Демон раздраженно сжал зубы. Это он знал и так.
- А что по поводу моего запроса?
- Немного сниженный эмоциональный тонус, - целитель развернул выписку на крупной спектрографии и ткнул куда-то в левую часть снимка, где насыщенный бирюзовый плавно переходил в маренго. Не критично. Восстановится сам собой за несколько недель. Разумеется, - тут он покосился на Раума, и во взгляде целителя демону почудилось неодобрение, - если вы прекратите общение.
Раум медленно и тяжело выдохнул и только сейчас понял, что он надеялся, все это время надеялся, как дурак...
На что? Что специалист по анхелос ошибался? Что девушка все же не оборотень, несмотря на очевидно волчьи повадки и инстинкты? На то, что Дженни-конфетка станет для него бесконечным лакомством?
- Ясно, - медленно протянул он. - А если не прекратим? На сколько ее хватит?
Целитель пожевал нижнюю губу.
- Затрудняюсь сказать. Эрозия ментальной защиты - редкая патология, а ваш случай вообще можно назвать уникальной. Я бы предположил от трех месяцев до года. Зависит как от внутренних ресурсов самой девушки, так и от того, насколько активно вы будете от нее... м-м-м... питаться. Чтобы спрогнозировать динамику истощения точнее, мне желательно наблюдать ее и делать повторные снимки эмоционального фона хотя бы раз в две недели.
Сложнее всего на протяжении этой речи было не показывать своих чувств, но Раум не зря столько лет играл в покер. Он справился - выслушал целителя с непроницаемым лицом, ничем не выдал, что каждое слово звучит похоронной музыкой, стуком молотка над крышкой гроба, в котором покоятся мечты и надежды.
Еще сложнее было сдержать раздражение на профессиональную двуличную сволочь. Слышала бы Дженни, как ее драгоценный доктор Мактулл тут рассуждает о том, как скоро она превратится в эмоционального зомби!
Хотя самому Рауму грех жаловаться. Окажись доктор не только профессиональным, но и принципиальным, проблем могло бы стать куда больше. Даже несмотря на подписку о неразглашении, которую адвокаты демона заставили целителя дать еще перед обследованием.
Купить чужого лечащего врача - удовольствие недешевое, но надо отдать Мактуллу должное - он изо всех сил старался отработать перечисленные на его счет деньги. И что особо ценно, не лез с нотациями. Но открытое, привлекательное лицо оборотня все равно бесило со страшной силой. Хотелось заехать в него кулаком, разбить в кровь. Отшвырнуть подонка к стенке, переломать ребра и руки. Чтобы не смел сидеть здесь - такой благостный, непричастный! Чтобы не смел делать вид, что это не его дело, а он просто выполняет свою работу...
Демон вежливо улыбнулся.
- Хорошо. Дженни будет приходить раз в две недели на обследование. По выходным. После каждого визита я жду ваш отчет на постограф, мой номер у вас есть. И я очень надеюсь, что вы и дальше не станете ей говорить о настоящей причине этих осмотров. Или об особенности питания истинного облика демонов.
В последние слова Раум вложил откровенную угрозу, но если она и впечатлила оборотня, тот никак не показал этого.
- Я буду действовать в рамках нашей договоренности, господин ди Форкалонен. Но посоветовал бы вам следить за тем, что читает девушка. Информация о питании демонов не афишируется, но и не является тайной, Дженнифер достаточно будет запросить в библиотеке соответствующую литературу по вашей расе.
Он был прав - это улыбчивая скотина в белом халате. И от мысли, что Дженни все же может узнать, чем грозит ей их ежедневная близость, демона прошиб холодный пот.
- Хорошо, я прослежу, -процедил он. - До встречи, док.
Раум вышел в коридор, кинул быстрые взгляды по сторонам, убеждаясь в отсутствии случайных зрителей, а потом с ненавистью заехал кулаком в стену, представляя на ее месте лицо Мактулла.
Вот только странно: у созданного его воображением фантома были белые волосы и красные, словно полыхающие пламенем, глаза.
***
Жизнь в статусе любовницы демона имела свои плюсы и минусы К плюсам относилось то, что всю домашнюю работу в огромном особняке выполняли слуги - почему-то сплошь женщины-служанки с одинаково серыми и невыразительными лицами. Несмотря на разный рост, цвет волос и возраст во всех них было что-то неуловимо одинаковое и неприятное, неживое. Дженни никогда не видела, чтобы они смеялись или расстраивались, их голоса всегда звучали вежливо и равнодушно.
В их присутствии девушка чувствовала себя неуютно, они напоминали ей огромных механических кукол. Или оживленные магией восковые фигуры вроде тех, которые выставлялись в музее мадам Лессо.
Хотя нет. В восковых лицах определенно было больше жизни.
К содержанке (мысленно Дженни называла себя именно так, не желая прикрывать корректным "девушка" неприятную правду) слуги относились нейтрально. Сколько она ни вглядывалась, так и не смогла найти в их лицах или поведении признаки презрения. Нет, ее не осуждали. Но и на контакт не шли.
На попытки шутить служанки отвечали вежливо, но официально до отвращения. Не интересовались кто такая Дженни, откуда она взялась и как относится к хозяину особняка. И на вопросы о предыдущих женщинах, "гостивших" в доме Раума отвечали прямо: "Господин ди Форкалонен запретил рассказывать". Помаевшись пару дней в попытках наладить какое-то неформальное общение, Дженни оставила эту идею. Убирают, готовят, не лезут в душу. Что еще надо-то?
Кто-то другой назвал бы еще одним плюсом статуса любовницы многочисленные подарки, которыми демон буквально заваливал свою "девушку". Изысканные платья, меха, драгоценности, дорогое (и весьма развратное) белье. Кто-то, наверное, душу продал, чтобы оказаться на ее месте, но саму Дженни эти побрякушки весьма ощутимо напрягали, потому что заставляли себя чувствовать зависимой и обязанной. Не брать их она не могла - включенный в договор пункт предписывал ее принимать подарки Раума. Оставалось утешать себя мыслью, что это ненадолго. Кончатся эти проклятые полгода, и Дженни уйдет в том же, в чем пришла.
То есть прямо в том же не получится - платье, в котором она была сначала на концерте, а потом в тюрьме, действительно сожгли. Значит, наденет другое из своих старых. Но не возьмет у демона ни единой цацки или тряпки.
Она унесет с собой только самое ценное, самое важное, болезненное и дорогое. Воспоминания.
А могла бы - и их оставила.
Нет, они не были тяжелыми. Наоборот - восхитительными, красочными, волнующими. Но тем сильнее хотелось все забыть, стереть из памяти.
Потому что Дженни - не Вэл. Она не может просто взять и отпустить своего мужчину, и думать потом о счастливых минутах с благодарностью, но без сожалений. Потому что с каждым днем, с каждым часом, с каждой проведенной рядом минутой она все сильнее привязывается к Рауму. А этот беловолосый гад вместо того, чтобы облегчить ей задачу, ведет себя настолько мило и обходительно, что его хочется покусать!
Точнее, расцеловать. А еще точнее - поверить, что она для него действительно единственная и особенная. Уступить, наконец, его домогательствам, заключить этот проклятый сакральный брак и вручить демону свое сердце.
