Когда Бохвесть встревоженно ухнул, Бен сжал шерстистую ладонь чудовища.
– Всё хорошо, это мои мама и папа, – успокоил его Бен. – Они ни за что не поверят, что…
– Вот ты где! – воскликнул отец, наконец углядевший Бена в густом тумане. – Бенджи, немедленно возвращайся домой, и мы поговорим о… А-А-А-А!
Едва Бохвесть возник сквозь дымку тумана, папа заорал так громко, что от его крика разлетелись чайки со всех ближайших дымовых труб. Чудовище тотчас перепугалось. Язычок пламени сделался пронзительно-голубым, и Бохвесть сгрёб Бена в охапку. Мальчик слышал, как от каждой шерстинки на мохнатом теле исходит престранный и пронзительный свист.
Звук был такой, словно Бохвесть сейчас лопнет. А затем…
Бохвесть вместе с Беном подскочил высоко-высоко в воздух, как будто снаряд вылетел из пушки. Не успела мама окликнуть мальчика, как и он, и чудовище исчезли среди облаков.
Глава третья
Развоображаемый
(Незнакомец на скале)
Сплошное ликование
По пути в воображание!
– С.К.
Бохвесть взмыл высоко над крышами домов, крепко обхватив Бена лапами. Мальчик кричал, насколько ему хватало дыхания. Они выписали в небе дугу, и Бен заметил, что огонёк Бохвестя горит тревожно-голубым. В следующее мгновение чудовище помчалось к земле.
Бен увидел, как стремительно приближается дорога. Ещё несколько секунд, и они шлёпнутся на серый асфальт.
– Ой! Нет, нет, нет! – в ужасе закричал он. – Бохве…
Бохвесть отскочил от земли, как мячик, и понёсся обратно в небо, словно резиновый.
– Ай-ха-ха! – взвыл Бен: от облегчения, что остался жив, он визжал и хихикал одновременно.
Бохвесть тоже издал глубокий и зычный смешок, и огонёк замерцал спокойно-жёлтым. Чудовище дугой поднималось в небо, перепуганные чайки разлетались во все стороны, и внезапно лицо Бена согрел луч солнечного света, пробившийся средь серо-белых облаков.
Парочка пропрыгала по всему острову: мимо казино «Тебе повезёт» мистера Скопипенни и всеми забытой ярмарочной площади с давно заброшенными призрачными аттракционами, мимо зоопарка с одиноким грустным жирафом… даже мимо крохотного поля для гольфа, где работал папа Бена.
Попрыгав ещё немного, Бен и Бохвесть примостились на краю высокой меловой скалы. Они сидели на росистой траве и смотрели на океан. Вечерело. Солнце, дымчатое, полускрытое облаками, опускалось к горизонту.
– Мой папа говорит, что воображение нужно вовремя унимать, – сказал Бен, глядя на волны. – Но я рад, что вообразил тебя.
Бохвесть громко защебетал. Затем он звонко зачастил чиви-чириканьем, и мальчик каким-то образом прекрасно его понимал.
– Друзья? Хочешь сказать, мы с тобой? – спросил Бен.
Хотя он вообразил Бохвестя, ему было удивительно слышать, что чудовище называет его другом. Бохвесть кивнул и громко загундосил.
– Да! Конечно! Мы – лучшие друзья. Лучшие друзья навсегда, – согласился Бен.
Он почувствовал, что слезинка грозится сбежать из уголка глаза, и поспешно смахнул её. Бохвесть радостно зачирикал и обнял Бена за плечи мохнатой лапой.
Так они вдвоём и сидели, глядя на море, и можно без преувеличения сказать, что никогда ещё Бен не чувствовал себя настолько счастливым.
– Интересно, как ты перескочил отсюда… – Бен пристукнул указательным пальцем по голове, – и наружу. Как ты вообще это называешь?
– Стать развоображаемым, – произнёс чей-то голос.
Бен и Бохвесть обернулись. Чуть поодаль, на краю скалы, стоял некто высокий и невероятно тощий. Незнакомец был в элегантном, прекрасно посаженном синем фраке и бриджах, белых чулках и туфлях с пряжками. На голове у него красовалась треуголка, которая отбрасывала на лицо такую густую тень, что Бен никак не мог его разглядеть.
– Ч-что? – спросил мальчик.
– Так это называется, когда воображаемый друг совершает переход «отсюда и наружу», – объяснил незнакомец и тоже пристукнул себя по голове. – Когда ВД – не ВД? Когда он не просто воображаем, а развоображаем. Именно тогда он и становится развоображаемым.
– Развоображаемым?.. – повторил Бен.
Он искоса взглянул на Бохвестя, и холодок пробежал у него по спине.
– Воистину, у некоторых людей неуёмное воображение, – продолжал незнакомец, и его голос перекатывался, как камешки, которые встряхивают в ведре. – Чем неуёмнее воображение, тем неуёмнее развоображаемые…
Бен подвинулся к нему и вытянул шею, чтобы разглядеть скрытое под шляпой лицо.
– Откуда… откуда вам известно? – удивился мальчик.
Незнакомец рассмеялся, смех, сухой, как перестук высохших палочек, покатился в сторону Бена.
– Я знаю такие вещи, что у тебя глаза на лоб полезут, – отвечал он, приподняв шляпу над головой.
Бен вытаращился на череп скелета, а безжизненные чёрные глазницы, в свою очередь, вытаращились на него.
– Меня зовут Ключис… Скелет Ключис, – представился собеседник. – И я пришёл за тобой.
Глава четвёртая
Развоображаемый друг Бена
(Ахой
[1], капитан Бохвесть!)
Запертая дверь – это нерассказанная история.
– С.К.
Во второй раз над островом Гранди прозвенел исполненный ужаса крик Бена. Скелет Ключис ещё ничего не сделал, а перепуганный Бохвесть снова подскочил к небесам, в один миг схватив мальчика и поскакав прочь.
– Я найду тебя, Бенджамин Бунсен! – крикнул Ключис, глядя, как Бен и Бохвесть исчезают в облаках.
