Она опустила ладонь на переливающуюся перламутром пластинку и позволила проколоть себе палец, вслушиваясь в доносящиеся из соседнего кабинета голоса. Резкий, чуть напряженный, демона. И мягкий успокаивающий, принадлежащий медичке.
Жаль, слов не разобрать. Но Мэл жив и в сознании. Может, его ожоги не так ужасны, как показалось Тасе в начале?
— В состав краски, которую вы использовали для создания защитного контура, входил испаряющий реагент.
Тася вздрогнула.
— На ней не было маркировки!
Такие составы применялись для некоторых видов чар. Но упаковки с подобными красками можно было узнать издалека. Да и стоили они куда дороже обычной.
— Возможно, халатность складских работников. Я прослежу, что бы виновник был выявлен и понес наказание, — профессор усмехнулся. — В любом случае вам стоит поблагодарить адепта ди Небироса. Похоже, он спас вам жизнь.
— Что с ним?
Зачем она спросила? Можно подумать, профессор что-то знает. Он же сидит здесь, с Тасей.
— Жить будет. Демоны устойчивы к ожогам.
Словно подтверждая его слова, скрипнула дверь. Девушка встрепенулась.
— Мэл!
Демон стоял в дверях покачиваясь. Вместо прожженного костюма на нем был медицинский халат. При виде него Тася почувствовала себя ужасно. Словно все случившееся произошло по ее вине.
В какой-то степени так оно и было. «Огненный цветок» — ее проект, ее идея. И это она не подумала о дополнительных мерах безопасности на случай, если защитный контур не сработает, как надо.
— Таисия, — тихо сказал Мэл. — Поехали домой?
Профессор скептически оглядел демона:
— Юноша, вы уверены, что вам стоит садиться за руль?
— Я в порядке.
Равендорфа это не удовлетворило. Он поднялся, пощупал пульс и заставил Армеллина выполнить несколько простейших тестов на рефлексы. Тот подчинился, не скрывая раздражения.
— Да, пожалуй, вы в состоянии вести машину, — признал профессор.
— Я же говорил! — демон повернулся к Тасе. — Мы идем?
— Конечно.
— Кстати, адептка Блэквуд, — окликнул профессор Тасю, когда девушка уже подошла к двери. — За проект я ставлю «хорошо». Идея — смелая и нестандартная, подготовка и реализация — великолепны, ваше умение создавать огненные ловушки — выше всяких похвал. Но над техникой безопасности желательно поработать.
* * *
Втянув голову в плечи, девушка забралась на привычное место рядом с водителем. Мэл вел молча, полностью сосредоточившись на дороге, и в этом молчании Тасе слышались обвинение и укор.
Но она же не специально! Она никогда не хотела, что бы ему было больно. И никогда бы не подумала, что он станет рисковать ради нее жизнью.
Пока Тася набиралась смелости, чтобы сказать все это, они уже приехали. В холле демона окликнула пожилая экономка.
— Господин ди Небирос, вы сегодня рано.
Тот кивнул.
— Ваши братья просили передать, что не будут ночевать. Во сколько накрывать ужин?
— Я не голоден.
И снова в этих невинных словах Тася услышала обвинение. Совершенно разбитая и уничтоженная, она поднялась с ним по лестнице и остановилась у двери в свою комнату.
— Вы не зайдете?
Мэл медленно покачал головой:
— Тебе нужно отдохнуть.
— Но…
— Ты на ногах не стоишь, — он криво улыбнулся. — И я тоже.
Еле сдерживая слезы, Тася вошла к себе и без сил упала на кровать, но отдохнуть не получилось. Действие лекарства постепенно проходило, ее начало трясти. Мысли прыгали с одного на другое и никак не хотели успокаиваться. Тася вскочила и принялась ходить по комнате. Ей нужно, просто необходимо поговорить с Мэлом. Убедиться, что он на нее не сердится.
Полчаса она боролась с собой, а потом выбежала из комнаты, поднялась этажом выше, постучала в дверь и, не дождавшись ответа, заглянула.
Демон спал. Тася проскользнула внутрь, аккуратно прикрыв за собой дверь, прошла по ковру на цыпочках и робко села на край кровати.
Было похоже, что Армеллин лег отдохнуть и заснул. Под частично расстегнутым медицинским халатом виднелись бинты, в воздухе стоял сильный и специфический запах противоожоговой мази. Очки лежали на тумбочке рядом.
Тася наклонилась, всматриваясь в его лицо. Она впервые видела его без очков. Он показался каким-то беззащитным.
— Мэ-э-эл, — позвала она.
Демон открыл глаза, и Тасю затопили волны боли.
Не телесной. Эта боль походила на дикую душевную тоску. Безнадежность, одиночество, отчаяние и пустота — спрессованные, сжатые настолько, казались физически ощутимыми. От нее хотелось выть и грызть зубами подушку. А ещё больше хотелось умереть.
Глаза Мэла расширились:
— Тася?!
Она не отвечала, хватая ртом воздух.
Демон выругался, потянулся и нащупал очки. Надел их.
И все внезапно прекратилось.
— Зачем ты здесь? — он аккуратно обнял девушку за плечи, укладывая рядом. — Что-то случилось?
Она замотала головой и всхлипнула:
— Что это было, Мэл?
Демон погладил ее по голове, прижимая к себе.
— Я предупреждал, что фризер не надо снимать.
— Это… — она замерла, осененная внезапной догадкой. — Это все ваше? Ваши чувства?
Он помедлил и кивнул.
— Я демон, Таисия. Высший демон. Нам всегда больно. Всегда не хватает. Мы всегда жаждем и берем, и нам всегда мало, потому что мы разрушаем то, к чему прикасаемся.
— Почему?
— Такова наша природа. Чем больше боли, голода и гнева, тем больше силы.
А Дэмиан и Раум… они тоже?
Мэл пожал плечами:
— Наверное. В отличие от меня, они способны не делиться этим с каждым встречным. Ты чего-то хотела?
— Я… да, — она помотала головой, пытаясь прийти в себя, и продолжила жалобно. — Простите, пожалуйста!
— За что?
— За сегодняшнее. Я не хотела, чтобы вы пострадали! Честно!
Он удивленно рассмеялся:
— Ты-то здесь при чем?
— Но это из-за меня… Я бы никогда-никогда не стала этого делать, если бы знала. Простите, — она всхлипнула. — Вы сильно обожглись?
— Не особо. Думаю, уже зажило.
— Не верю.
Вместо ответа демон содрал с себя халат. Тася с ужасом уставилась на бинты, закрывавшие всю левую половину его тела. Это же должно быть адски, невыносимо больно! Как он ещё ходит?!
