Кончилось тем, что несчастный пард, не зная, куда скрыться, запрыгнул на руки к такому же несчастному и обескураженному Венедикту, обнял студента лапами словно родного отца и защитника и стал громко подвывать. Через пять минут и чешуйчатый кот, и его спаситель вывалились из дверей банного отделения, гораздо менее чешуйчатые и целые, чем туда попали.
* * *
Увидев эту последнюю сценку, особенно выпученные глаза серпопарда, Дуся закашлялась от сдерживаемого смеха и со стороны стала напоминать кошку, которая вот-вот выплюнет клок собственной шерсти.
Криптозоолог, крадущийся следом, мотнул головой, будто против воли, вдруг задумался дольше обычного, а потом с сомнением посмотрел на сфингу.
— Я читал, что вы разумные. Похоже, это не так.
Дульсинея усмехнулась в усы и грациозно села напротив, сложив лапы в такой строгой симметрии, что стала напоминать каменные изваяния, посвященные ее сородичам в Египте.
«РАЗУМНЫЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТЫ МОЖЕШЬ СЕБЕ ВООБРАЗИТЬ, ЧЕЛОВЕК». Слова отпечатались в голове сэра Бенедикта так четко, словно кто-то вдруг вырезал их на внутренней стороне его черепа. Доктор раскрыл глаза и схватился за виски.
«Извини. — Сфинга убавила громкость своего посыла. — Не ожидала, что ты окажешься настолько восприимчив… У меня к тебе просьба…»
— К-какая? — Криптозоолог опустился на колени, сел на пятки, как любили проделывать узкоглазые жители страны Ниппон, и стал разглядывать сфингу.
«Во-первых, соблюдать приличия. Разве тебе не говорили, что такое пристальное внимание — дурной тон? — Дуся лизнула лапу и провела ею по шерсти, признаваясь себе, что восхищение для разнообразия приятно. — А во-вторых, мне нужно попасть обратно в Каир. Великороссия уже порядком надоела».
— Хорошо, — легко согласился странный человек. Казалось, он был готов выполнить все, чего бы сфинга ни пожелала, но у кошки имелись свои понятия о чести.
«Что ты хочешь взамен?»
Сэр Бенедикт собрался раскрыть рот, чтобы сказать «ничего», но криптида вновь его опередила.
«Понятно… Это та проделка, ради которой ты за мной крался… Ну что ж, мне несложно. Иногда, чтобы решить проблему, надо создать проблему».
— Только вряд ли я смогу расстегнуть ошейник… Придется разрезать…
«Нет ничего проще. — Дуся дернула ушами, и артефакт свалился с нее сам собой, будто бесполезная безделушка. — Наша магия сильнее человеческой».
Криптозоолог раскрыл рот и просидел бы так еще долго, если бы сфинга не ткнула его лапой в колено.
«Надевай обратно, я застегну».
— Бенедикт! — Встревоженный голос Анфисы Ксаверьевны полетел через все перекрытия дома в Пекарском переулке. — Ваша кошка отобрала у меня утреннюю газету разлеглась на ней и не отдает! Сделайте что-нибудь!
«Не разлеглась, а читаю, — подумала Дуся, подцепляя когтем кусочек сыра, которым она самовольно побаловала себя на кухне. Русская письменность казалась ей не в пример легче той же древнеегипетской или арабской. — Кто виноват, что ваши печатные издания не приспособлены для сфинксов?»
И кстати, ни слова о сфинксах в выпуске не было. Никакой сенсации о вышедшей из-под контроля криптиде. Это было Дульсинее на руку, вернее на лапу, отъезд домой пройдет спокойнее.
— Анфиса Ксаверьевна, будьте гостеприимнее. Дочитает и отдаст, что вам, жалко, что ли?
Дуся, собственно, уже дочитала, поэтому, с пониманием глядя на начинающую закипать словно чайник домовладелицу, встала с газеты, с трудом цепляя с пола тонкую бумагу, сложила печатное издание и подвинула в сторону женщины в том виде, в котором его принес газетчик.
Анфиса Ксаверьевна тут же прекратила набирать в себя воздух, всплеснула руками и вновь воззвала к своему неугомонному постояльцу. На этот раз тон был виноватым.
— Бенедикт, а может, ей кофе налить? Вы не спросите?
Дуся фыркнула и смущенно махнула хвостом, дескать, не стоит утруждаться. Тем более что она уже самовольно отпила в леднике сливок, видимо и предназначенных для этого самого кофе.
Хорошие все-таки были люди. Неплохо бы оставить таким прощальный подарок. Тот розыгрыш на спортивном поле — лишь баловство и не в счет. Какая от него польза?
Сфинга секунду поразмыслила и заготовила в памяти воспоминание, которым она непременно поделится с сэром Бенедиктом в минуту прощания… Короткое чужое воспоминание…
* * *
Как это часто бывает, одно и то же событие для одного становится неожиданной радостью и удовольствием, а для другого сбывшимся кошмаром.
Лишь мельком увидев, кого профессор Телятников приготовил для полугодового экзамена, Аполлон покрылся холодным потом. При мысли о том, что придется на глазах у всех сокурсников пытаться ввести это жуткое чешуйчатое создание в транс, у Светлова начинали трястись руки.
С тех пор как его в детстве от души оцарапал (до сих пор шрамы остались) дворовый кот, юноша на дух не переносил любых животных, особенно когтистых, а уж криптид боялся до дрожи. Магические способности и дар мастера над замками в связи с этим казались усмешкой судьбы. От занятий по криптоартефакторике не отвертишься, как бы ни хотелось, — императорский указ.
А тут еще этот Брюшков вечно под носом со своими чудищами таскается…
— Гора, пойдем! — Аполлон толкнул в бок соседа по комнате.
— Куда?
— Решать проблему.
Тайм
Спустя день с того момента, как поезд на Константинополь отошел от Князьгородского железнодорожного вокзала, сэр Бенедикт с небольшой корзинкой, накрытой полотенцем, в руках появился на пороге полицейского управления.
Пристав встретил его более чем сурово:
— Что, завтрак мне принесли в качестве извинения, Брут? Думали, Бесогонов совсем идиот, не додумается, к чему были все эти объятия? А я, между прочим, из-за вас и вашего сбежавшего сфинкса на ковер к генерал-губернатору был вызван!
Разошедшийся Порфирий Аверьянович уже совсем было собрался сграбастать криптозоолога за грудки, как «завтрак», накрытый полотенцем, вдруг возьми да мяукни…
Пристав притормозил, вместо лацканов доктора схватился за полотенце и аккуратно его приподнял.
Из-под ткани сначала показался крохотный розовый носик, а потом любопытная мордочка рыжего дворового котенка, впрочем, тут же раззявившая такую пасть, что любой царь зверей позавидует.
— Мяу!
— А где мой завтрак? — почти обиженно протянул Порфирий Аверьянович и тут же пихнул приятеля в бок. — Признавайтесь, Брут, опять в лицей собрались? Утешать любезную Эвлалию Витальевну? А меня для храбрости решили с собой взять?
— Нет, — мрачно ответил сэр Бенедикт, словно пристав уличил его в чем-то предосудительном. — Вы знаете, где живет Аполлон? Раз он провел в камере почти сутки, в деле должно быть записано.
