Демон прервал поцелуй и оттолкнул ее, на прощание укусив почти до крови. И тут же губами Таси завладел его младший брат. И снова очередь перешла к Рауму…
Игра не длилась долго, но непривычная к алкоголю девушка успела совершенно захмелеть от смешанных с вином поцелуев. Игристый напиток пощипывал язык и небо. От него по телу разливалось тепло и кровь бежала быстрее, согревая, прогоняя прочь смущение. Тася обмякла в объятиях, чувствуя, как стыд и страх покидают ее, а взамен приходит… Что?
Возбуждение? Предвкушение?
Она ничего не решала, ничего была не в силах изменить. Осталось только расслабиться, отдаться чужой воле, довериться рукам, нежным и жестоким, умеющим ласкать и бить. И надеяться покорностью заслужить снисхождение.
Ее хозяева тоже разделись. Раум отнес Тасю на кровать, заставил надеть на глаза черную повязку, окончательно отобрав иллюзию контроля. И Тася скользнула во тьму, полную жаркого и жадного сладострастия.
Чьи руки гладили ее бедра? Чьи пальцы входили в ее тело? Чьи зубы ласково прикусывали грудь? Она не знала, не думала об этом, полностью отдавшись чужой воле, готовая покорно принять ласку и боль.
Ее приподняли, заставили сесть на обнаженное мужское тело. Мощный член скользнул меж влажных лепестков, погрузился в ее лоно. Девушка тихо застонала от удовольствия.
Но этот стон почти сразу сменился испуганным вскриком, когда она ощутила, как что-то прижимается к ее второй, куда более тугой дырочке. Она дернулась, пытаясь увернуться, и почувствовала, как рука, удерживавшая ее запястья сведенными за спиной, сжимается в стальном захвате. Попку обожгло болезненным шлепком. Тася взвизгнула, а мужчина под ней вздрогнул.
— Не смей вырываться! — прорычал Дэмиан.
Второй, ещё более болезненный шлепок, обрушился на вторую ягодицу.
— Хватит бить ее! — глухо потребовал Армеллин.
— Пожалуйста, Господин, не надо! Я не буду… — взмолилась Тася.
Раум — кажется, это был именно он — поцеловал ее в губы и довольно промурлыкал: «Хорошая девочка».
Девушка снова почувствовала прикосновение пальцев к своей самой узкой дырочке и всхлипнула от страха. Все трое хозяев иногда брали Тасю и туда. Порой это было потрясающе приятно, порой слегка болезненно, если демон пренебрегал смазкой. Но сейчас, когда огромный член уже распирал ее лоно, страшно было даже помыслить о проникновении сзади.
Руки надавили на поясницу, заставляя лечь. Покрытые смазкой пальцы вошли внутрь, массируя тугие мышцы.
— Не надо, — обреченно прошептала Тася.
Мужчина под ней не двигался, и сама она лежала смирно, боясь вдохнуть лишний раз. Было обидно и страшно, в теле ещё ощущился хмель и пьяная слабость, ягодицы горели от ударов.
Демон приставил член к дырочке и резко толкнул вперед бедрами. Девушка вскрикнула и бессильно обмякла. Насаженная сразу на два огромных орудия, она ощутила себя заполненной до предела. А тот, кто был сзади, не слушая ее жалобных стонов, продолжал медленно вдвигаться в ее тело.
Наконец, он остановился, и Тася почувствовала, как бедра, вжимаются в ее попку. Что-то теплое коснулось губ.
— Пососи его, детка.
Привыкшая повиноваться этому насмешливому голосу, она раскрыла рот и обняла возбужденный член губами. Мужчина сзади заломил ей руку за спину, до боли впился пальцами в ягодицу и подался назад, покидая ее тело лишь для того, чтобы снова войти. Почти синхронно с ним двинулся мужчина под ней. Пальцы стиснули грудь, выкручивая сосок.
Тася на мгновение представила себя со стороны, и от этой непристойной картины ее обожгло почти непереносимым стыдом. Маленькая блондинка с ошейником на шее, зажатая между двух мужчин и ласкающая губами естество третьего. Какой позор! Можно ли пасть ещё ниже?!
И снова порочная часть ее души, голос которой Тася так старалась не замечать, откликнулась на эти мысли острым возбуждением.
Еще несколько минут девушка балансировала на грани между удовольствием и болью. Даже поодиночке ее любовники были большими для нее. Но возбуждение, испытанное от осознания своего падения, помогло расслабиться. Повязка на глазах лишала мужчин вокруг имен и лиц, превращала происходящее в нереальный чувственный сон. И оба демона двигались медленно, осторожно. Тот, кто был сзади, потянул ее за руку, заставляя подняться. Чьи-то пальцы легли на чувствительный бугорок между ног, лаская и массируя его.
Тася вскрикнула. Ее словно прошил грозовой разряд. Судорога, родившаяся внизу живота, прокатилась по телу. И все затопило пьянящим экстазом.
Теперь каждое движение ее любовников вызывало восхитительную волну наслаждения. Тася плыла, покачивалась на этих волнах и тихо постанывала. Это было, как удовольствие от обычного секса, но усиленное в несколько раз и растянутое на целую вечность. Захваченная невообразимо яркими ощущениями девушка уже не чувствовала стыда, не думала о том, как выглядит и что делает.
Позабыв обо всем, она соскользнула в море блаженства и растворилась в нем без остатка.
ГЛАВА 2
Чужая радость
Тася проснулась в своей комнате обнаженная, но уже без ошейника. Каждая мышца тела побаливала и ныла. Прошлый вечер остался в памяти набором головокружительно ярких вспышек. Даже не картинок — ощущений.
… повязка на глазах, страх, возбуждение, боль от шлепков, злой голос Армеллина, кажется, он отчитывал Дэмиана, примирительно-снисходительное мурлыканье Раума…
.. два огромных члена, врывающихся в ее тело, жутковатое чувство наполненности до предела, головокружительный экстаз и ощущение полета теплая бурлящая вода, прикосновения рук, губ и снова эта беспомощная слабость, когда сразу двое мужчин входят в нее одновременно… Это все действительно было?
Было.
Ее хозяева менялись местами, переворачивали свою игрушку, снова и снова брали ее — вдвоем, втроем, на кровати, в ванной, заставляя испытывать невероятные оргазмы.
Она ойкнула, скорчилась на постели и закрыла лицо ладонями. Какой ужас! Это так порочно, цинично, так унизительно. Вчера в хмельном дурмане все ощущалось иначе, но сегодня Тася почувствовала себя испачканной. Словно участие в групповом сексе низвело ее до уровня вещи, носового платка, в который можно небрежно высморкаться и выбросить.
Тот, кто принес ее обратно в комнату, позаботился сначала искупать девушку, но Тася все равно казалась себе грязной. Пошатываясь она добралась до ванной, встала под душ. Включила сперва ледяную, а потом нестерпимо горячую воду.
Контрастный душ помог прийти в себя, но не избавил от ощущения нечистоты. Заливаясь злыми слезами, Тася вцепилась в мочалку и начала тереть себя с невиданным остервенением, оставляя царапины на нежной коже. Ей хотелось содрать с тела, с души воспоминания о вчерашнем вечере, о берущих ее одновременно мужчинах и испытанном наслаждении.
