Его старший брат был куда более прямолинеен.
— Селючка, ты больше не похожа на селючку! — восхищенный Дэмиан ди Небирос долго разглядывал принарядившуюся по его приказу для похода в ресторан Тасю. А потом подхватил на руки и унес в свою комнату, где привязал к кровати и несколько часов неистово брал всеми возможными способами. В ресторан они в тот вечер так и не попали.
— Выглядишь, как леди, — задумчиво сказал Раум, помогая ей выйти из авто перед залитым неоновыми огнями зданием мюзик-холла. Тася шагнула, уверенно балансируя на невероятных шпильках. Мерцающий шелк обтекал ее тело, в высоком разрезе мелькала соблазнительная ножка в кружевном чулке. Она знала, что смотрится великолепно — не зря к этому выходу ее готовил специально вызванный в особняк куафер.
Демон поправил бретельку платья, склонился к ушку в обрамлении изящно закрученных локонов и прошептал:
— Леди у меня ещё не сосали. Исправим такую несправедливость, детка?
Остаток свободного времени отнимали добровольно взятые на себя обязательства — помощь отцу Бенедикту в книгохранилище.
Да, подарок Армеллина избавил Тасю от необходимости часами просиживать в библиотеке, теперь она могла запросить любую информацию сразу на экранчик постографа. Кроме того, демон, заметив, что ей неудобно читать с маленького экрана, распорядился установить в комнате Таси полноценный терминал и даже как-то организовал расширенный доступ к фондам. Но все же обещание помочь с архивами прозвучало и отказываться от него Тася не собиралась. Ей нравилась строгая тишина книгохранилища и запах, исходивший от пожелтевших страниц.
Но главное: она нуждалась в неспешных беседах с отцом Бенедиктом. Архивариус был из другого мира. Мира, где Тася еще не должна была ходить без трусиков и отдаваться по первому приказу. Тоскующая в одиночестве, придавленная необходимостью хранить молчание, девушка тянулась душой хоть к кому-то, способному увидеть в ней большее, чем просто чувственное тело.
Доброта отца Бенедикта, его готовность поболтать по-свойски с бывшей воспитанницей словно подтверждали, что Тася ещё существует. Что в жизни есть что- то ещё кроме наслаждений и унижений, боли и оргазмов. Что есть иной мир, наполненный простыми радостями и правильными ценностями. Мир, из которого Тася изгнана безвозвратно, но взглянуть на него даже в замочную скважину — уже счастье.
Кроме того, помощь в книгохранилище позволяла изучать теорию права втайне от ее хозяев. Тася справедливо опасалась, что демоны не будут рады ее попыткам найти законный повод освободиться.
Она тщательно штудировала законодательные акты и прецеденты. Формулировки собственного кабального договора Тася выучила наизусть. Так, что могла процитировать любой из пунктов, даже разбуди ее кто-нибудь среди ночи.
Пока получалось, что разорвать договор она может только в случае причинения серьезного вреда здоровью, но до этого и близко не доходило. Демоны берегли свою игрушку и тщательно заботились о ней.
Однако девушка не сдавалась. Поставленная цель помогала как-то держаться. Тася верила, что если не сегодня, так завтра или послезавтра ей удастся переломить ситуацию и выбраться из гибельной ловушки.
ГЛАВА 4
Лабораторная работа
Жидкость в пробирке вспыхнула люминесцентно-зеленым, забурлила, а потом успокоилась и окрасилась в черный. По лаборатории расползся густой запах хвои.
Тася даже взвизгнула от восторга. Наконец-то получилось! Стадия нигредо пройдена безукоризненно, а это означало, что лабораторная по алхимии у нее в кармане.
До самой сдачи оставалась почти неделя, но Тася не очень уверенно чувствовала себя в многоступенчатых преобразованиях, поэтому решила попрактиковаться заранее.
— Какая прилежная студентка, — знакомый голос, донесшийся со стороны двери, оборвал ее радость. Девушка вздрогнула, втянула голову в плечи и только потом обернулась.
Он стоял в дверях, и с его появлением Тася сразу почувствовала, какие тесные эти помещения для индивидуальной работы. Всего-то по пять шагов вдоль каждой стены, да еще и заставлены оборудованием.
— Что вы здесь делаете? — обреченно спросила она у Раума ди Форкалонена. — Сегодня же день Дэмиана.
Тот легкомысленно отмахнулся.
— Подумаешь! Его день, не его — какая разница?
Вальяжным шагом демон подошел к Тасе. Поправил ей прическу. Смахнул соринку с плеча.
— Я соскучился, детка, — интимно прошептал он, расстегивая пуговички на ее блузке.
— Я принадлежала вам всего два дня назад.
— Целых два дня, детка. Целых!
С этими словами он подсадил Тасю на стол, попутно смахнув с него тетрадки и учебники. Встал между ее раздвинутых ног. Расстегнув пуговички до конца, распахнул блузку и сжал молочно-белую грудь, чуть пощипывая соски.
Кричать не имело смысла. И не только потому, что это был Раум. Просто никто не услышит. Лаборатории в Академии были очень хорошо звукоизолированы.
— Не надо! Не здесь, пожалуйста! — обреченно заскулила девушка.
Коварная улыбка пробежала по губам демона:
— О да! Умоляй меня, детка. Это так заводит!
Он склонился над ней, заставляя опереться на руки и откинуться. Куснул грудь чуть выше соска — намеренно болезненно. Тася взвизгнула.
— Не надо следов. Дэмиан рассердится.
Старший ди Небирос приходил в злое неистовство, когда находил на теле рабыни следы, оставленные другими демонами. Обнаружив на нежной коже отметину, он ставил поверх нее укусы и засосы, как будто стремился заклеймить девушку, утвердить таким образом свое право обладания Тасей.
— Дэмиан уже рассердился, — дрожащий от неприкрытого бешенства голос со стороны двери заставил Тасю почувствовать себя виноватой. Словно она была изменницей, застигнутой законным супругом.
Раум лениво обернулся.
— А вот и мой дорогой кузен на страже нравственности. Слушай, Дэмиан, ну нельзя быть таким ревнивым собственником. Тебя же не убудет, если я чуть-чуть потискаю девочку в середине дня. Вечером она снова будет вся твоя — можешь ее пороть и связывать, как тебе нравится.
Он намеренно не убрал руки с груди Таси. Холеные пальцы продолжали тискать, сжимать и мучить бледно-розовый сосок. Почти напоказ.
Фиалковые глаза заволокла мутная пелена бешенства.
— Отпусти ее, — проревел ди Небирос.
Треснула одежда, выпуская длинный и гибкий хвост с шипом на конце. Демон странно сгорбился, стал гораздо массивнее и разом заполнил собой и без того слишком тесное для троих помещение. Из-под губ показались кривые клыки, острые рога царапнули потолок, оставляя длинные борозды.
Тася побелела от ужаса и поползла назад по столу, попутно смахнув спиртовки и колбы с только что приготовленным универсальным растворителем. Те попадали на пол и разбились с мелодичным звоном. Раздалось негромкое шипение, запах хвои стал почти нестерпимым.
