Добрым он себя тоже не считал. И подобными неестественными нежностями не страдал никогда.
С точки зрения сородичей вкусы младшего ди Небироса были странными, на грани извращения. Светлые чувства людей мало того, что проигрывали в сотни раз по интенсивности страху, ненависти, боли, похоти и прочим негативным эмоциям, так ещё и исчезали, стоило демону только пригубить редкого лакомства.
Именно поэтому демоны не тратили силы, чтобы вызывать в людях счастье. Так, побаловаться иногда можно. Не более.
Но Таисия и здесь удивляла. Радость, которой она вспыхивала в ответ на простейшее проявление заботы, была необыкновенной. Весомой, яркой, потрясающей на вкус и почти неиссякаемой. Мэл пил и пил ее, но она как будто не уменьшалась.
Он знал, что становится зависимым от своей рабыни, и это злило. Заставляло держать дистанцию.
Но гневаться на нее всерьез не получалось — такой хорошенькой, покорной и несчастной она была. Напротив, он все чаще ловил себя на желании порадовать ее. Не ради эмоций, просто так. Ради нее самой. Иногда Таисию хотелось защитить от братьев, иногда Мэл почти готов был убить их за то, что они вытворяли с девушкой.
И все это тоже было неестественным, неправильным для демона. И все это тоже приходилось скрывать.
Но сегодня утром… Была ли в этом мучительно-прекрасном приходе заслуга его рабыни?
Весь опыт говорил, что нет. Так не бывает. Просто не бывает.
Но если не она, тогда что? Что явилось причиной этих невероятных ощущений.
— Мы поедем?
Только после вопроса Таисии он осознал, что уже пять минут сидит за рулем, уставившись перед собой невидящим взглядом, и разозлился.
— Пристегнись! — сухо бросил Мэл, выруливая с парковки.
* * *
Дорога потребовала внимания и помогла взять себя в руки. Когда Мэл сворачивал к особняку, он уже полностью контролировал себя и все вокруг.
Помогая Таисии выйти из машины, он снова отметил какая она бледная. Неужели этот период настолько болезнен и опасен для человеческих женщин?
— Как ты?
Она подняла взгляд и жалобно улыбнулась:
— Нормально.
Голос девушки прозвучал совсем тихо. Подчиняясь какому-то не до конца ему самому понятному импульсу, Мэл обнял ее.
— Все будет хорошо, — пообещал он.
И подумал, уже не в первый раз подумал, что хорошо бы выкупить девочку. Для братьев она просто очередное развлечение, они не видят, какая она особенная, не похожая на других человечек. Как живой трепетный огонек в промозглой ночи.
А им лишь бы нажраться. Растопчут и не заметят.
Она сначала напряглась, а потом расслабилась. Уткнулась в его плечо и тихо заплакала.
И будущий заместитель главы клана ди Небирос, уже сейчас контролирующий на правах компаньона немалую долю оборонной промышленности Империи, растерялся.
Сначала он просто обнимал ее. Потом утешал, совершенно не умея это делать, сбивчиво, но искренне. Потом поднял на руки и отнес в ее комнату. Уложил на кровать и уже повернулся к двери, когда Таисия ухватила его за руку. Ее пальцы показались Мэлу слабыми и слишком холодными, словно девушка была больна.
— Не уходите, — попросила она. — Пожалуйста.
— Не уйду.
Он лег рядом, обнял свою рабыню. Она прильнула к нему доверчиво положив голову на плечо, и Мэла снова обдало волной тепла, совсем как утром. Правда, на этот раз ощущения были слабее.
— Вы такой хороший, — сонно прошептала Таисия.
И Армеллину ди Небиросу впервые в жизни стало невыносимо стыдно.
* * *
Он спускался по лестнице медленно, то и дело останавливаясь. Отчаянно хотелось повернуть обратно, снова войти в комнату к Таисии… нет, к Тасе. Обнять ее, почувствовать на шее теплое дыхание, остаться до утра.
Это неправильно. Чушь, бред, помешательство. На этот вечер у него запланирована куча дел.
И он снова останавливался, вспоминая это ощущение стройного девичьего тела в его объятиях.
Голоса брата и кузена из гостиной прогнали морок.
— Да ладно, что такого, — в голосе Раума звучала подначка. В детстве он ровно с такой интонацией призывал сделать очередную пакость. Дэмиан иногда велся, за что неизменно получал нагоняй. Куда более разумный и умеющий просчитывать последствия любых поступков Мэл предпочитал по-тихому исчезнуть.
— Я сказал «нет»! Ты что глухой, ди Форкалонен?! — в голосе брата слышалось настоящее раздражение. — Я не люблю делиться!
— А ты попробуй… вдруг понравится? — вкрадчиво предложил кузен.
— Выкуси!
— О чем речь?
Мэл застыл в дверях, переводя взгляд с кузена на брата.
— О, Мэл! — Раум обрадовался его появлению. — Не хочешь попробовать человечку на двоих? Уверен, это должно быть по-настоящему весело!
— Нет! — резко отрезал он.
Идея делить Тасю еще с кем-то показалась ему кощунственной и гадкой.
— Фи, какие вы, ди Небиросы, скучные.
Армеллин кивнул, соглашаясь с оценкой кузена. Он считал себя скучным. Он много работал над тем, чтобы стать скучным, дальновидным и полезным.
В любом другом качестве у бастарда было мало шансов выжить.
— По поводу Таисии. Она плохо себя чувствует. Предлагаю дать ей неделю отдыха.
Дэмиан громко фыркнул:
— Ты постоянно нудишь на эту тему. Надоело! Это моя человечка, завтра моя очередь и я ее хочу.
На словах «моя человечка» в душе что-то зло шевельнулось, но Мэл сдержал ярость.
Он прошел к бару, налил себе виски и обернулся:
— Если так продолжать, ее не хватит на шесть месяцев, — очень холодно и спокойно сообщил он братьям. — Любой ресурс нужно использовать разумно. Таисия не бутылка виски, которую допил и можно заказать ещё одну. Она уникальна, если мы выжрем ее, второй такой не будет. Просто не будет. Совсем.
Лицо у Дэмиана стало обиженным и возмущенным, как будто старший ди Небирос попробовать представить свою дальнейшую жизнь без Таси, и такое положение дел его решительно не устроило. Раум задумчиво переплел пальцы и отрешенно уставился на огонь в камине.
Насчет брата Мэл почти не сомневался. Он хорошо знал, чего ждать от взбалмошного и вспыльчивого Дэмиана. А вот Раум…
— Хорошо, — сказал ди Форкалонен. — Пусть отдохнет. Говорят, легкий голод — лучшая приправа.
— А я наведаюсь в свой любимый бордель, — хохотнул Дэмиан. — А то меня там совсем забыли.
Мэл глотнул виски, поморщился и добавил ещё кубик льда в стакан.
Уговорить братьев получилось легко. Слишком легко. Плохо.
