— Нет, ты слышала?! Слышала?! — повторяла ундина, бессильно сжимая кулаки. — Каков сноб! Хамло! А гонору, гонору-то сколько! Самомнение, как будто он чистокровный наследник, а вовсе не сыночек рабыни Андроса ди Небироса.
— Ра… рабыни?
Тася вздрогнула и уставилась на ундину расширенными глазами.
— Ну да! — Нэя улыбнулась презрительно и зло. — Его мамаша — отродье ди Вине.
— Ди Вине?! — изумленно переспросила девушка.
Материал сегодняшней лекции ещё не успел выветриться из памяти. Клан Вине, место которого в последние годы занял клан Небирос. Бесконечно богатый, обласканный властью. Многие века глава клана Вине был вторым человеком в Империи после самого императора. До тех пор, пока Увалл ди Вине не решил, что быть вторым для него недостаточно…
— Младшая дочь Увалла, — в глазах ундины мелькнуло злое торжество. — Андрос ди Небирос добился от Владыки помилования для нее, но отобрал имя и сделал своей рабыней. А через год она родила этого ублюдка. Прыщ на ровном месте! Думает, если Андрос признал его своим сыном, все сразу забудут эту историю? Кстати, — тут на лице бывшей соседки появилось подозрение. — А чего это он до тебя снизошел?
— Я… — Тася растерялась. Она совершенно не готова была к таким вопросам и не знала, что соврать.
Не говорить же правду. Нельзя, никак невозможно, чтобы хоть кто-то узнал правду. Хватит и того, что Раум вчера унизил ее перед Джейсоном.
— Это не он, это я, — наконец, нашлась девушка. — Я спрашивала, можно ли забронировать лабораторию. У нас с Джейсоном практическая работа.
Нэя громко фыркнула:
— А он тут при чем? Нашла у кого спрашивать. Это тебе к научному руководителю надо.
— Да, точно, — Тася часто закивала, стремясь избавиться от бывшей соседки. Странно, ещё пару дней назад ей было приятно общество ундины, а сейчас этот разговор откровенно тяготил. — Так и сделаю. Спасибо.
Пластинка постографа завибрировала в руках, и на ней высветилось: «Жду на парковке».
Подписи не было, но она и не требовалась.
Как назло, Нэя была настроена поболтать.
— Смотрю, ты прибарахлилась. Дай срисую код!
— Извини, я спешу, — скороговоркой выдала Тася, подхватила сумки и заспешила к выходу.
Кажется, ундина обиделась.
* * *
— Я ждал тебя десять минут, — холодно сообщил Армеллин, когда Тася устроилась на кожаном сиденье, и «Циклоп» взревел, унося их с парковки. — В следующий раз не стану.
— Простите.
Она отвела взгляд. В голове не укладывалось, что этот высокомерный и жесткий аристократ — сын рабыни. Или его мать была рабыней лишь на словах? Нэя же сказала, что только на таких условиях император согласился сохранить ей жизнь.
А что же Дэмиан? У него другая мать?
— Ты должна отвечать на мои сообщения, — так же холодно продолжил демон. — Иначе я не стану заботиться о твоей репутации.
— Что? — она подняла недоумевающий взгляд на хозяина.
— В твоих интересах, чтобы нас не видели вместе.
Только теперь Тася поняла, зачем Армеллин подарил ей постограф. Действительно: разве получится сохранить в секрете ее договор с демонами, если рядом с Тасей постоянно будут видеть самых популярных парней Академии?
Ей стало стыдно.
— Простите, — куда более искренне повторила девушка. — Я просто ещё не привыкла.
Что бы Армеллин ни говорил, он гораздо лучше своего брата и кузена.
На пороге дома демон еще раз оглядел Тасю и приказал:
— Переоденься и спускайся в столовую.
— Переодеться? Зачем?
Демон поморщился:
— К обеду нужно переодеваться, — с отвращением сообщил он. Таким тоном, каким говорят: «Сморкаться нужно в носовой платок, а не в пальцы».
Зачем это нужно делать, Тася спрашивать побоялась. Она поднялась в вызывающе роскошную комнату, которая за эти два дня так и не стала для нее своей. Переоделась, выбрав платье-футляр, наспех расчесалась и заколола волосы. Почему-то показалось, что Армеллину это понравится.
Демон встретил ее у дверей в столовую. Он тоже переоделся, сменив строгий черный пиджак на темно-синий. Также безупречно выглаженный и застегнутый на все пуговицы.
Тася снова мысленно сравнила своих хозяев. Дэмиан был всегда элегантен и слегка расхлябан. Раум одевался экстравагантно, на грани эпатажа. Что крой, что расцветки его шитых на заказ костюмов бросали вызов обществу.
Армеллин тяготел к строгой классике темных тонов. И накрахмаленный воротничок его белоснежной рубашки всегда был застегнут под горло.
Он осмотрел Тасю сверху вниз, бросил снисходительное «Годится» и предложил руку. Девушка замешкалась, пытаясь понять, что от нее требуется, и робко накрыла ладонью его рукав. К чему все эти торжественные церемонии?
Внутри столовую было не узнать. Длинный стол застелен белоснежной скатертью, возле дорогого фарфора на кружевных салфетках лежали в ряд приборы. Увидев их, Тася сглотнула. Мамочки, четыре ложки! И не меньше шести вилок. Как всем этим пользоваться?
Армеллин подвел ее к одному из стульев, отодвинул его, помогая сесть.
— Простите… — попыталась Тася. — Сегодня какой-то праздник?
— Нет.
— Тогда зачем все это? — она обвела столовую рукой.
— Это — обычная сервировка домашнего ужина. В семье ди Небирос не принято забывать о своем положении.
— Но Дэмиан…
— Дэмиан плохо воспитан.
В голове Таси снова против воли закрутились воспоминания о грязных сплетнях, услышанных от Нэи. Быть может, Армеллин так отчаянно цепляется за традиции семьи и подчеркивает свое происхождение именно потому, что он бастард и сын рабыни?
В этот момент служанки вкатили столик с первой переменой блюд, и девушке пришлось отвлечься. Краснея под насмешливым взглядом демона, Тася пыталась угадать для каких целей служит тот или иной столовый прибор. И раз за разом попадала впросак, получая в награду уничижительные комментарии.
От страха ошибиться и окончательно упасть в глазах хозяина есть перехотелось. Она вяло ковыряла стейк ножом, пока служанки не унесли его, чтобы подать охлажденный шербет и фрукты.
— Дэмиан все же был прав, называя тебя «селючкой», — сказал Армеллин, пригубив десертного вина.
— Бреннингем — город, — упрямо ответила Тася, прекрасно понимая завуалированный смысл оскорбления.
— Не важно, откуда ты родом. У тебя отвратительные манеры и полностью отсутствует воспитание. А еще, — тут он покосился на ее руки, — грязь под ногтями.
Тася стала пунцовой. Это было не первое обидное замечание, которое она выслушала за ужином. Придиркам не было конца. И что самое ужасное: все они были справедливы. Она не умела себя вести на званых вечерах, не знала, в каких случаях и как полагается пользоваться этими вилками разного размера с разным количеством зубчиков. И ее внешний вид подходил для студенческой столовой, но никак не для торжественного обеденного зала.
