— А я вас ждал! — с преувеличенным восторгом воскликнул криптозоолог, ставя негоцианта перед собой и оглядывая его как давнего приятеля.
— Правда, что ли? — Даже прямодушный Калина Ипатьевич почувствовал подвох.
— Конечно! — Руки Брута лежали уже на обоих плечах визитера, не вырвешься. — У меня есть кое-что, что вы наверняка захотите приобрести…
Сэр Бенедикт наконец оторвался от своей жертвы, вытянул из кармана домашнего халата, украшенного кистями, бумажку с длинным списком каких-то имен и помахал ею перед носом удивленного купца.
— Что это? — Гость инстинктивно протянул руку, но иностранец бумажку не отдал, выдернул.
— Или лучше пообещайте мне процентов эдак десять с продаж… — Бенедикт Брут задумчиво потер подбородок.
— Да вы мне скажите, что это!
— Решение некоторых ваших проблем… список хозяев криптид, питающихся падалью. И если мы договоримся на процент, список будет пополняться, а хозяева вовремя узнавать о существовании вашего замышательного склада…
Конечно, после такого предложения Анфиса Ксаверьевна была позабыта на продолжительное время. Уже через десять минут стремительного торга купец сидел за письменным столом криптозоолога и старательно, под диктовку сэра Бенедикта выводил письмо одному из потенциальных покупателей.
Сама хозяйка заглянула лишь раз, поздоровалась, увидела, что гость ее нисколько не скучает, а то и вовсе позабыл о прошлых романтических глупостях, и послала Глашу разливать чай.
Едва горничная вышла, в кабинет ворвался Модест Дионисович, потрясая сложенной газетой.
— Беня, вы это уже видели?!
— Что именно? — лениво откликнулся сэр Бенедикт. — Безумно подскочившие цены на услуги куаферов? Или распродажу желтых ботинок? Кстати, и вам доброе утро.
«Чичероне» только махнул на него рукой, развернул газету и разложил на столе прямо поверх недоконченного письма Калины Ипатьевича.
Купец оказался более любопытен, чем Брут, и не поленился прочитать заголовок прямо под указующим перстом с отполированным до блеска ногтем.
— «Выступление укротителя чудовищ в купеческом клубе. Вчера вечером порог купеческого клуба переступил эксцентрично одетый мужчина, оказавшийся пока еще не известным широкой публике циркачом в своем концертном костюме…»
— Что?! — Сэр Бенедикт выдрал статью из-под рук купца и принялся читать сам. — «Укротитель устроил блестящее выступление прямо во дворе клуба. Вот что говорят очевидцы…» М-м-м… «Редакция надеется, что номер с индейкой не единственный гвоздь программы в цирковой труппе, которая рекламирует свои предстоящие гастроли с таким размахом… и с нетерпением ждет появления первых афиш в Князьгороде…»
— Я что-то не понял, господа… — жалобно протянул Калина Ипатьевич, который все не мог взять в толк, отчего в кабинете повисла такая тяжелая пауза.
— Ну что же тут непонятного? — Глаза криптозоолога нехорошо сузились за голубыми стеклами очков. — Хотите получить хорошую прессу — пишите статью сами.
— Не все так плохо! — поспешил изложить и положительные итоги прошедшего вечера Модест Дионисович. — Я нашел заинтересованного покупателя на вашего кроленя. Сидит сейчас в гостиной, дожидается. Представляете, этот тот самый купец, что их раздаривал направо и налево!
— Да неужели… — без всякой вопросительной интонации произнес сэр Бенедикт.
«Чичероне» хотел продолжить, но взгляд его упал на некий черновик, беспечно забытый на столе иностранца.
— Качественная де-ра-ти-за-ция… наши специалисты гарантированно избавят любое помещение от крыс и мышей? Беня, это ваше? Вот пройдоха! Вы решили сделать маленький бизнес, прежде чем продавать кроленя?
— Нет, я решил его вовсе не продавать. — Брут, не без некоторой борьбы, вырвал листок у Модеста Дионисовича.
— Что мне тогда с купцом делать?
— Ничего, оставьте его мне, я сам все улажу, — вдруг вызвался решить проблему криптозоолог. — Вот только кроленя подготовлю к этой знаменательной встрече.
Подхватив на руки животное, уже с предвкушением подкрадывавшееся рогами вперед к Калине Ипатьевичу, сэр Бенедикт открыл дверь собственной спальни.
— А мне надо бы подготовить Елисея Викентича, уж извините, но вашу манеру разговаривать не всякий выдержит. А тут все ж таки почетный гражданин, — с этими словами «чичероне», главным хлебом которого было налаживание человеческих контактов, просочился обратно в гостиную и уже не увидел, как его взбалмошный клиент взял с туалетного столика один из многочисленных флаконов с одеколоном и щедро обрызгал зайца.
— Нешто до сих пор благоухает? — сочувственно поинтересовался Калина Ипатьевич. — Так вы же не продаете.
— Не только не продаю, но и не отдаю, — загадочно ответил Брут и вышел вместе с кроленем в гостиную. Купец поспешил следом — зрелище того, как сэр Бенедикт «не отдает», обещало быть занимательным.
Загадочный Елисей Викентич оказался купцом наитипичнейшей великоросской породы: рыжая борода веником, брови что две мочалки. Рубахи на него явно кроились квадратом, потому как никакого сужения между плечами и животом в фигуре гостя не наблюдалось, даже, скорее, наоборот.
Лицо у почетного гражданина было хоть и слегка обрюзгшее, но очень живое, принявшее опасливое выражение при появлении Брута. Еще бы, ведь Модест Дионисович предусмотрительно оставил беднягу дожидаться под той самой когтистой лампой, что так впечатлила даже твердую духом Анфису Ксаверьевну.
— Добрый день! Чем обязан визиту? — равнодушно спросил криптозоолог, будто бы удивившись нежданному посетителю.
Гость крякнул и выразительно, пуча глаза, которые и без того были слегка навыкате, посмотрел на ношу сэра Бенедикта.
— Мне сказали, что вы нашли кроленя…
— Почему нашел? Это мой кролень, мне его подарили, — внаглую заявил Брут, грозно взирая на Калину Ипатьевича, вздумавшего раскрыть рот. Модест Дионисович тут же стратегически взял соперника за локоть, и, судя по гримасе, исказившей бородатое лицо, взял как следует.
— Но как же ваш?
— А чей же?
— Мой!
— И как вы определили, что он ваш? — все допытывался сэр Бенедикт.
— Ну что я, своего кроленя не узнаю, что ли?! — перешел на повышенные тона гость.
— По мне, так они все одинаковые, — вновь на голубом глазу соврал Брут. — Какие ваши доказательства?
Судя по всему, доказательств у визитера не было никаких. И впрямь, не паспорт же заводить на кролика, да еще с фотокарточкой?
— Вот вы его на пол спустите, тогда и посмотрим, к кому побежит! — внезапно нашелся посетитель.
— Извольте! — Сэр Бенедикт без тени сомнения поставил кроленя на пол и даже отошел на пару шагов назад, чтобы ни у кого не возникло сомнений в чистоте эксперимента.
