Рассказ девушки был до того путанным и фантастичным, что в него казалось невозможно поверить. Если бы не чудо, которое Рейгер наблюдал прямо сейчас.
Перевода в первую ведомственную ему удалось добиться за час. Здесь целители хотя бы обладали нужным уровнем допуска, знали как выглядит аура анхелос и не несли ереси про «ментального паразита».
Но на этом хорошие новости кончились.
Вердикт врачей был однозначен — не жилец. Манифестация диплоидной ауры в таком возрасте и на таком этапе — необратима.
Несмотря на приговор, Рейгер настоял на операции. По его требованию лучшие доктора почти шесть часов работали, пытаясь заново упрятать разбушевавшуюся половину души в защитный кокон.
Бесполезно. Эманации ауры анхелос испепеляли любое плетение.
После того как у Эндрю Макконелла — лучшего специалиста по энергетическим воздействиям на тонкие тела — от перенапряжения пошла кровь носом попытки решено было прекратить.
— Жаль, очень жаль, — вздохнул Эндрю. — Такой интересный случай. Первый выживший с диплоидной аурой.
Рейгер, которого тоже шатало от отданной энергии, буркнул что-то невнятное и заперся с бутылкой коньяка. Несмотря на ранний час отчаянно хотелось напиться.
Что он скажет Хонорис? Как объяснит, почему не спас ее внука?
Там он и заснул прямо в кресле, успев опрокинуть всего рюмку. А когда проснулся в кабинете уже стояли густые сумерки. В палату Валиара он заходил, мысленно готовясь к худшему.
Но нет. Пациент не только пришел в себя, но чуть ли не скачет. Воевать приготовился.
— Интересно, — протянул Рейгер, когда девушка выговорилась и замолчала. — Аннабель, мне нужно тебя осмотреть.
Валиар нахмурился.
— Зачем?
— Чтобы установить клиническую картину случившегося. Мне важно понять, что именно произошло.
— А меня вам осмотреть не надо?
Ну разумеется, Валиар не отпустит свою ненаглядную с большим и страшным дядей-особистом. Рейгер усмехнулся, снова ловя себя на чувствах подозрительно близких к отцовской гордости.
Пора, пора заводить своих детей. Если бы Хонорис согласилась…
— Тебя тоже не помешает.
* * *
Снимки ауры лишь подтвердили подозрения Рейгера. Лейтенант с тоской уставился на спектрографию, где вокруг девичьего силуэта экзотическим цветком распускалась аура чистокровной анхелос. Перевел взгляд на снимок Валиара, где не наблюдалось и малейшего признака иной силы. Нормальная демоническая аура, сильно истощенная, конечно, но это и неудивительно, учитывая, что мальчик едва не погиб.
Хорошо. Или очень-очень плохо.
Это смотря с какой стороны посмотреть.
— Ну что там, доктор? — с любопытством спросила Аннабель.
Валиар покачал головой.
— Он не доктор. Он из Особого Отдела.
— Да нет, первое образование у меня действительно медицинское, — рассеянно поправил его Рейгер. И задумался.
Вот оно — чудо, случившееся на его глазах. Первая в мире успешная трансплантация ауры. Достижение, над которым маги безуспешно бьются уже несколько веков. Открытие, способное изменить мир, спасти сотни жизней.
Вот только открытие ли?
Чудо потому и называют чудом, что оно неповторимо. Уникальное стечение обстоятельств, особое совпадение всех возможных и невозможных факторов.
Но Рейгер достаточно знает своих коллег из особого отдела, чтобы не понимать: имперских магов не устроит объяснение «это феномен». Тот же Эндрю Макконелл ни за что не выпустит из своих лапищ возможность совершить прорыв в исследованиях энергетических сущностей.
И страшно подумать какая судьба ждет эту хрупкую большеглазую девочку, новорожденную анхелос. Судьба, которую упрямый внук Хонорис, нет сомнений, разделит со своей возлюбленной.
На одной чаше весов счастье этих двоих. На другой — гипотетическое счастье для всех разумных жителей мира.
Дилемма.
— Так что с нашими снимками? — напряженно поинтересовался Валиар.
Что толку врать себе: он ведь уже принял решение. Решение, за которое император имеет полное право приговорить его к пожизненным рудникам или смертной казни.
Но анхелос, даже если они работают в Особом Отделе, служат не императору.
Если бы Рейгер хоть немного верил, что медики смогут разгадать секрет успешной транспортации, выбор стал бы куда более сложным.
— Все хорошо. Твои показатели в норме. В ближайшие несколько месяцев воздержись от дуэлей и излишнего перенапряжения. Демону нужно время на восстановление. Аннабель упомянула, что ты поил ее своей кровью? — уточнил Рейгер, все еще колеблясь перед тем, как сказанные слова окончательно отрежут пути к отступлению.
— Поил.
— Как часто?
Демон промолчал, вместо него ответила девушка.
— Постоянно. Каждый раз, когда мне становилось плохо. Доктор сказал, что это очень вредно.
— Что он понимает, — упрямо буркнул юноша.
— Все он понимает, — судя по голосу Аннабель начала сердится. — Это ты не понимаешь…
Похоже на правду. Регулярный обмен силой на протяжении нескольких месяцев перестроил ауру девушки, сделал невозможное возможным. К моменту манифестации энергетический профиль Аннабель должен был стать почти неотличимым от профиля Валиара.
Нужно подкинуть идею Эндрю.
— Тебе больше не придется делиться с Аннабель силой, у нее есть собственный источник, способный поддерживать не только ее, но и твоего демона.
— Я не понимаю.
— Аннабель теперь анхелос, Валиар.
Вот и все. Слова сказаны, путь назад отрезан. Осталось объяснить этим детям всю серьезность ситуации.
Демон нахмурился.
— Анхелос? Я не понимаю… Они же вымерли от чумы.
— Не все. Но нас осталось мало. Сейчас во всей империи не больше нескольких сотен. И с каждым годом все меньше.
— Но как… — он осекся. — НАС?! Вы сказали «нас»?
Рейгер кивнул.
— Предлагаю пройти в мой кабинет. У нас будет долгий разговор.
Глава 44
— Анхелос — идеальные энергетические партнеры для демонов, — продолжил он, когда они добрались до его кабинета и устроились за столом с кружками горячего чая. — Есть даже гипотеза, что мы — единая раса, просто разделенная на две энергетические ветви. Анхелос — доноры, демоны — реципиенты. Тебе нужно питаться чужой энергией, чтобы жить, это твоя природа. Но и нам нужно отдавать, чтобы жить. Это наша природа. Сотни лет анхелос и демоны жили рядом, создавали семьи, рожали детей. В то время обе расы были равны по силе, поэтому у них рождались и демоны, и анхелос. Потом из Врат, откуда всегда в мир приходят чудеса и чудовища, явилась болезнь. Ее назвали белой чумой.
