– Маша, не о том думаешь! Что они теперь с нами сделают?
– Что с нами делать? Выпустят. Мы теперь им не нужны! – бодро начала Машка, но на последнем слове поперхнулась. Как-то нехорошо оно прозвучало.
– Знаешь, подруга, – сказала она, и голос у нее стал непривычно смирным. – Я ведь ужасно испугалась, когда ты уехала. Даже не думала, что можно так бояться. Стала перебирать, кого расстроит моя смерть. И не так много людей оказалось в этом списке. Носишься, суетишься, налаживаешь контакты, поддерживаешь отношения, с утра до вечера с кем-то общаешься. А когда задумаешься: вот был бы у меня телефон, кому бы я сейчас позвонила? И оказалось – вся телефонная книжка в айфоне не нужна. Мама – я сто лет уже с ней не разговаривала. Не так чтобы: как дела, как здоровье, у меня все ок, ну ладно, я побежала. А чтобы послушать ее ответы… Людка, с которой мы со школы дружим. И Валерка, гад, который бросил меня три года назад. Представляешь, я сегодня поняла, что до сих пор его люблю. Все. Три телефонных номера за всю жизнь. А у тебя сколько?
Я вздохнула. Изо всех сил я старалась задвинуть эти размышления куда-нибудь поглубже. Мысль материальна. Примешься завещание составлять, с родней прощаться – и кто-то даст тебе такую возможность…
– Маша, перестань! – строго сказала я. – Как там буддисты учат? Надо жить здесь и сейчас. Короткими отрезками. Вот в данную конкретную минуту ничего же плохого не происходит?
В этот момент дверь распахнулась, и два наших охранника забросили в нее бездыханное тело. Мы замерли. Тело полежало неподвижно на животе, потом приподняло голову, и мы увидели, что это Лана. Побитая, но по-прежнему похожая на цветок лотоса. Машка, мгновенно собравшись, как охотничья собака, почуявшая дичь, уставилась на нее с недобрым прищуром.
У меня во время долгой поездки в темноте тоже было время подумать о Лане. И вывод, к которому я пришла: она играла против нас. Ведь именно Лана передала нам записку, назначающую роковое свидание. И вообще – что бы ни происходило, она всегда оказывалась рядом. Конечно, трудно представить, что в таком нежном бутоне скрывается змеиное коварство. Но чего не бывает в жизни!
– Это называется – наседка! – шепнула мне взбодрившаяся Машка. Она не переносила бездеятельного ожидания, а вот опасные новости ее пьянили. – Когда своего человека нарочно избивают и подсаживают в камеру к узникам. Чтобы выведать секрет.
– Какой секрет она может у нас выведать?
– Мы с тобой знаем, что никакого. Но они-то могут и не знать!
В этот момент Лана приподнялась, увидела нас, вскрикнула и в ужасе хлопнулась назад в обморок. Я подскочила оказать медицинскую помощь. На руке у Ланы наливался обширный синяк. Я повернула ее на спину, чтобы дать доступ воздуху, расстегнула платьице-халатик, стала растирать ступни.
– Дай воды! – скомандовала я Машке, а сама стала легонько похлопывать Лану по щекам. Вода была теплая, но я все равно побрызгала девушке на лицо. Она не шевелилась. Но даже в отключке была до противного прекрасной.
– Притворяется! – почему-то шепотом сказала мне Машка. – Сейчас придет в себя, будет картинно рыдать, а потом попросит нас все ей рассказать. Вот увидишь!
Лана между тем зашевелилась, открыла глаза, увидела меня, быстро села.
– Осторожнее, тебе нельзя делать резких движений! – попыталась я ее остановить.
Но Лана уже вырвала свою ногу из моих рук, подскочила и вдруг бросилась на меня, схватив за футболку.
– Скажи им! – что есть силы трясла она меня, пользуясь нашим с Машкой замешательством. – Скажи им правду!
– Ты чего? С ума сошла? – заорала я, пытаясь отодрать от себя тайку.
– Скажи им! – продолжала требовать Лана, пока Машка не схватила ее сзади за локти.
– Ну? – самодовольно спросила меня подруга. – Что я тебе говорила?
– Вы должны это рассказать! – настаивала та, вырываясь. – Что я вас не знаю! Первый раз увидела в салоне! Что я не была с вами знакома! Ни о чем не договаривалась! Ну скажите же или они меня убьют! Ведь это же правда!
И Лана действительно разрыдалась, бормоча между всхлипами:
– Я просто хотела помочь найти Тао и немного заработать!
– Видишь ли, Лана, – усмехнулась Машка, ослабив хватку, – мы тоже хотели только найти Тао и немного заработать.
– Но это же ваши дела! – снова воодушевилась Лана, и у нее тут же высохли слезы. – Вы сказали, что хотите передать Тао деньги. Я попыталась помочь. И все! Вы должны им это подтвердить!
– Кому – им? – быстро уточнила я.
Лана уставилась на меня иссине-черными, как створки мидий, глазами:
– Тем, кто меня избил!
– А кто тебя избил?
– Вы их не знаете? Не может быть! Два русских парня. Такие… с наколками, – от воспоминаний Лану затряс озноб. – А другой русский – ну, с желтыми волосами – спрашивал про вас. Как мы познакомились, что я должна была вам передать. Про Леонида из Москвы, какой-то банк… Но я ничего не знаю! Вы же случайно попали на массаж именно ко мне! Аум вон вообще теперь мертвая! А ведь в той комнате могла быть я! Пожалуйста, скажите им…
– Хватит, хватит! – перебила ее Машка. – Сначала ты нам скажи. Кто тебе билеты на крокодилов для нас передал? А?
– Билеты? Какой-то тайский мальчишка. Он вызвал меня на рецепцию, сказал, что его прислала Тао, она передала вам два билета, сама найдет вас после шоу. И просит, чтобы ни вы, ни я никому об этом не рассказывали.
– А ты сказала только… кому?
– Никому! Только вам!
– Теперь отвечай быстро и четко, – уставилась Машка ей в глаза. – Какая у мальчишки была стрижка? Ну?
– Стрижка? А, да! Смешной хохолок. Крашеный. Сейчас мальчишки так стригутся…
Мы с Машей переглянулись. Пока Ланина легенда текла гладко.
– Хорошо. Дальше?
– Дальше вы знаете – Аум ужалила змея. Был страшный переполох. Вы уехали, а у нас все до ночи бегали, змей искали. Но ничего не нашли. Сегодня регистраторша сказала, что меня у дороги ждут полицейские – я должна поехать подписать показания.
– О! Мне сразу эта регистраторша не понравилась! – заметила Машка.
– Я подошла – а тут один, с наколками, как выскочит с заднего сиденья. Рот мне зажал, внутрь втянул, по голове ударил, и я отключилась. Помню только, как меня с мешком на голове в какую-то комнату завели. Там сняли мешок. И стали допрашивать про вас и Тао.
– Зачем же тебя сейчас к нам занесли? – спросила Машка.
– Может, чтобы разговор наш послушать?
– Фьють… – присвистнула Машка. – Ну, суки, я вам покажу!
Машка понеслась по комнатке, азартно показывая фиги воображаемым видеокамерам. А потом заколотила в дверь:
– Эй, уроды, открывайте! Извращенцы хреновы!
