Как сказали бы англичане — и что за ними ни при каких условиях не повторил бы криптозоолог, — у доктора был «сладкий зуб».
Видя, что хозяин пребывает в смешанных чувствах, и не находя этому причины, Лут тем не менее не собирался упускать момента. Слуга со всей возможной деликатностью и поспешностью придвинул к себе пирожное, одним движением хитроватых раскосых глаз (не дай бог потревожить сокровенные мысли хозяина) заказал официанту чашку кофе и для себя. Так что к моменту, когда криптозоолог отвлекся от беспокоящих дум, его счет мистическим образом увеличился в полтора раза.
— Надо отказываться от сладкого, — ворчал сэр Бенедикт, вытаскивая из портмоне рубль, чтобы расплатиться, — опий и то будет дешевле.
Лут согласно кивал, облизывая испачканные в сахарной пудре губы, он был совсем не против, если его хозяин станет отказываться от сладкого, особенно если это, как сегодня, будет происходить в его пользу.
II
Если вы попробуете угадать, куда направлялись сэр Бенедикт и его слуга, экипированные резиновыми сапогами и сачками, то, скорее всего, ошибетесь. Ведь пусть даже на территории дворянского лицея в Князьгороде и были водоемы, то в них точно не водилось ничего хоть сколько-нибудь представлявшего интерес для криптозоолога.
Когда Брут приблизился к ограде прославленного учебного заведения, на ней уже гроздьями висели юные воспитанники — такая встреча немного приободрила доктора. Сэра Бенедикта здесь знали и, что еще более отрадно, по достоинству ценили его профессиональные навыки, причем не только сами лицеисты, но и их директора, с которыми редкому специалисту приходилось знакомиться каждый раз заново — настолько часто сменялись люди на ответственном посту. И этот визит был не исключением.
— Ратибор Богданович Бронев, — представился криптозоологу глава лицея, судя по всему, еще совсем новехонький, не успевший растерять своих педагогических прожектов и планов, не начавший озираться на каждом шагу и пытаться пригнуться поближе к земле, как почти каждый из его предшественников. Наоборот, Ратибор Богданович щеголял военной выправкой и черной повязкой на глазу, как бы заявляя миру и подвластному ему учреждению, что он хоть и в отставке, но не из штабных и прятаться в окопах не имеет ни малейшего желания. — Благодарю, что откликнулись на мое письмо.
— Видите ли, здесь я довольно частый гость и знаком как минимум с четырьмя вашими предшественниками ин персон. Лицеисты проявляют похвальный интерес к криптозоологии, особенно к экспериментальной ее части…
Новость явно не обрадовала директора, его единственный глаз, только что пристально обозревавший окрестности, наконец-то зафиксировался на Бруте.
— Что вы имеете в виду?
— Последний раз, когда я здесь был, чей-то неокрепший, но очень пытливый ум пытался выяснить, что будет, если запереть в кабинете химии мантикору и трех резвых мышей. — Сэр Бенедикт с удовольствием приподнял шляпу, отвечая на приветствия трех лицеистов, явно не по собственной доброй воле, а в качестве наказания подметавших подъездную дорожку.
— Но в лицее запрещено держать крупных животных! — возмутился Бронев, гипнотизируя подступы к главному зданию с таким тщанием, словно ожидал атаку кавалерии.
— Юным джентльменам пришлось изрядно постараться, чтобы сманить животное от хозяйки во время прогулки у ворот вашего заведения. Это, знаете ли, требует серьезных теоретических изысканий и определенной смелости, — продолжал восхищаться криптозоолог, не обращая внимания на мрачнеющего с каждым словом директора. — Кстати, как давно вы приняли эту должность?
— Две недели назад.
Сэр Бенедикт прикинул что-то в уме.
— Думаю, нас ждет еще как минимум одна встреча, если, конечно, вы не решитесь ликвидировать и живой уголок, и зверинец. Как там поживает ваша горгулья?
— У нас есть горгулья? — опешил директор.
— Насколько я помню, в последний раз была, — протянул криптозоолог, приподнимая цветные стекла очков, чтобы подробнее разглядеть собеседника. — Правда, очень пожилая, так что, если заметите на какой-нибудь стене каменно-серое изваяние с небольшими крылышками и четырьмя парами рожек, не забудьте послать кого-то из лицеистов ее покормить, а то без питания они окукливаются.
Лицо Бронева отобразило сложную гамму чувств. Похоже, что где-то в здании школы он уже ловил краем глаза древнюю корявую фигуру Юноны и сейчас панически пытался вспомнить где.
— О, да вот, кажется, и она! — лучезарно возвестил доктор, указывая на небольшой выступ прямо напротив двери в кабинет директора лицея. — Кам ту ми, май прешес лэди.
Сэр Бенедикт привстал на цыпочки, протянул к существу, которое казалось всего лишь каменным горельефом, кончик своего зонта и замысловато поцокал языком. Сверху посыпалась пыль и каменная крошка — скульптура неожиданно пришла в движение, открыла один желтый глаз с вертикальным зрачком и протянула когтистую птичью лапу к зонту.
— Но она сидит тут с того самого момента, как я впервые зашел в свой кабинет! — вскричал пораженный Ратибор Богданович.
— Ну что ж, бывает, — философски ответил Брут. — Горгульи — идеальные питомцы для забывчивых и часто путешествующих людей, особенно если заняться их дрессировкой и научить охранять дом.
Горгулья перебралась на зонт криптозоолога целиком и благосклонно позволила спустить себя вниз. Потом чудовище пристально посмотрело на Бронева и раззявило клювоподобный рот с рядком меленьких идеально острых зубок.
— Она голодная? — несколько настороженно спросил директор, но без того ужаса, какого можно было бы ожидать от человека, обнаружившего, что вот уже две недели входит в свой кабинет под неусыпным оком некормленого древнего монстра.
— Она зевает, — пояснил сэр Бенедикт, — но принести ей мышку-другую было бы неплохо.
Со знанием дела доктор схватил за плечо одного из вертевшихся вокруг них лицеистов и обратился к нему непривычно приятным тоном:
— Молодой джентльмен, не могли бы вы и ваши друзья оказать нам услугу и принести в кабинет директора пару мышей? Талисман вашего лицея давно не кормлен.
— Это талисман лицея? — недоверчиво протянул Ратибор Богданович.
— Насколько я знаю, да. Возможно, эта важная информация затерялась где-то в процессе смены директоров, но еще пару лет назад профиль Юноны совершенно определенно был выгравирован золотом на дипломах об окончании вашего учебного заведения.
— Бардак, — покачал головой директор и толкнул одной рукой дверь своего кабинета, а второй остановил пытавшегося войти Брута. В кабинете что-то упало с жестяным грохотом, и под ноги Броневу плеснуло водой. — Аккуратно, не поскользнитесь, когда будете заходить.
— Как вы поняли, что в вашем кабинете кто-то был? — невозмутимо поинтересовался криптозоолог, передавая зонт Кусаеву, чтобы снять с него небольшую по размеру, но очень тяжелую горгулью. Старушка была, очевидно, не против и немного жмурила подслеповатые совиные глаза, когда доктор касался чешуек у нее на холке. — Оставили волосок или нитку?
