Наверное, отец прав и если бы он внушал Куколке отвращение страх, как Фуркас, было бы проще.
— Не знаю, — признался он. — Я могу тебя отпустить… наверное.
Ее глаза изумленно расширились, а губы задрожали.
— Как отпустить? — переспросила девушка. — А как же вы? А ваши родители…
— Они разозлятся, конечно. Но потом дадут денег на новую рабыню.
— Новую?! — она сердито скрестила руки на обнаженной груди и впервые за все время знакомства Лиар почувствовал в симфонии эмоций Ани отголосок злости. — Вы хотите избавиться от меня и завести другую рабыню?!
Демон опешил от подобного обвинения. Она что — не слышала его слов?! Для кого он все это рассказывал?!
— Я хочу тебя спасти.
Она покачала головой. И вдруг подалась вперед и поцеловала его. Сама — уверенно и нежно, словно пыталась обозначить право собственности.
— Не надо спасать меня, Лиар. Я не хочу жить без тебя.
* * *
Ани сама не знала, когда все решила. Возможно, уже на второй день в особняке, когда Лиар признался, что делил с ней кровь и силу, что сдерживается, не потому что не хочет ее, а потому что боится навредить.
А возможно, она решила еще раньше, когда не захотела отдавать испытанное счастье.
Демоны питаются человеческими душами, поглощают эмоции. Никто не остается прежним после контракта на рабство. Мир вокруг выцветает, вещи теряют краски, еда вкус, любимая музыка больше не приносит радости. Сначала ненадолго — пара минут, потом все дольше и дольше, пока все вокруг не подергивается унылой серой пленкой безразличия.
Раньше Ани казалось, что это не страшно. От чувств слишком много проблем и боли, пусть демоны забирают свое, не страшно.
Но теперь она понимала, как ошибалась.
Чувства кипели внутри — восхитительно сильные, живые, раскрашивали очищенный от заводской копоти мир в незнакомые яркие и чистые цвета. Ани была влюблена и любима. И хотела до дна испить каждое мгновение нежданного счастья.
Есть способ сохранить свою душу. Способ пугающий, смертельно опасный. И «смертельно» — отнюдь не фигура речи.
Нужно держаться за свои эмоции, купаться в них. Жить и дышать ими. Тогда демон не сможет забрать их.
Но демоны всегда забирают свое. Платой за возможность остаться живой, любящей, собой стали жизненные силы. Вот откуда сонливость, обмороки и приступы слабости. И дальше, несмотря на всю заботу и сдержанность Лиара, будет только хуже.
Надолго ее не хватит. Пять-шесть месяцев, может год, если Лиар будет осторожен, как сейчас. Жизненные силы уходят быстрее, чем энергия души, а восстанавливаются дольше и сложнее.
Но зачем ей жить без него?
Лиар подарил ей сказку. Самую лучшую, самую чудесную. Такую, о какой мечтает каждая девушка. Где она — самая красивая и желанная для лучшего мужчины на свете.
Все сказки рано или поздно заканчиваются. Две концовки: умереть или превратиться в равнодушную «пустышку». Эмоционального змоби, про которого вряд ли можно сказать, что он жив.
И вот теперь Лиар предложил еще один конец. Просто расстаться.
О да, он подарит ей свободу — ее господин, ее возлюбленный демон. Можно не сомневаться, что он отстоит свое решение отпустить рабыню, выдержит бой с родителями, обществом, осуждением равных. Лиар мягкий, но Ани знает — внутри у него стальной стержень.
Он отпустит, она уйдет в обычную жизнь. Унылую и серую без него. Свободная и даже богатая по меркам людей. Хэппи энд.
А он купит себе другую рабыню. И будет называть ее «своей девочкой», целовать, ласкать, заботиться.
Мысль об этом была еще невыносимей, чем мысль о неизбежном расставании.
Нет, Ани уже выбрала. Она не откажется от своей любви, от счастья быть с ним. Отдаст своему демону все, что сможет. Всю себя…
И будет с ним до конца.
Глава 13
Всегда робкий голос звучал спокойно и твердо, как будто Ани уже давно все решила. И сама она изменилась в чем-то неуловимом, но очень важном. За одно мгновение превратилась из запуганной девчонки в уверенную в себе женщину.
— Думаешь, я не знаю к чему приводит связь с демоном? Нам рассказывают об этом. Учат не отдавать слишком много. Предупреждают не влюбляться, — она улыбнулась, снова поцеловала его и Лиар задохнулся от горьковатой нежности, окутавшей все вокруг. — Но меня поздно предупреждать. Я уже люблю тебя, и буду с тобой. Сколько получится.
— Ты… — пробормотал он, чувствуя, как ее пальцы скользят по пуговицам рубашки, умело расстегивая одну за другой. — Что ты делаешь?
— То, чего мы оба хотим.
— Дурочка! Тебе же вредно…
— А мне надоело думать о том, что полезно, а что вредно, — тонкие пальчики справились с последней застежкой и перешли к пряжке ремня. — Жить вообще вредно, мой господин. От этого умирают.
— Выпорю, — простонал сквозь зубы Лиар, чувствуя, как его тело откликается на осторожные прикосновения. Он хотел ее. И слишком редко позволял себе близость, боясь навредить, чтобы сейчас остаться безучастным…
— Если ты так этого хочешь, мой господин, можешь выпороть, — согласилась Ани, покрывая низ живота горячими поцелуями. Кровь прилила к паху, демон рефлекторно дернул бедрами, мечтая ощутить прикосновения этих нежных теплых губ еще ниже…
— Можешь выпороть меня, мой господин, это ничего не изменит. Я не перестану тебя любить. И не захочу уйти.
— А если я отдам тебя Фуркасу? — пробормотал он, цепляясь остатками разума за реальность. Нельзя, чтобы все свелось к сексу, чтобы все осталось так, как есть… Потому что все, о чем она говорит, неправильно. Приятно, восхитительно, желанно, но неправильно.
— Не отдашь.
Она стянула с него белье, обняла возбужденный член и лизнула. И все стало неважным, кроме дразнящих прикосновений горячего языка. Кроме теплых ладошек, поглаживающих, массирующих, ласкающих его плоть. Кроме шелковистых волос под его пальцами и горячего жадного рта.
Оргазм накрыл всего через несколько минут. Горькое удовольствие, пополам с чувством вины, ощущением неправильности всего происходящего. Лиар потянул девушку на себя и обнял, ощущая в души дикий раздрай.
Что это сейчас было? Он ударил ее, а она призналась ему в любви и соблазнила. Да, да, именно соблазнила, его инициативы в происходящем не было ни на грошь — тут демон себя не обманывал.
Но Ани права: Лиар не отдаст ее другому, даже чтобы оттолкнуть от себя и тем самым спасти. Да и неизвестно поможет ли это. Если уж ее не пугает выгорание…
— А если я все же отдам тебя Фуркасу? Ты все равно будешь меня любить?
Она улыбнулась — как-то по-взрослому мудро и снисходительно.
