«Пожалуйста, не надо! Пожалуйста…»
Их путь окончился у двери в комнату для игр. Ту комнату, где вчера Ани призналась демону в своих чувствах. Комнату, где еще вчера они лежали в обнимку, целовались и со смехом обсуждали, как обустроят все в своем жилище.
«Лиар!»
Он не дома. Где-то далеко, уехал сдавать последний экзамен, который должен дать им обоим свободу.
Демоница затащила Ани внутрь и швырнула животом на скамью для порки. Щелкнули наручи, стискивая запястья жертвы. Мариза потянулась и не глядя сняла плеть со стены — тяжелую и жесткую, внушающую трепет.
— Вот где твое место, маленькая шлюшка, — ее голос дрожал от ярости. — На кровати, задрав задницу для порки или случки! Я научу тебя почтительности, наглая потаскуха! Считай!
Свистнула плеть, ягодицы обожгло нестерпимой болью, и Ани закричала.
Глава 15
Несмотря на все заверения родителей и учителей, экзаменов Лиар побаивался.
В отличие от сверстников-демонов он никогда не учился в частной школе. Матушка заявила, что не в силах расстаться «со своим Валиарчиком», а доктора, глядя на спектрографию ауры, огорченно качали головой и не рекомендовали покидать дом.
Доктора вообще постоянно предрекали Валиару то ли скорую смерть, то ли долгое и мучительное угасание. Многие, увидев снимки его энергетического профиля, не верили, что он еще способен дышать.
Однако за исключением проблем с истинным обликом Лиар чувствовал себя неплохо. Редкие болезни, свойственные расе демонов, обходили его стороной, и пусть он никогда не умел и не любил драться, зато неплохо бегал, ловко лазил по деревьям и отлично плавал.
И все же зловещие прогнозы лекарей сыграли свою роль — в школу-интернат родители Лиара так и не отпустили. Обучением занимались приглашенные на дом преподаватели, и юноша, лишенный возможности сравнивать свои знания со знаниями сверстников, волновался. Понятно, что его все равно примут, он же высший демон. Но унизительно оказаться в числе отстающих.
Поэтому когда Лиар прочел вопросы, то впал в легкий ступор. Ему даже показалось, что экзаменаторы, жалея его, специально подсунули такой простой тест. Позже он убедился, что это не так, но ощущение нереальности происходящего не покидало.
И вот: последний день, последний экзамен. Жирная А+ по всем предметам в зачетном листке, говорила, что академия Аусвейл с радостью распахнет двери для отпрыска семейства ди Абез. На улице светило солнце, а на душе было легко. Откинувшись на обитое кожей сиденье лимузина Лиар смотрел на проплывающие за окном пейзажи и обдумывал аргументы, которые сумели бы убедить родных отпустить его в самостоятельную жизнь.
Истинный облик он уже освоил, так что причин удерживать его у родителей нет. Даже если мама будет возражать, всегда можно привлечь на свою сторону бабушку…
Самостоятельности хотелось уже давно. У сверстников есть собственные автомобили, рабы, дома, иногда даже бизнес, а он до сих пор вынужден за любую мелочь платить с родительского счета и потом отчитываться перед матерью за расходы. Но главная причина не в этом.
Ани.
Вчера он солгал отцу. Впервые в жизни, и от этого на душе было паскудно — врать Лиар не любил. Просто не осталось сил снова спорить, доказывать, объяснять почему отец неправ.
Ни сил, ни аргументов.
Но ложь не продержится долго. Стоит отцу немного присмотреться к Ани, как он все поймет. Да и матушка не смирится с присутствием в жизни сына другой женщины.
Хорошо, что его оценки настолько высоки, легче будет подбирать аргументы. Конечно, придется постараться, но все равно настроение было самым радужным.
Юный демон выскочил из автомобиля, едва лимузин притормозил у входа в особняк. Легко взлетел по лестнице, еле дождался пока дворецкий откроет дверь.
— Привет, Джошуа. А где мама?
— В комнате для игр, господин. Вместе с Аннабель.
— С Ани? Как?! Почему?!
— Госпожа передо мной не отчитывается, — чопорно ответил дворецкий.
Лиар выругался и не переобуваясь помчался вверх по лестнице.
* * *
Он все-таки опоздал. Когда Лиар вынес дверь и ворвался в обитую алым шелком комнату, спину, бедра и ягодицы девушки уже щедро украшали багровые отметины. Местами из рассеченной кожи сочилась кровь.
— МАМА СТОЙ!
Он подлетел и вырвал у нее из рук хлыст. Сломал рукоять, в бездумной ярости вымещая на коже свой ужас за Куколку и гнев на мать.
— Ты что делаешь?! Это моя рабыня!
— Она облила меня, — прорычала Мариза. — Эта маленькая дрянь испортила мне прическу и платье!
— ОНА МОЯ! — заорал в ответ Валиар, впервые в жизни повысив на мать голос. — Я не разрешал ее наказывать! Я не разрешал ее трогать!
— Тогда накажи ее сам.
— Что здесь происходит? — недовольный голос отца со стороны двери придал демонице уверенность. Она бросилась к мужу, визгливо и многословно жалуясь на «наглую девку» и сыновью непочтительность. Валиар выругался сквозь зубы и склонился над Ани, освобождая ее от ошейника и наручников.
При виде багровых полос на нежной коже ему захотелось кого-нибудь убить. С особой жестокостью, да. Совершенно демоническое желание, которое никогда не посещало Лиара раньше.
— Подожди, Мариза. Все, я понял, — отец оборвал поток жалоб, прошел через комнату и остановился рядом, молча наблюдая за тем, как сын успокаивает и гладит по голове всхлипывающую рабыню, как стягивает с ее шеи кожаный ошейник и осматривает следы от хлыста…
— Свежие.
— Что?! — перепросил Лиар на автомате, роясь в тумбочке. Куда он вчера положил этот проклятый тюбик?!
— Следы свежие. Ты солгал мне, сын. И нарушил обещание.
— Я не обещал над ней издеваться, — юный демон выпрямился и сложил руки на груди. Дикая злость на мать, которая посмела сделать подобное с его девочкой придала сил. Он дерзко уставился в глаза отцу. — Это моя рабыня, и я буду делать с ней то, что сам считаю нужным.
Отец потемнел лицом.
— Пока ты живешь в моем доме и на мои деньги, ты будешь подчиняться моим правилам! Завтра же я перепродам ее контракт.
— Нет!
— Да, я сказал. Все, Лиар, вопрос закрыт.
— Ах так?! — все, что копилось в душе этот месяц вскипело и выплеснулось. — Что же, тогда мы вынуждены оставить ваш дом, сэр. Ани, пойдем!
Он набросил девушке на плечи свой пиджак и потащил ее к выходу.
— Валиар!
Он не обернулся.
* * *
— Пять минут, — приказал Лиар, когда они очутились в его комнате. — Бери только самое необходимое.
Он боялся задерживаться в особняке лишнее мгновение. Боялся, что стоит задуматься, как ярость и решимость оставят его. Сыновий долг и чувство вины стянут по рукам и ногам, навсегда привязав к родительскому дому.
