– Я люблю тебя, – шепчет она и исчезает.
Я забываю, как дышать. Мне вообще хоть раз признавались? В том, что любят? Не припомню. Но сейчас у меня нет времени распускать нюни по этому поводу, потому что…
Мы со Стилом остались одни.
– Скоро увидимся, – уверяет меня он. – А пока, очень прошу, береги себя.
Ну конечно, куда же без приказов.
– Даже учитывая то, что я вам сказала, возможно, ты меня не найдешь, – я никак не могу избавиться от этой навязчивой мысли.
– Я найду тебя, – в этих его словах слышится грозное рычание. Предостережение, что с ним лучше не спорить. – Я всегда тебя найду.
За три решительных шага он снова оказывается рядом. Я понимаю, чего он хочет, и в животе у меня оживают бабочки.
Мой разум упорно кричит, чтобы я бежала со всех ног. Но я так рада, что просто стою и жду, когда его губы окажутся на моих, соединяясь в одно целое. Он прижимает меня к себе. Одну руку кладет на затылок, а вторую – на поясницу.
Держит так, будто больше никогда не собирается отпускать. Я так счастлива. Хочу, чтобы этот поцелуй длился вечно. Отчаянный, чувственный, неистовый и такой горячий.
Когда он отстраняется, его тело начинает исчезать.
Я перестаю чувствовать его пальцы в своих волосах и ладонь на пояснице.
– Решил напоследок оправдать твои ожидания от сна.
Его губы искривляются в мрачной усмешке. Это последнее, что я успеваю увидеть прежде, чем он полностью исчезает.
Глава 20
Просыпаюсь, все еще чувствуя вкус нашего со Стилом поцелуя.
Потрясающе.
Вообще-то мне уже пора вставать и идти изучать территорию, но я все еще нежусь в постели и прячу свое улыбающееся лицо в подушке, наслаждаясь приятным ощущением в животе. Я слишком редко ощущаю что-то подобное, чтобы упускать.
Все-таки он очень классно целуется.
Тому, что произошло вчера, есть два объяснения: я правда затянула Стила и всех остальных в свой сон или у меня самое изобретательное подсознание на свете. Никогда не считала, что у меня хорошее воображение, кстати.
Постепенно сонливость отпускает меня, я потягиваюсь, поворачиваюсь на бок и встаю с постели. Вчера я уснула в повседневной одежде и на заправленной кровати, поэтому много времени подъем не занимает.
В зеркале в полный рост, стоящем на другом конце комнаты, я замечаю, что на голове у меня не пойми что, а не прическа. Обычно я не ворочаюсь во сне. Эш всегда говорит, что я сплю просто как убитая. Причем почти буквально. Однажды, проснувшись, я увидела, как ее лицо нависает над моим. Она пыталась понять, дышу я или нет. В тот день утро не задалось у нас обеих. У меня чуть не случился инфаркт, а Эш заработала кровотечение. От испуга я подскочила и врезалась лбом в ее нос. Мы обе усвоили урок.
Быстро перебираю пальцами, заплетая волосы в косу. Вообще-то я не собиралась спать прошлой ночью, но ни о чем не жалею. Помимо того что я обнаружила у себя новые крутые способности и, в теории, встретилась с друзьями, чувствую себя отдохнувшей и готовой к труду и обороне. Бедро уже почти не болит, мышца полностью восстановилась. От вчерашней травмы, скорее всего, осталась лишь царапина, которая исчезнет до конца дня.
Подойдя к решетчатому окну, наблюдаю, как первые лучи солнца прогоняют затянувшуюся ночь. Темно-синие и фиолетовые оттенки спектрального мира светлеют и становятся зеленоватыми. Совсем скоро небо станет пастельно-розовым. Это, конечно, очень красиво, но я скучаю по лазурно-голубой вышине смертного мира.
Все еще стоя на своем месте, замечаю какое-то движение внизу. Одна из фигур – точно Торн. Его легко отличить по белобрысой шевелюре. Другая, наверное, Сильвер, но я не уверена в этом на все сто.
Я прищуриваюсь, но понять, она это или нет, все равно сложно. Я очень высоко нахожусь, да и все Отрекшиеся очень похожи друг на друга. Воздух вокруг них подернут рябью, значит, разговор идет на повышенных тонах.
Парень поднимает руку и так громко произносит последние слова, обращенные к Отрекшейся, что их слышно даже мне:
– Это окончательно!
Он отворачивается от моей башни и удаляется в противоположном направлении.
Его компаньонка наблюдает, как тот уходит, а потом поворачивает и тоже исчезает в башне как минимум на сотню футов ниже меня.
Наклоняюсь и проверяю, на месте ли заточка, которую я изготовила вчера ночью. Я засунула ее в запасной носок, чтобы не порезаться, пока надеваю обувь. Она по-прежнему плотно прилегает к правой ноге, но я готова потерпеть физический дискомфорт ради своего душевного спокойствия.
Поворачиваясь спиной к двери, я чуть наваливаюсь на окно и жду. Проходит всего пара минут, и дверь в мою спальню распахивается. Сильвер с прищуром смотрит на меня своими налитыми кровью глазищами.
– Ты что-то задумала.
Я лишь пожимаю плечами в ответ.
– Что бы это ни было, лучше даже не пытайся. Единственное, чего ты в итоге добьешься – разозлишь Торна. Но, поверь мне, в бешенстве его лучше не видеть. – Девушка облизывает окровавленные губы и отводит взгляд, но уже через мгновение снова смотрит на меня.
Интересненько. Она его боится.
– Принято.
– Идем, – говорит она, вышагивая в коридор и оставляя дверь открытой в ожидании, когда я выйду за ней. Минуту я колеблюсь, но все-таки подчиняюсь.
– Что, в этот раз обойдемся без электричества, да?
В ответ Сильвер, как и я в комнате, пожимает плечами и оглядывается посмотреть, иду ли я за ней.
– Батарейки кончились.
В конце коридора расположен старый лифт с решеткой. Чтобы зайти в кабинку, нужно ее отодвинуть. Несмотря на то что выглядит он уже давно свое отжившим, он очень выделяется среди готической архитектуры помещения. Я думала, мы идем к очередной винтовой лестнице, а не электрическому подъемнику.
Отрекшаяся вызывает его нажатием на рычаг. Пока кабинка поднимается к нам, я отчетливо слышу лязг металла несколькими этажами ниже.
Когда лифт наконец приезжает, Сильв отталкивает решетку и не спеша заходит внутрь.
– Может, лучше лестница? – предлагаю я, разглядывая ветхие внутренности механизма. Он полностью из железа, на стенах и полу виднеются проржавевшие пятна. Один неверный шаг – и половина моей ноги окажется на нижнем этаже раньше, чем все остальное.
– Бегом, или в следующий свой визит я принесу кое-что помощнее шокера, – угрожающе произносит девушка, разглядывая свои черные когти. Вроде все как обычно, но из интонации пропала свойственная ей едкость. Похоже, ей скучно.
– Устала подрабатывать нянькой, да? – спрашиваю я, осторожно заходя в этот железный гроб.
– За меня не переживай. Как только я закончу с тобой, отправлюсь на охоту за очень крупной рыбкой, – при этих словах ее губы растягиваются в безумной улыбке. От одного взгляда на нее становится очень не по себе. Обычно так улыбаются те, кто знает что-то, о чем и тебе следовало бы знать… но ты остаешься в неведении.
