По-моему, сказал Гиди, это был случай «возьми деньги – и быстро уходи». И он ушел, пока родители не поняли, что если бы они, охваченные чувством вины, не впали бы в панику, то никакой Гиди им бы вообще не был нужен, а вся история закончилась бы словами «иди в свою комнату и перестань морочить мне голову».
– А, выкуп… – сказала она рассеянно.
– Это, конечно, был изматывающий день, в том числе и для вас, – ответил я. – Я не встречался тогда лично с вашим мужем, но связывался с ним по телефону, по громкой связи, когда он говорил со всеми. И судя по голосу, он был страшно напряжен.
– Так вы не знаете его лично? – спросила она.
– Боюсь, что нет.
– И вы ни разу не встречались с ним с глазу на глаз?
– Нет.
– Слава богу, – сказала она, взяла стакан с водой и отпила несколько больших и быстрых глотков.
Потом поставила стакан, откинулась на спинку стула и посмотрела на меня даже с некоторым интересом.
– Надеюсь, вы простите, что я была с вами не вполне откровенна, – сказала она. – Мне нужно было убедиться, что вы не близки между собой. Если вы друг моего мужа, то моим другом вы стать не можете.
А что, я хочу стать твоим другом?
– Хотите, расскажу историю? – спросила она.
– Какую историю? – спросил я.
– Историю, которую рассказывают после риторического вопроса, на который надо ответить «да», – сказала она.
Чтоб тебя. Ну ладно.
– Тогда да.
Она провела пальцем по краешку стакана – это движение вновь обнаружило то внутреннее противоречие, которое проявилось в ней несколько минут назад.
– Конечно, я сейчас не такая, какой ты меня помнишь. Но я Тамар. Тамар Сапир.
Этого я не ожидал. Вдруг во мне автоматически пришли в действие десятки защитных механизмов, которые уже успели покрыться паутиной. Они предостерегали: не показывай свою реакцию на это имя! Я постарался ничем не выдать своего волнения. Не факт, что у меня получилось.
– В четверг, за зданием инженерного техникума, под деревом, когда мы съели тонну черешни и еще не отправились ко мне смотреть повтор «Квантового скачка»
[8]. Так лучше? – спросила она.
Может быть. Наверное. Не знаю. В конце концов, доказательством тому, что ты – это ты, служит не тот факт, что ты можешь рассказать о нашем первом и втором поцелуе, а то, как ты строишь предложения, когда рассказываешь об этом. Да, это она.
– Пока хватит, – ответил я.
Неужели и правда Тамар?
– С тех пор как мы виделись в последний раз, произошло много чего. Я бывала в разных местах и занималась разными вещами. Некоторыми я горжусь, некоторыми – не особенно. Так или иначе, последняя работа у меня была как раз неплохая. Я хотела заработать денег на учебу, и подруга устроила меня на телевидение, в развлекательную программу «Роман втроем». Если ты ее когда-нибудь смотрел, то, может, узнал меня.
Это Тамар с волосами потрясающего цвета красного дерева и глазами, которые рвут тебе душу, правда? Тамар-неужели-она-правда-со-мной? Тамар-с-заразительным-смехом? Тамар-к-которой-я-спешил-каждый-вечер-когда-целый-день-взламывал-браслеты? Что, черт возьми, ты делаешь тут в этом теле?
– Я была в этой программе одной из «сменщиц». Ты в курсе, да, в чем там идея? Участвует супружеская пара. Сначала жена обменивается с одной из трех девушек-сменщиц, и они живут вместе два дня. Там отдельные комнаты и все такое, но зато можно вместе скоротать вечер и так далее. Это программа для всей семьи, не беспокойся. Но сегодня никаких гарантий нет. Ладно, не важно. В общем, все три девушки заранее изучают досье на жену, но в программе только одна из них – это на самом деле жена, а через два дня муж должен угадать, с кем из трех девушек его жена обменялась. Есть правила: что́ она может говорить, что́ нет, за ними там всегда следят через камеру. Это как во всяких викторинах, которые были раньше, когда нужно было смотреть, отвечают ли супруги на вопросы одинаково, – ну, только более мудрено. И рекламы больше. И больше нарушения личных границ. Просто ужас. Наше общество правда деградирует. Короче говоря, после этого делают то же самое, только муж обменивается с кем-нибудь из троих парней. И если один из супругов угадает, в чьем теле на самом деле находится второй, то они получают отпуск на Гавайях или что-то в этом роде. А если оба угадают – то тогда им дадут еще и классные тела, с которыми можно обменяться на время отпуска. Смысл этой программы – об этом не говорят вслух, но всем и так понятно – в том, что пары туда приходят совершенно обычные, среднестатистические, неухоженные, а вот девушки и парни, с которыми они обмениваются, – это роскошные молодые красавицы и красавцы, которых выбирают будто по фантазии каждого из супругов. То есть все это о том, как же клево, что моя жена наконец-то молодая и подтянутая, – всякая такая гадость. Один критик назвал нас «радужная блевотина». Ладно, фиг с ним. Короче, в нескольких программах я была одной из «сменщиц», потому что, хоть я понимаю, какая это гадость, трудно заработать, если просто сидишь дома и ждешь денежную фею. Но вот дальше… Со мной никогда не обменивались, но во всех программах, в которых я участвовала, мужья были уверены, что именно я – их жена. Оказывается, у меня прям талант к этому делу. Я легко убеждаю людей. Смущает, но в то же время есть чем гордиться. Такой вот амбивалентный опыт.
Подожди-ка, подожди, подожди. Как же объяснить, что ты тогда исчезла?
Ладно – ты уехала на полгода в Негев, но даже не зайти попрощаться? Не прислать эсэмэску на Новый год? Хоть что-нибудь? То, как мы исчезли из жизни друг друга… Этот кусок явно выпал.
Ты не можешь просто явиться и начать рассказывать мне о своей жизни. Так не честно.
– Так вот, как-то раз мне звонит эта самая собственной персоной, – сказала она и показала пальцем на саму себя, – жена Жака Ламонта. Не секретарша, не советник, не координатор. Сама мадам звонит и просит о встрече. Анонимно. А я подумала: почему бы и нет? Хочет встретиться? О’кей. И мы встретились. Она приходит такая, в темных очках и все прочее, мы сидим в кафе, в уголке, и она рассказывает, что хочет сделать сюрприз уважаемому господину Ламонту и подарить ему себя в молодом теле на несколько месяцев. Она хочет обменяться, причем насовсем. Ее очень впечатлило, как я играла других женщин в этом шоу, и она хочет, чтобы я изучила ее характер и обменялась с ней. Типа я очень похожа на нее в моем возрасте. Короче, обменяемся. И я буду ходить на конференции, банкеты благотворительных фондов, буду вместо нее колесить по всему свету как представитель разных организаций – короче, буду ею. А она будет любовницей своего мужа. Она все узнает обо мне – и всем будет казаться, что она ведет мою жизнь. При этом они с мужем будут играть друг с другом в игру: он станет за ней ухаживать и снова ее добиваться. Она думает, что это будет вау как романтично.
