И потому что она его убила.
От этой мысли стало так плохо, что захотелось перекинуться зверем и завыть - тоскливо, безнадежно.
- Бумагу, Джен, - пальцы, раньше полные опасной силы, а теперь холодные и бледные, коснулись ее щеки, стирая слезы, и Дженни поняла, что уже давно плачет.
Она замотала головой, еле удерживая рыдания.
- Детка, - в слабом от боли голосе прорезались знакомые раздраженные нотки. - Обезболивающего надолго не хватит. Меня вырубит самое большее через десять минут.
Она вздрогнула, зацепившись за эти слова и посмотрела на него, как будто видела в первый раз.
Пробит череп - волосы на затылке спеклись в кровавую рану. Скорее всего, сотрясение мозга. Сломана левая рука - от этого не умирают. Сломан позвоночник, но современные лекари и не такое лечат. Тем более, демоны вообще живучая раса с невероятной способностью к регенерации.
Хуже всего - внутренние повреждения. Дженни даже примерно не может определить их серьезность. Сам Раум оценивает их, как смертельные, но он может ошибаться…
- Сколько… - голос прервался, но она сжала кулаки и закончила, - Сколько осталось?
Он верно понял вопрос.
- Часа три-четыре. Может, пять. Если бы не регенератор, я бы уже отчалил, а так придется задержаться.
Демона очень трудно убить. Будь у Раума полная аптечка, он получил бы несколько дней форы в этой гонке взапуски со смертью. Будь у Дженни постограф, она бы вызвала спасателей. Социальные службы в любом случае прибудут, чтобы разобрать завал, но когда это будет?
У Раума нет времени.
Мысли метались в поисках выхода, как мышь по лабиринту. Нет, это не может закончится вот так - глупо, неправильно, по ее вине. Раум не умрет из-за ее глупости.
Дженни должна его спасти!
- Детка, хватит рыдать. Я сейчас держусь только потому что мне нужно оставить это долбанное письмо! Так что не тупи - найди мне что-нибудь, на чем можно писать.
Мысль, блуждавшая где-то в закоулках сознания, вырвалась. Вспыхнула подобно магическому светильнику, подарив Дженни надежду.
- У меня нет бумаги, - спокойно и твердо произнесла Дженни. - А если бы и была, я бы тебе ее не дала.
Она склонилась и коснулась губами его губ.
- Дождись меня! Я приведу помощь.
- Детка, - в его глазах вспыхнули страх и мольба. - Не глупи! Ты не успеешь. Останься… Посиди со мной… до конца! Пожалуйста.
Он произнес это так тихо и с такой тоской, что Дженни чуть было не разрыдалась. И почти усомнилась в принятом решении.
Что, если она действительно не успеет? Оставит его здесь, умирать в одиночестве, уйдет не попрощавшись, потому что прощаться - дурная примета.
- Здесь всего несколько десятков миль до жилья. , - она погладила его по щеке. - Я приведу спасателей. Дождись меня, Раум. Выживи, и я отдамся тебе. Стану твоей любовницей, девушкой, подругой, женой. Кем сам захочешь.
Она встала. И почти бегом, не оглядываясь, чтобы не усомниться в правильности принятого решения, направилась к обрывистой стене каньона.
Глава 7
Шершавый камень обдирал ладони, сырой и чуть затхлый запах щекотал ноздри. Распластавшись подобно ящерице по стене, Дженни ползла вверх.
Подъем по отвесной скале без страховки выбил из разума все лишние мысли. Не осталось места для страха и нестерпимого чувства вины. Все силы уходили на то, чтобы верно выбрать выемку, куда поставить ногу, или камушек, который не вылетит, если за него ухватиться.
Она молодец, что догадалась подвязать юбку перед восхождением.
Дженни уже делала это раньше, в Синих горах. Но тогда рядом был Чарли. Страховал, придерживая второй конец троса, и Дженни знала, что, даже если сорвется, ничего страшного не случится. Повисит в воздухе, болтая ногами, потом друг стравит веревку и плавно опустит ее на землю.
Ползти не так сложно, если умеешь. Вскинуть руку, нащупывая в теле скалы трещину или выступ. Подтянуться. Поднять ногу в поисках опоры. Перенести вес. Снова вскинуть руку.
Главное: не смотреть на багряные на разломе скалы внизу. И не думать о том, что случится, если Дженни все же совершит ошибку и сорвется.
Она ошибалась дважды. Первый раз в самом начале: когда ухватилась за такой надежный с виду булыжник, торчащий из тела скалы. Булыжник на проверку оказался слежавшимся комом земли, а Дженни уже успела перенести вес.
Хорошо, что лететь было недалеко.
Вторая ошибка могла стать фатальной. Когда нога соскользнула по ненадежной опоре, и девушка повисла на руках на высоте почти два десятка футов, она уже думала, что все.
Несколько жутких мгновений над пропастью, пока ноги бесполезно скребут, в поисках хоть какой-то опоры. Дженни успела мысленно попрощаться со всеми, кого любила и попросить прощения у Раума за то, что не послушалась его.
А потом нога нащупала трещину, и Дженни замерла, вжимаясь всем телом в красный камень. Смерть прошла мимо, обдав шею ледяным дыханием.
Подъем закончился внезапно. Вскинутая рука наткнулась на пустоту. Дженни подняла голову и увидела перед собой дорогу, по правую руку перекрытую грудой камней. Она подтянулась и вывалилась на асфальт, глотая воздух, как ныряльщик, вернувшийся из темных морских глубин. По телу пробегала болезненная дрожь, исцарапанные пальцы сводило судорогой, а сердце громко колотило и бухало в груди.
Нет времени лежать и страдать!
Дженни одним рывком привела себя в вертикальное положение и принялась раздеваться.
***
- Дженни!
Бесполезно. Она ушла…
Бросила.
Но эта клятва…
“Выживи, и я отдамся тебе. Стану твоей любовницей, девушкой, подругой, женой…”
“Выживу, Дженни-конфетка, - пообещал Раум, закрывая глаза. - Ты стоишь этого”.
Действие обезболивающего закончилось внезапно. И хлынули кроваво-красные волны, унося вниз по реке из жидкого огня.
Жар. Нечеловеческая боль. И слабость.
Бредовые отрывочные видения, в которых Раум куда-то бежал, пытался кого-то спасти, дрался…
Дрался с мантикорой. Языки пламени, обвивавшие голову хтонической твари подобно гриве, жалили и жгли, когти разрывали чешую демона легко, словно она была бумажной. Раз за разом Раум проигрывал и падал под ноги бестии. Чувствовал, как острые клыки вонзаются в живот, и почти мечтал о скорой смерти, когда мантикора, урча, пожирала еще живую добычу.
Порой боль ослабевала. Демон выныривал из мутного кошмара навстречу белесому небу. Лежа на восхитительно прохладных камнях, вдыхал запах горной реки и гадал надолго ли его хватит.
Хрупкое равновесие в полушаге от смерти.
