, пока не было!
— Доброе утро, — сделала я акцент на его невоспитанности, — Да.
— Тебе здесь удобно? — прищурился он.
— Не совсем, но здесь я не подвергаюсь гнету и могу делать все, что заблагорассудиться.
— Гнет? Так значит, — кивнул он вздыхая, — хорошо. Может быть, ты и жить отдельно собралась?
— Пока для меня это невозможно, мой вождь. Я пока не имею профессии, чтобы обеспечить свое существование.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Тогда скажи мне, как я должен относиться к дочери, которая не желает считаться с правилами моего дома, но пользуется его благами? — теперь он уже говорил сквозь зубы, сглатывая.
— Это на ваше усмотрение. Я не могу и не смею диктовать Вам правила.
— Странно, потому что твои слова расходятся с делами, — желваки его заходили.
— Чем же? — не доходило до меня.
— Тем, что говоришь ты, верно, будто не смеешь мне диктовать правила в собственном доме. Однако, ты пока еще моя дочь и до тех пор пока не выйдешь замуж и не обзаведешься своим домом, должна подчиняться правилам моего дома, а не уходить в сарай. Хочешь быть взрослой, так будь ей! Поступай как разумный человек, а не маленький ребенок, который топает ножками, требуя конфету в магазине! Твоя комната всегда только твоя. В ней ты вольна делать все, что угодно, — проговорил он и вышел.
Можете не верить, но это был самый спокойный и рациональный разговор за последние пару лет. Несколько минут я сидела, переваривая сказанное. Принять решение я не могла сразу. Но раздумья меня не покидали.
Я сходила все-таки проведать Лоренцо. Парень уже мог говорить, а врач радостно объявил, что к вечеру он сможет встать. От этой новости мне стало не хорошо. Я быстренько ушла к себе. Перебираться в дом я пока не смела. Видимо, вечером мне придется еще раз посетить казил.
Мое чтение книги прервал недовольный Дайджест. Я опоздала на тренировку.
Что мне оставалось делать? Но до шести часов вечера я прочла ее до корки, не найдя в ней никаких оговорок по поводу взятия на себя части наказания другого. Решение было принято.
Возле лазарета я была раньше всех. Вождь пришел следом. Он ничего мне не сказал, лишь глянул неодобрительно. Врач уверил его, что Лоренцо очень слаб, хотя встать сможет.
— Мой вождь, разумнее оставить парня здесь еще на пару дней, — проговорил Дорджест, который где-то немного задержался, но тем не менее слышал речь врача. Вождь покачал головой. Не согласен.
Вокруг собралось с полтора десятка народа. Все знали о приказе вождя и о состоянии Лоренцо. Любопытные!
— Нет. В наказании нет смысла, если давать такой долгий срок на восстановление.
— Но мой вождь, хотя бы день дать ему можно. Парень сможет ходить. Сейчас он сможет встать и не более. Нам даже нести его в казил придется. Один день, — просил Дорджест. Вождь даже не взглянул на него. Просто вновь качал головой.
— Раны у него затянулись. Остались только рубцы, а общее недомогание не повод откладывать…
— Подождите, мой вождь. Ему действительно это сейчас не под силу, — перебила я его. Вождь обернулся. Он смотрел прямо мне в глаза, а потом тихо произнес:
— НЕ лезь. Ты свое наказание уже отбыла. А эти парни ни один еще не смогли пройти.
— Мне известно, что другой может добровольно выполнить его наказание, если посчитает нужным, твердо произнесла я.
— И кто же полезет за него в казнил на всю ночь? — не весело засмеялся вождь.
Он глянул на мать Лоренцо, но после всех переживаний она была столь же способна перенести испытание, что и ее сын. Вождь перевел взгляд на отца Лоренцо. Тот казалось, еще сильнее вцепился в жену. Он боялся?
— Я пойду! — громко и строго сказала я.
Вождь смотрел на меня с неподдельным удивлением. А Дорджест прикрыл глаза и схватился за голову. Не могу сказать точно, что он чувствовал в тот момент, но не радость точно.
— Ты сошла сума, — сбившимся голосом произнес вождь. Неужели, он за меня волнуется?
— Нет. Я не желаю ему смерти. А при его травмах и состоянии до утра он не дотянет. Обещаю выполнить все условия казила. И войти в человеческом облике.
Глава 20 — Поступок
Дорджест по-прежнему держался за голову, качая из стороны в сторону.
Вокруг было молчание. Все боялись казила, и никто добровольно бы не согласился пройти его. Но мой отец подверг парня огромной опасности, и я обязана ему помочь. Пусть и так!
Взгляд вождя бегал из стороны в сторону. Я знала, о чем он думает — хочет отказать, но я не зря столько времени потратила, чтобы прочитать эту книгу. В ней я прочла, что после официального объявления подобного желания, вождь не вправе отказать.
Даже сам Лоренцо, который тихо-тихо говорил «НЕТ», не мог мне запретить этого. А его не способность нормально даже говорить лишний раз доказывала его немощное состояние.
— Отлично. Это твое собственное решение, помни это! — проговорил вождь, хватая меня за руку.
Он тащил меня к казилу. Камера уже была активирована, сверкая в сумерках. Он резко дернул меня возле самой двери, развернув к себе лицом. Пару мгновений он смотрел мне в глаза. Руку было больно, но заметила я это, когда он меня отпустил.
Что я видела в этих глазах? Гнев вперемешку с сомнениями и жалостью. Он отступил на шаг от меня, открывая дверь. Я кивнула ему, отводя взгляд.
— Все будет хорошо, отец! — сказала я, шагая вперед с гордо поднятой головой.
Сейчас казил не казался мне таким страшным, чем два дня назад. Неужели, мотивация настолько влияет на состояние души?
