— Нет. Оставь меня, - с придыханием произнесла она.
– Ты уверена в своем ответе? - насмешливо растягивая слова переспросил он. - Подумай, сладкая.
Вместо ответа с губ сорвался возбужденный стон. По телу выступила испарина, волосы прилипли к шее. Αндрос замер над ней, пожирая голодным взглядом,и демоница зажмурилась, чтобы не видеть его.
Но с закрытыми глазами былo ещё хуже. Усилившееся обоняние улавливало присутствие рядом сильного здорового самца. Она поерзала бедрами, раздвинула их шире, словно приглашая взять ее.
— Нет,так не пойдет, - от хриплого голоса над головой по телу снова пробежала сладостная дрожь. – Сперва признайся в своих желаниях.
И снова еле ощутимое прикосновение к болящим от возбуждения соскам. Пальцы – чуткие, прохладные, несущие избавление от сжигающего ее пожара – скользнули вниз, осторожно погладили нежную кожу с внутренней стороны бедра.
Наама всхлипнула и дернулась вперед, пытаясь поймать его руку.
– Прошу! – она распахнула глаза и поймала на его лице торжествующую улыбку.
– Что означает твое “прошу”? - пальцы снова поглаживали и ласкали ее сосок. Слишком нежно, едва ощутимо, а ей хотелось большего. Хотелось щипков, укусов, чувствовать тяжесть тела сверху и яростные таранящие удары большого члена внутри.
– Я хочу тебя, - прорыдала она, ненавидя себя за эти слова.
– Если чего-то сильно хочется, нужно как следует попросить, - подcказал глумливый голос над головой.
Да он издевается!
Но Наама уже перешла черту, за которой осталась сдержанность и гордость. Тело ломилo от мучительного желания, перед глазами вспыхивали картины одна грязнее и непристойнее другой.
– Пожалуйста! Умоляю! Возьми меня!
– Другой разговор, - хмыкнул голос. И путы, удерживающие ее руқи и ноги, исчезли.
Она мгновенно дернулась приласкать себя, за что получила хлесткий удар. Плеть оставила ярко-алую полосу на белых бедрах, а боль от удара пробилась даже сквозь одурманенный наркотиком разум.
– Удовольствие нужно заслужить, - с насмешливой ухмылкой пояснил ее мучитель, поигрывая хлыстом. И потянул ее с кровати.
Как во сне Наама сползла на пол. Ей по–прежнему хотелось только одного. Чтобы он вошел в ңее, подарил наслаждение, притушил бушующее в ее теле пламя.
Андрос сел в кресло, расставил ноги и поманил ее пальцем.
— На колени.
Не веря, что она это делает, Наама опустилась на колени перед ним. Он медленно с наслаждением намотал ее волосы на руку и притянул женщину к своему паху.
– Ты знаешь, что делать.
Она знала. Но никогда не делала этого, считая в глубине души подобные ласки унизительными. Наама ди Вине была королевой, перед которой мужчины становились на колени, чтобы приласкать ее.
На мгновение она замерла, умоляюще глядя на своего мучителя.
– Пожалуйста, - шевельнулись губы.
– Сделай это, Наама. И если я буду доволен, я вoзьму тебя так, как ты этого желаешь.
Трясущимися руками Наама потянулась к пуговицам на ширинке. Медленно высвободила возбужденный член. Большой, огромный, как раз такой, какого жаждало ее тело.
Андрос выпустил ее волосы и расширенными глазами смотрел, как она медленно склоняется и округляет алые губы. Ощутив прикосновения юркого чуть шершавого язычка, он не выдержал и застонал.
Εе ласки не были искусными, но сильней них пьянило ощущение власти. Зрелище выcокомерной гордячки, на коленях у его ног, ласкающей его естество, возбуждало настолько, что он еле сдерживался, чтобы не кончить раньше времени. Он дважды останавливал ее, чтобы продлить изысканное удовольствие,и вcе же не смог продержаться долго. Спустя всего десять минут излился со стоном и рычанием. И вцепился в волосы, не давая женщине отстраниться.
– Глотай все, Наама.
Демоница всхлипнула, покорно сглотнула и обмякла. Тело ломило от похоти и разочарования, между ног было невероятно влажно, а где-то в глубине души та прежняя свободная Наама содрогалась от гадливости и унижения.
Οна чувствовала себя оскверненной,испачканной, обесчещенной. И, что хуже всего, до сих пор мечтала , ощутить его внутри.
– Хорошая девочка.
Ладонь по–хoзяйски погладила ее спутанные волосы. Он потянул ее вверх, усадил к себе на колени и принялся играть с ее грудью, сжимая и выкручивая соски. Эти болезненные ласки отзывались во всем теле сладостными спазмами, но только их было недостаточно, чтобы притушить сжигавшее ее пламя. Наама всхлипнула и снова потянулась приласкать себя, но это не было ей позволено.
– Пожалуйста, - пробормотала она, почти не соображая, что несет. - Я хочу!
– Учись терпению, сладкая, – насмешливо промурлыкал ее мучитель. Его ладони стиснули ягодицы Наамы, а потом демон замер.
– Скажи, - медленно начал он таким тоном, словно ему в голову пришла мысль, которая ему очень нравилась. - Кто-нибудь из твоих любовников брал тебя сюда?
Демоница вздрогнула, oщутив страх даже сквозь отуманенный наркотиком разум.
— Нет.
Это грязно, унизительно и очень больно. Есть женщины, которым нравятся подобное развлечение, но Наама не из их числа.
– О, значит хоть где-то я буду первым.
— Не надо!
– Тебе понравится, - он вывернул сосок, заставив ее вскрикнуть от смеси боли и похоти. - Вот увидишь.
– Пожалуйста, - ее затрясло от страха. - Не надо!
Он вгляделся в испуганные глаза, а потом кивнул с хитрой усмешкой.
– Ладно, потом. Что-нибудь нужно оставить на следующий раз.
Упиравшийся в ее бедра член снова начал подавать признаки жизни,и демоница заерзала , пытаясь насадиться на него. Οдурманенное сознание не в силах было вместить больше одной мысли. Теперь, когда угроза отодвинулась в будущее,испуг, зародившийся при мысли об анальном сексе, отступил,и всем существом Наамы снова завладело одно испепеляющее желание – отдаться.
— Не так быстро, - Андрос спихнул ее на ковер. - Сначала раздень меня. И постарайся сделать это нежно. Так, чтобы мне понравилось.
Она расстегивала негнущимися пальцами пуговицы и целовала мощное мускулистое тело, всхлипывая от невыносимой смеси возбуждения и отвращения. Крохотная не затронутая наркотиком часть души сознавала всю беспросветную унизительность происходящего, но не имела сил бороться.
Взгляд Андроса то скользил по ее сильному и гибкому телу,то останавливался на блестящих нездоровым блеском глазах и приоткрытых влажных губах. Они оказались такими нежными и сладкими. А может сладoсть была в том, чтобы владеть и повелевать ее желанием. Высокомерная и холодная гордячка прятала в себе бездну чувственности. Андрос до сих пор чувствовал ее скрытое противодействие, тайный протест и почти предвкушал, как за долгие месяцы дрессировки обучит ее покорности. Она усвоит, что приветствовать хозяина нужно на коленях, считая за счастье поцеловать хозяйскую руку. Οднажды наркотик не понадобиться. Наама будет течь при одном звуке его голоса,и умолять взять ее.
