— Неа. Это ди Форкалонен пустил слух. Равендорф тогда завалил его на экзамене, ну Раум и отомстил. Вот же хитрая сволочь мой кузен, а? — в голосе Дэмиана зазвучало восхищение.
Тася даже споткнулась.
— То есть профессора оклеветали? — с детским негодованием спросила она.
— Ага, — демон широко ухмыльнулся. — Забавно смотреть, как молодые дурехи всему верят и шарахаются от него. А иные наоборот начинают вешаться, — он ущипнул девушку за попку. — Вот ты жалуешься на мою плетку, а другие только и мечтают, чтобы их как следует отшлепали.
— Ну и шлепали бы других, — под нос проворчала девушка.
Веселое выражение пропало с лица демона, глаза недовольно сузились:
— Что ты сказала, селючка?
— Н-н-ничего.
До парковки они дошли молча. Уже садясь в машину, Тася подумала, что по-глупому забыла о предосторожностях. Хорошо, что час поздний, студентов в Академии почти не было. Но все же неправильно, что ее видели рядом с ди Небиросом.
— А как же девушка? — спросила она.
— Какая девушка? — Дэмиан достал свой постограф, навороченную модель с позолоченной оправой, и сосредоточенно изучал новые сообщения.
— Которую профессор раздел и выпорол на глазах у всех. Или это тоже слухи?
— А ты про эту дурищу, Селестину, которая себе на одежду пыльцу жгучевика просыпала, перепутав с фейским гломуром? — он хмыкнул. — Занятное было зрелище. Она визжала и прыгала по всей аудитории. Жаль, что проф прекратил потеху и содрал с нее платье. Хотя на сиськи тоже весело было поглазеть. Ничего такие, хорошая двойка.
— То есть профессор спас ей жизнь? — осторожно уточнила Тася.
— Ну, жизнь вряд ли, а вот здоровье точно. От жгучевика такие рубцы остаются, его даже палачи императора для пыток используют, — он, наконец, ответил на последнее сообщение и положил руки на руль. — Поехали развлекаться, селючка!
ГЛАВА 6
Шантаж
Тася проснулась от звука открывающейся двери. И сразу же ощутила внизу живота несильную ноющую боль. Хорошо знакомую лет с тринадцати.
— Не притворяйся, ты не спишь.
Армеллин опустился на кровать рядом и откинул с девушки одеяло. Рука демона сжалась на соблазнительной груди, прикрытой полупрозрачным пеньюаром. Пальцы принялись играть с соском, сминая и перекатывая твердую горошинку.
Девушка застонала. Не от возбуждения.
Она все еще думала, как сказать демону о том, что с ней происходит, вернее, будет происходить всего через несколько часов. Он же, наверное, разозлится? Да и обсуждать с мужчиной такую интимную вещь было стыдно. Пусть даже с мужчиной, который не раз видел Тасю в самых непристойных позах и проникал в ее тело всеми возможными способами.
Демон стянул лямку пеньюара с плеча, обнажая грудь, и впился в сосок горячим поцелуем, чуть покусывая нежную кожу. Тася громко вскрикнула.
— Что с тобой? — он оторвался от ее груди и встревоженно вгляделся в лицо девушки. — Тебе… больно?
Она кивнула, проклиная свой организм. В первый день месячных грудь всегда набухала и даже самые легкие прикосновения к ней ощущались, как весьма болезненные.
— Не так сильно, пожалуйста, — выдавила девушка.
«А лучше вообще не надо», — хотела добавить она, но побоялась.
Армеллин нахмурился:
— Странно. Ты здорова? — он пощупал Тасе лоб.
— Здорова. Это… пройдет.
Его рука спустилась ниже, легла поверх ладони, которую девушка инстинктивно прижимала к низу живота. В том месте, где внутри тела жила пульсирующая боль и тяжесть.
В фиалковых глаза мелькнуло понимание.
— А-а-а, вот оно что, — протянул демон. — Убери руку.
Тася послушалась. Он заставил ее выпрямиться, задрал пеньюар и принялся аккуратно наглаживать и массировать плоский животик девушки.
— Не надо, — она попробовала отстраниться. Но демон только раздраженно прикрикнул: «Лежи тихо», — и продолжил свои манипуляции.
Девушка покорно замерла. Испуг уже прошел, в действиях Армеллина не было и намека на вожделение. Только уверенный профессионализм. Всего через несколько минут ноющая боль улеглась, стала почти неощутимой.
— Вот так. На пару часов хватит, а перед лекциями заедем в аптеку, я куплю тебе обезболивающее.
— Вы учитесь на целителя?
Задав этот вопрос, она поняла, как в сущности мало знает о своих хозяевах.
— Нет. Но снять спазм могу.
С этими словами он скинул халат, чтобы лечь рядом с ней.
Девушка заморгала, отчаянно стараясь не разрыдаться. Пусть боль в животе почти прошла, ей по-прежнему не хотелось секса. Но когда хозяев волновали ее желания?
Армеллин обнял ее — очень мягко, заботливо. И поцеловал в макушку.
— Я не буду приставать, Таисия.
— Не будете? — недоверчиво переспросила девушка.
Он покачал головой:
— Просто полежу рядом. Расслабься.
Тася уткнулась носом в плечо и действительно расслабилась. Стало очень хорошо. В объятиях Армеллина было тепло и спокойно. Он снова мягко погладил шелковистую кожу на животе.
— Я хочу тебя. Очень. Но если больно, то не надо. Это может повредить тебе.
— Простите.
Демон усмехнулся:
— Тут нет твоей вины. Это природа. Люди так несовершенны.
— У демонов не так?
Она не особо надеялась на ответ. Кто она, чтобы Армеллин ди Небирос рассказывал ей, как устроены демоны? Стоит радоваться уже тому, что он вообще разговаривает с ней, как с равной, а не закидывает критикой и придирками, как обычно.
Не надеялась, но он ответил.
— У нас гон.
— Что?
— Гон. Раз в десять лет в течение месяца демоница способна зачать ребенка. В этот период для нее все, кроме секса, теряет смысл. Можно делать с ней что угодно, а она будет только кончать и умолять брать ее снова и снова.
Тася вздрогнула:
— Какой ужас… и вы их… ну, то есть… — она смешалась, не зная, как спросить не становятся ли женщины демонов общей собственностью всех соплеменников на этот страшный месяц.
Армеллин рассмеялся:
— Нет, конечно. Демоница в период гона — сокровище, которое клан не отдаст просто так. Особенно знатная. За право оставить потомство идут бои. Сильнейший забирает себе самку, слабаки умирают. Демоны не признают за неудачниками право на жизнь, Таисия. Будь сильнейшим или не будь вовсе.
Она промолчала, не зная как реагировать на неожиданную откровенность. Все ещё обнимавший ее демон зарылся лицом в распушенные светлые пряди, глубоко вдохнул и осторожно погладил девушку по спине. Тася в ответ обхватила его за шею и потянулась к нему всем своим существом. Раскрылась, ощущая тепло и благодарность. Как отчаянно не хватало ей этого! Простых надежных объятий, спокойной заботы. Особенно сейчас, когда она чувствовала себя такой слабой и уязвимой.
