Покрытая красной блестящей чешуей шея Дэмиана вдруг оказалась совсем близко. Не пытаясь ослабить удавку, Мэл рванулся вперед и вцепился в беззащитное горло зубами…
* * *
— Собирайся, детка. Ты же не хочешь опоздать в Академию?
Тася недоумевающе взглянула на беловолосого. Тот выглядел невероятно, просто невозможно довольным.
Других ее хозяев за завтраком не было. Зря она собиралась и прихорашивалась, зря бежала по лестнице в надежде увидеть Мэла.
Впрочем, он и раньше предпочитал не встречаться с ней в те дни, когда хозяином Таси становился один из его братьев. Ничего, нужно потерпеть всего два дня, а потом Мэл снова будет с ней!
При этой мысли она счастливо улыбнулась.
Странно, что не было Дэмиана. Он даже не пришел разбудить Тасю, как всегда делал в свой день.
— Детка, ты решила сегодня остаться дома?
Раум встал из-за стола и теперь смотрел на девушку с выжидающей улыбкой.
— Сегодня же день Дэмиана.
— Дэмиана больше не будет, сладенькая, — подмигнул беловолосый. — И его занудного братца тоже. Никаких скучных ди Небиросов. Только лапушка Раум для тебя, детка. Только я.
* * *
— Господин профессор!
Он оторвался от книги и поднял взгляд на медсестру.
— Что, Дороти?
— Я по поводу вчерашних анализов той девочки, Таисии Блэквуд. Похоже, вы что-то напутали с ними.
Равендорф насмешливо приподнял бровь.
— Я? Напутал?
— Да. Взгляните сами на спектрографию ауры. У людей просто не может быть таких показателей.
Он поморщился:
— Это всего лишь означает, что наша тихоня-отличница не совсем человек. Бывает.
— Да нет же! Посмотрите, — она настойчиво протянула бумаги. — Такой спектр вообще невозможен! Ни у кого.
Он скользнул взглядом по отпечатавшемуся на листе бумаги пятну, похожему на разноцветную кляксу с явным преобладанием желто-золотистых и оранжевых оттенков. И вдруг поперхнулся.
— Это же…
— Вот и я говорю: здесь ошибка сканирования.
— Угу… — пробормотал Равендорф, не отрывая взгляда от бумаги. — Вы правы, Дороти. Явная ошибка.
Женщина потянулась забрать снимок, но он перехватил ее руку.
— Нет-нет! Я оставлю себе их себе, если не возражаете. И принесите мне оригиналы, если не сложно, — просьбу профессор сопроводил обаятельной улыбкой, которая неожиданно украсила его суровое лицо.
Медичка вспыхнула, ответила по-собачьи преданным взглядом и кивнула.
* * *
Всю дорогу Тася забрасывала Раума вопросами, отчаянно пытаясь выяснить, что случилось с двумя другими демонами. Беловолосый легко уклонялся от ответов, и ухмылка на его лице становилась все шире.
Усилием воли девушка заставила себя успокоиться. Она достаточно успела узнать Раума, чтобы понять: чем настойчивее его расспрашивать, тем меньше шансов, что демон заговорит.
Скорее всего, ничего страшного и не случилось. Мало ли какова причина, по которой братьям ди Небирос потребовалось срочно уехать? А что не предупредили, так кто она такая, чтобы ее предупреждать?
«Люблю тебя!» — снова прозвучало, как наяву, и девушка вздрогнула. Нет, Мэл сказал бы, что уезжает.
Несмотря на тревогу, при воспоминании о вчерашнем вечере по лицу поползла счастливая улыбка, а внутри словно вспыхнуло маленькое солнце.
Мэл… быстрее бы снова настал его день. Ну почему Раум не уехал вместо него?
— Адептка Блэквуд! — окликнул ее профессор, когда она шла на лекцию. — Уделите мне пару минут.
— Но у меня астрология.
— Скажете, что я вас задержал.
Он привел девушку в свой кабинет, усадил на кожаный диван и сам сел рядом, разглядывая ее сосредоточенно и пристально. Так, словно видел в первый раз и в чем- то подозревал.
— Таисия, где ваш анам?
— Что? — она ожидала чего угодно, но только не этого.
— Я все думал: что с вами не так? По ощущениям, внешности, возможностям — чистокровный человек. Но было какое-то предчувствие. И тот факт, что вы завели сразу трех любовников-демонов. Но предчувствие к делу не подошьешь, а личная жизнь адептов — их личное дело. Однако вчера увидел вот это.
Он положил перед Тасей лист бумаги с разноцветным пятном посередине. Несколько мгновений Тася изумленно рассматривала его, потом подняла взгляд.
— Это спектрография вашей ауры, — подсказал Равендорф. — Для абсолютного большинства она выглядит просто браком, ошибкой сканирования. Но, на ваше счастье, я уже видел подобную картину. И не раз.
— И что это значит?
Он словно не услышал вопроса, продолжая вглядываться в ее лицо с напряжением и каким-то жадным желанием.
— Таисия, где анам? Я догадываюсь, что вы храните его подальше в целях маскировки. Но, кажется, вы не до конца понимаете, как рискуете, расставаясь с ним на длительное время!
— О чем вы?
Кто здесь сошел с ума в конце концов?!
Равендорф медленно вздохнул. Раз. Другой. Встал, прошелся по комнате. Остановился рядом с Тасей и заговорил уже не так холодно и веско, как обычно. Сейчас в его голосе звучала страсть.
— Я понимаю ваши опасения. Но Темные века давно позади. Вы не единственная выжившая. Император не афиширует существование светоносных, но есть программы помощи таким, как вы. Таисия, клянусь, никто не станет запирать вас в темнице и доить, — он улыбнулся и добавил с непонятным намеком. — Доверьтесь моему опыту.
Наверное, эти слова должны были произвести какой-то эффект. Знать бы еще какой.
Тасе стало неуютно. Этот голос и взгляд… они были ищущими и жадными. Словно профессор имел на нее какие-то свои планы.
— Моему ЛИЧНОМУ опыту, — повторил он, сделав странное ударение на слове «личному». И вдруг наклонился над ее запрокинутым лицом, став как-то невозможно, пугающе близко. — Мой негласный статус очень высок. Я могу дать вам все: защиту, деньги, связи.
— Вы меня с кем-то путаете.
Девушка отодвинулась и вжалась спиной в диван. Профессор нависал над ней. Мужественное с резкими чертами лицо, глаза цвета грозового неба, горьковатый запах одеколона. Слишком близко! Слишком странные речи, непонятные требования. Ей захотелось вскочить и убежать.
На лице Равендорфа отразилась сперва досада, а потом понимание.
— Только не говорите, что вы не знаете?!
— Не знаю что?
Его глаза расширились, а потом профессор вместо объяснений принялся забрасывать Тасю вопросами о ее детстве. Она отвечала, не в силах противиться его жесткому командному голосу. И чем больше она рассказывала, тем больше мрачнел Равендорф.
