***
- Папа, папа! Смотри как я могу!
- Чего? - он поворачивается и обдает ее запахом перегара.
Девочка сводит брови, надувает щеки. Мгновение и платьице опадает на пол. В пройму горловины высовывается любопытная мордочка, поблескивают глазки-бусинки. Рыжий волчонок восторженно тявкает, молотит по воздуху смешным хвостиком и лезет обниматься.
Но папа не рад. Он вскрикивает, отшатывается и принимается ругаться.
- Какого… - дальше идут слова, которых она не знает. - Чтобы я больше никогда подобного не видел, Дженнифер! Ты, мать твою, кто? Человек или погань мохнатая?! Если человек и то и веди себя по-человечески!
Он еще долго отчитывает ее, а волчонок жалобно скулит, не в силах понять, в чем и он провинился.
Родители ругаются. Они думают, что Дженни спит, но она не спит. Подслушивает, прижав к стене ухо.
- Какого хрена, Бренда?!С кем ты ее нагуляла? Кто-то из твоих, да?
- О чем ты, Кайл?
- Думаешь, подсунуть мне на воспитание своего ублюдка - это очень смешно, да?! - он повышает голос, почти орет.
- Дженни твоя дочь.
- Она оборачивается! Это по-твоему что?!
Девочка скулит. Ей страшно. Она не хочет, чтобы мама и папа ругались.
- Она твоя копия, Кайл! Посмотри хотя бы на волосы. Луна благословила наш брак. Разве плохо, что девочка может защитить себя?
- Моя дочь не должна превращаться в блохастый комок шерсти!
Это все из-за нее. Она была плохой. Так делать нельзя - папа будет сердиться.
Соседские мальчишки дразнятся, доводя до слез. Не в первый раз, это у них такое развлечение - подкараулить после школы и издеваться.
- Вонючая-мохнатая, уродина хвостатая.
Она идет с гордо поднятой головой, делая вид, что ее это нисколечко не задевает. Мама говорила: надо не реагировать и тогда они отстанут.
Не отстали. В спину летит комок грязи, еще один разбивается о подол форменного школьного платья, и в глазах темнеет от ярости. Дженни стискивает кулаки и бросается в драку. Поначалу, у нее даже получается опрокинуть главного задиру. Она наваливается на него сверху, лупит кулаками.
- Вот тебе! Вот!
Потом другие мальчишки приходят в себя и спешат на выручку приятелю. Дженни пинается, кусается, но она одна, а их много и они старше. Не так уж трудно одолеть мелкую тощую девчонку.
Репьи в волосах, платье вывалено в пыли, а противники злорадно гогочут. Один сидит на Дженни, навалившись всем весом, и удерживает руки, другие пользуются моментом, чтобы поиздеваться. Кто-то плюет в лицо и это становится последней каплей.
Мальчишка плюхается в пыль, а на месте девочки поднимается волчонок. Пока еще мелкий, размером с некрупного бульдога, но глаза пылают взрослой яростью, и каждое движение выдает смертельно опасного хищника. Противники разбегаются с испуганными криками - все кроме главного обидчика. Тот сидит на земле и смотрит круглыми от ужаса глазами.
Волчонок обнажает клыки и повинуясь инстинкту делает рывок к горлу. В последний момент мальчишка успевает вскинуть руку. Когда зубы смыкаются чуть ниже локтя с хрустом дробя кость, а рот наполняется горячей кровью, Дженни приходит в себя.
Но уже поздно.
Полные укоризны взгляды мамы. Снова орущий отец - ему пришлось оплатить лечение пострадавшему. Шепотки за спиной. Соседи показывают пальцем, одноклассники шарахаются, как от чумной.
Но хуже всего - ужас в глазах того самого соседского мальчишки. Когда Дженни пришла навестить его в больнице, он забился в шкаф и плакал, умоляя убрать ее из палаты.
Она монстр. Чудовище.
Вечером приезжает незнакомец, которого мама велит называть “дядя Оуэн”. Дженни отправили в кровать пораньше, но она, догадавшись, что речь пойдет о ней, снова подслушивает.
- А что ты хотела, Бренда? Волк не должен расти среди людей. Давай я заберу ее в стаю.
Нет! Только не это!
Она превращается в чудовище, поэтому ее заберут у мамы и папы.
- Я не знаю, Оуэн…
- Так будет лучше в первую очередь для самой Дженнифер. Подумай о ней.
Нет!
Дженни врывается в комнату с плачем.
- Мамочка, пожалуйста, не отдавай меня! Я обещаю, что никогда-никогда больше не позову ее!
- Уходи!
Как больно гнать ее.
- Уйди, спрячься! Тебя не должно быть. Или…
Или страшный чужой “дядя Оуэн” заберет Дженни у мамы. Насовсем.
Волчица скулит и ластится. Она не понимает почему должна уходить от своего человека. Им же было так хорошо, так весело вместе. Дженни всхлипывает, стискивает кулаки и повторяет:
- Уходи! Уйди, пожалуйста.
И когда рыжий зверь все же уходит, когда опускается засов на каменной двери, вдруг накатывает такая безграничная бесприютная тоска, что хочется завыть.
И забыть. Все забыть.
Лучше не помнить, не знать, что у тебя когда-то был волк, чем снова и снова вспоминать, что сама от него отказалась…
***
Раум честно выждал час. Потом подумал, накинул время на дорогу в оба конца - неизвестно еще как долго идти туда, куда шаманка повела Дженни. Кстати, куда?
Демон с досадой осознал, что нихрена не выяснил, ни о месте проведения ритуала, ни о порядке, ни даже о том, сколько времени он займет. Что это с ним? Похоже, при аварии он приложился головой крепче, чем думал.
Если бы ждать потребовалось больше одного-двух часов, шаманка бы его предупредили. Или нет? Эти говорящие с духами все с придурью, от них чего угодно ожидать можно.
А он, между прочим, волнуется. Как-никак доверил старой ведьме самое ценное, что у него есть.
Демон бросил взгляд на часы, потом перевел за окно автомобиля. Смеркается. Еще полчаса и ему придется искать пропажу в полной темноте.
- Пошло все нахрен, - выругался он.
Оставив под лобовым стеклом записку, на случай, если Дженни с шаманкой вернутся к машине раньше него, Раум бодрым шагом отправился по той же тропе.
Его расчет оправдался. Дорожка уверенно вела вверх, никаких развилок и прочих неприятных сюрпризов. Пока он поднимался стемнело окончательно и пришлось призвать “светляка”. Добравшись до перевала, демон бросил взгляд вниз. Ничего не разобрать, даже с его отличным сумеречным зрением. Склон тонул в чернильной мгле.
