Но одна эта фраза разнесла его выдержку на ошметки.
— Прекрати! — прорычал он, сгребая ее в объятия. — Не смей извращать мои слова!
Она застыла в его руках ледяной статуей — напряженная, злая, не готовая уступить даже в малом. И когда Ингольв поцеловал ее, не ответила.
— Зачем ты унижаешь себя и меня? — выдохнул он в отчаянии, отрываясь от пьянящих губ. — Ты же знаешь, что речь не о сексе! Просто дай мне, нам еще один шанс. Хочу, чтобы все было, как раньше.
Хонорис отвела взгляд.
— Как раньше уже не будет, Ингольв, — глухо сказала она. — Если надумаешь насчет долга, я готова его отдать, но в прошлое не вернуться, оно прошло.
Была безумная мысль все-таки воспользоваться ее предложением. Потребовать оплаты и уже ночью, наедине, показать этой упрямой, такой умной и такой глупой женщине, как все может быть. Объяснить прикосновениями и поцелуями, раз уж она не верит словам, что она для него значит.
Но Ингольв слишком хорошо знал — не простит. Даже если ночью он заставит ее кричать от страсти, утром она возненавидит его за это.
Хонорис ди Саллос из тех женщин, что сами выбирают своих любовников. Если она говорит «нет», это означает «нет», а не «заставь меня».
Это было шестнадцать лет назад. Что изменилось?
— Ты сказала «жаль», я не ослышался?
Демоница кивнула, не отрывая от него взгляда, в котором Ингольв прочел разрешение. И мир поблек, перестал существовать.
Она была такой же, как в его воспоминаниях. Ледяной и обжигающе-горячей. Мягкой и страстной. Яростной и покорной. Сводящей с ума все так же и в сотни раз сильнее.
Прошла наполненная блаженством вечность, прежде чем деликатное покашливание за спиной заставило Ингольва опомниться.
— Очень рад за вас, дети мои, — заметил жрец, весело подмигивая. — Великой угодны влюбленные пары. Но не стоит ли поискать для объятий более удобное место, чем дом божий?
Рейгер тихо выругался.
— Не выражайся, — фыркнула демоница. — Спасибо, за совет, святой отец.
Она достала из сумочки зеркальце и принялась поправлять размазанную помаду. Ингольв обнял ее сзади и уткнулся в растрепанные волосы, вдыхая тонкий аромат туберозы и лилии.
— Можешь пригласить меня куда-нибудь, — предложила Хонорис, улыбаясь ему в зеркальце улыбкой сытой кошки.
— Я хочу увезти тебя домой, — медленно сказал он. — Запереть в спальне и не выпускать неделю. Или месяц. Или вообще никогда не выпускать.
— Последнее исключено, — она провела столбиком помады, обновляя контур губ. Простой и безыскусный жест, чуть не заставивший его застонать от вожделения. — А вот насчет первого я подумаю.
* * *
— Почему? — спросил Ингольв, обнимая ее уже под утро — усталую, довольную разморенную. В окно заглядывал серый рассвет, и было страшно разжать руки. Вдруг она выпорхнет, растворится как мираж в ленивых зимних сумерках, снова покинет его жизнь и на этот раз уже навсегда. — Почему ты согласилась, если прошлое прошло?
Она потерлась щекой о его плечо.
— Какая разница? Не задавай лишних вопросов.
— Не могу. К тебе не прилагалось инструкций по обращению, а я должен знать, что сделал правильно.
— Ты ни разу не потребовал от меня ничего. За все эти годы… Я так боялась оказаться в твоей власти, что не замечала: я уже в твоей власти, но ты ею не воспользовался. И я устала бороться с собой, Ингольв. Устала от страха, что ничего не получится. Что будет больно, как в прошлый раз. Что придется снова склеивать себя из осколков. Посмотрев сегодня на своего внука, я поняла, что он умнее и смелее меня, потому что не боится жить, пробовать и ошибаться. И я решила взять с него пример.
Голос Хонорис звучал немного растерянно, и сама она вдруг показалась Ингольву очень ранимой и открытой и уязвимой.
Он поцеловал ее в макушку, чувствуя, как в душе поднимается волна нежности, желание поддержать и защитить ее — такую слабую без привычной брони.
— Обещаю, что ты не пожалеешь.
Эпилог
Круизный левиафан «Звезда Запада» дремал на волнах. До отплытия оставалось еще почти два часа, поэтому ручеек пассажиров, поднимавшихся по сходням пока был скуден. Светловолосая девушка в добротном, но простом клетчатом пальто с пузатым саквояжем на колесиках ничем не выделялась среди них. Обычная девица — не богатая и не бедная, такие покупают места в каютах второго класса.
Стюард скользнул по ней взглядом, изобразил дежурную улыбку, от которой к вечеру начинали болеть щеки.
— Ваш билет, пожалуйста.
— Вот, — она протянула деревянный золоченый прямоугольник с гербом имперского флота, и стюард поперхнулся от неожиданности.
Откуда у этой куколки билет в сьют класса люкс?
Чтобы развеять сомнения, стюард даже прошелся пальцами вдоль кромки прямоугольника, нащупывая выпуклый символ судоходной компании. Символ был на месте. И на солнце билет переливался алым и синим, как полагается.
— Вам следовало подняться по другому трапу, мэм, — наконец, выдавил стюард. — Это сходни для пассажиров второго класса.
— Да? — девушка искренне растроилась. — Придется возвращаться?
— Никак нет, мэм. Я провожу вас к вашей каюте. Могу распорядиться, чтобы забрали остальной багаж. Где он находится?
— Это все, — она с улыбкой кинула на саквояжик, чем только усугубила подозрения в свой адрес.
Господа из кают класса люкс не путешествуют меньше, чем с десятком чемоданов и коробок.
Тем не менее стюард был профессионалом и не позволил себе ни единого косого взгляда. Он подхватил саквояж странной пассажирки и повел ее кратчайшим путем в сторону верхней палубы, где располагались самые шикарные апартаменты — двухэтажные, с джакузи и террасой.
— Вот, мэм, — объявил он, останавливаясь у двери с золочеными цифрами «ноль» и «пять». — Это ваша каюта. Билет является ключом, открывать вот так, — он приложил прямоугольник к считывающему артефакту и замок щелкнул, доказывая, что билет не подделка. Пожалуйста, не теряйте его.
Он хотел было внести саквояж в каюту, но странная пассажирка невесть отчего воспротивилась.
— Спасибо, дальше я сама.
— Как пожелаете. Прислать вам горничную, чтобы помогла разложить вещи?
— Нет, — девушка покачала головой, потом порылась в кармане и протянула ему медную монетку. — Это вам. Еще раз большое спасибо.
Служащий еле удержался от презрительного фырканья. Медяшка? Она действительно сунула ему медяшку?!
Второй класс и есть второй класс. Даже если у девицы неизвестно откуда взялись деньги на билет в каюту класса люкс.
Но стюард был профессионалом, поэтому только вежливо поклонился.
