***
- Соси старательней, детка.
Дженни снова была в тех же покоях, но теперь она словно парила под потолком. И сама комната выглядела иначе - обжитой, живой. Расчехленная мебель, приоткрытая дверца шкафа, небрежно брошенное на кровать платьице - темно-серое с отложным воротничком. Скромное и дешевенькое, совсем не подходящее этому месту.
Взгляд обежал обстановку и замер на двоих. Беловолосый мужчина в расстегнутой рубашке, вольготно развалился в том самом кресле. Обнаженная девушка на коленях перед ним. Светлые волосы рассыпались по плечам, мерные движения головой туда-сюда не оставляли сомнений в том, чем именно занимались эти двое.
Дыхание перехватило от боли и ярости при виде этого зрелища. Дженни знала, что будет неприятно. Но не ожидала такой мучительной ревности, тоски и почти ненависти. К незнакомке, осмелившейся ласкать ее мужчину. К Рауму, который изменял ей задолго до того, как они познакомились.
Дженни захотела увидеть его лицо. Поймать на нем подтверждение, что все это - просто грязные мужские развлечения, что это хрупкое светловолосое создание ничего не значит для демона.
С ревнивой въедливостью Дженни разглядывала и сравнивала девушку с собой, и сравнение было мучительным. Незнакомка казалась совсем миниатюрной - изящной, нежной. Несмотря на вполне женские (и весьма приятные) формы в ней ощущалось что-то от ребенка. Рядом с такой любой задохлик почувствует себя крутым парнем.
Отчего-то это уязвило. Дженни выше этой девочки-тростиночки на полголовы, шире в кости, а под кожей играют мускулы. Способна бежать несколько часов без остановки, отправиться в многодневный поход по лесу, умеет охотиться и ухаживать за лошадьми и вообще слишком сильная и самостоятельная. О таких, как Дженни, не хочется позаботиться, защитить, сдувать пылинки. Скорее уж нагло хлопнуть по заду и спросить: “Как делишки, брателло?”
А влюбляются вот в таких. Нежных одуванчиков.
Рука демона легла на затылок светловолосой девушки, медленно потянула, принуждая ее податься назад. Так, словно Раум захотел по какой-то причине прервать акт. Она покорно отстранилась, выпуская возбужденный ствол из полуоткрытых припухших губ.
Если бы в этом слепке реальности у Дженни был голос, она бы закричала. Потому что, наконец, узнала соперницу.
Нежное, почти детское личико, огромные голубые глаза, глядящие на демона покорно и растерянно. В ней было что-то беззащитное и неуловимо раздражающее. Что-то от прирожденной жертвы.
Дженни видела ее одетой и куда более уверенной в себе. Окруженной флером уважения и недоступности, в сопровождении безумно влюбленного мужчины. Но все же ошибки быть не могло - перед Раумом стояла на коленях белокурая анхелос Таисия ди Небирос. Жена его кузена.
Мгновенно недостающие детали головоломки сложились в единую стройную картину. Взгляды, которыми обменивалась эта троица. Еле уловимые намеки в беседе. Почти неприкрытая враждебность Армеллина.
- Вот и вся любовь, - произнес Раум, разглядывая ее лицо со странной жадностью. - Если убрать сентиментальную чушь, остаются только секс и деньги.
В его голосе звучала злая тоска, а ищущий, почти просящий взгляд спорил со циничным смыслом только что сказанных слов.
На лице девушки мелькнуло и пропало упрямое выражение.
- Как вам будет угодно, - тихо ответила она.
За внешне смиренным тоном ощущалось несогласие. Спокойное и стойкое, и Дженни на мгновение позавидовала умению Таисии соглашаться не соглашаясь.
Демон тоже почувствовал его.
- Играешь в покорность, детка? - свистящим от ярости шепотом спросил он и хлопнул себя по колену. - Садись-ка, хочу попробовать твои нижние губки.
Подглядывающую за ними девушку почти затошнило от ревности и злости. Забывшись она зарычала, предупреждая: не лезь, мой мужчина.
Видение из прошлого не услышало. Таисия медленно села спиной к демону, принимая в себя возбужденную плоть, и тихонько застонала.
- Тащишься? - со злой издевкой спросил Раум, тиская ее грудь. - Ври себе сколько хочешь, но ты любишь трахаться, сладенькая. И тебе нравится прыгать на мне.
Он резко двигал бедрами, с непонятной злостью сжимал и тискал изящное тело, словно стремился заставить партнершу стонать и кричать как можно громче.
Дженни почувствовала, как к острой, словно боль от пореза, ревности примешивается возмущение. В этом акте было что-то противоественное. Не похожее ни на любовь, ни на близость, ни тем более нежность. Что-то про доминирование и подчинение, унижение и отвержение. Алчущее и раздосадованное выражение на его лице. Гримаска отвращения и возбуждения на ее нежном личике. Словно оба партнера получали извращенное удовольствие от противостояния.
Комната с багровыми портьерами и золочеными обоями, дорогая мебель и миниатюрная полностью обнаженная девушка в руках высокого сильного мужчины. Светлые локоны, рассыпавшиеся по хрупким плечам… Такой редкий пепельный оттенок…
В это мгновение Дженни накрыло узнаванием. Она уже видела эти волосы - светлые, тонкие и легкие. Видела у своего отражения в зеркале - наведенная Раумом иллюзия.
Шок от внезапного открытия вышиб ее из видения. Реальность дрогнула, подернулась рябью, пара в кресле застыла, как одиночный кадр из синема-ленты, и девушка с облегчением скользнула в уже знакомую черную воронку.
***
Она пришла в себя в той же комнате и долго сидела, сжимая кулаки.
Скотина, мерзавец, кобель! Ну и что, что это было давно, больше двух лет назад. Все равно, все равно…
Сильней всего ранило воспоминание о светло-пепельных локонах на месте ее рыжих кудряшек - живое подтверждение, что она всего лишь бледная тень на месте по-настоящему желанной женщины. Дженни не сдержалась и заплакала.
Должно быть, Рауму нравилось ее сопротивление. Распаляло, напоминало о той, другой. О девочке-одуванчике Таисии ди Небирос, которую демон любил и ненавидел за равнодушие. Снова колодой карт перед мысленным взором замелькали воспоминания: многозначительные слова, взгляды. Все, что связывало двух мужчин и одну женщину…
Не зря волчица бесновалась от ревности и норовила вцепиться белокурой анхелос в горло. А Дженни… Дженни просто дура.
