Во мне вдруг что-то перегорело. Ярость улетучилась, ушло возбуждение – одного воспоминания о Дантаре достаточно, чтобы мое либидо заснуло на несколько дней.
Осталась только обреченная усталость.
– А знаешь: мне плевать. Хочешь опозорить меня – валяй. По крайней мере тогда отец заберет меня из Аусвейла, и не придется видеть твою мерзкую рожу.
– Ну что ты… – пробормотал он, ослабляя, наконец, объятия. – То есть как это – заберет?
Я вырвалась и развернулась к нему лицом, скрестив руки на груди.
– А вот так. Моя свобода до первого же скандала. Малейшие проблемы, и я отправляюсь на домашнее обучение. Но лучше я буду жить во дворце под охраной, чем постоянно плясать под твою дудку. А вот тебя точно снова ждет каторга за шантаж.
Ди Небирос больше не улыбался. Он смотрел на меня таким тяжелым и укоризненным взглядом, и я невольно смутилась. Как будто сказала что-то не то.
– Понял. Значит, тем более надо договориться о правилах.
– Каких правилах?
– Условиях, на которых ты будешь мне принадлежать.
Нет, он непрошибаем!
– У тебя все в порядке со слухом? Я только что сказала, что не буду тебе принадлежать ни на каких условиях. И давай уже займемся уборкой! Хочу домой!
– Ладно, обсудим, когда закончим, – согласился демон. Его ухмылка мне очень не понравилась.
Пискнул магофон. На экранчике отразилось сообщение от Вика: “Слышал, что случилось. Как ты, моя королева? Помощь нужна?”
“Все в порядке, не волнуйся”.
“Что у вас случилось? По кампусу гуляют дикие слухи”.
Я вздохнула. Ну да – разумеется, нашу с ди Небиросом выходку уже обсуждают, этого следовало ожидать.
Плохо. Очень плохо, что мое имя начали связывать с ним.
– С кем это ты там переписываешься с такой милой улыбкой, – с подозрением поинтересовался демон. Он попытался отобрать у меня магофон, но я прикрыла экранчик ладонью и отпрыгнула в сторону.
– Не лезь! Это моя жизнь!
“Потом расскажу, – торопливо отписалась я Вику, понимая, что демон уже теряет терпение. – Извини, сейчас не могу”.
– Еще раз: с кем ты переписываешься?
– С подружкой. И вообще: тебя это не касается.
– Все, что касается тебя, касается и меня, принцесса.
***
Если бы не заклятье, которым демон собрал воду, мы бы провозились гораздо дольше. Но и так получилось почти полтора часа. Я ждала, что ди Небирос будет отлынивать: мол, уборка – женское дело, но нет. На мое удивление Дэмиан работал добросовестно и со сноровкой, выдававшей немалый опыт.
– В казармах слуг нет, – пожал он плечами в ответ на мою подколку.
– В казармах? – тут я наконец-то сопоставила его умения в боевой магии, слова про север и досрочное освобождение с каторги. – Ты служил в штрафотряде?
– Я же не дурак десять лет рубить камень, если вместо этого можно три года охотиться на монстров.
– Не знала.
– Ты многое обо мне не знаешь.
Мне показалось, или в этих словах прозвучал какой-то намек?
– Говорят, это очень опасно.
– Говорят, ага.
– Это там тебя научили так драться?
Он подарил мне еще один странный долгий взгляд, и я некстати вспомнила, что блокирующая излучение эмоций татуировка против ди Небироса больше не работает. Охватила себя руками за плечи, словно пытаясь защититься. Нечестно! Я для него как стеклянная, а он для меня – черный провал, портал в Бездну, из которого в любой момент могут полезть чудовища.
– Меня не учили драться, принцесса. Меня учили убивать, – наконец, произнес он с непонятным намеком. – Кстати, кто ставил тебе руки на огненный луч?
– Сэдлоу. А что?
– Ничего, – демон ухмыльнулся. – Просто я такого бездарного исполнения уже лет пять не видел.
– Бездарного! – хоть я и поклялась себе больше не вестись на его подначки, но снова вскипела. – Да я тебя чуть не подпалила.
– И с теорией беда, – сочувственно протянул ди Небирос. – Ты хоть знаешь, что у демонов природная устойчивость к ожогам?
– Да, но… – я осеклась. Конечно нам рассказывали про это. Но других демонов на факультативе не было, а меня чаще всего ставили против вампиров, для которых огонь был губителен, и я привыкла начинать с огненных атак.
Я помотала головой и стиснула кулаки.
– Может, я и не охотилась на монстров, но в академии я – лучшая по боевой магии.
Демон приподнял бровь.
– Что, в Аусвейле все НАСТОЛЬКО плохо? – с притворным испугом спросил он.
– И я сегодня задала тебе трепку!
Он обидно расхохотался.
– Ты?! Да ты себя чуть не угробила. Ну кто проводит атаки без щитов, принцесса? Что, слишком привыкла полагаться на защиту полигона?
Я побледнела, наконец-то осознав, что именно было не так в рисунке нашего боя. Ди Небирос не просто отбивал мои атаки, он прикрывал меня. Чтобы отдача заклинания в небольшом помещении не ударила по мне.
Стало стыдно и обидно. Сглотнув подступившие слезы, я ухватилась за швабру и начала с яростью гонять ее по полу. Перед глазами все расплывалось.
Разговор увял сам собой. Тишину в комнате нарушало только мое злое пыхтение и плеск воды.
– Могу научить тебя боевой магии, – предложил демон, уже когда мы закончили и можно было идти сдавать работу. – По-нормальному, а не как этот ваш Сэдлоу.
– А взамен что? – подозрительно поинтересовалась я.
– Будешь послушной девочкой. Считай это пряником.
Угу, а кнут – спектрографии, судя по всему. Несмотря на ужасную усталость, я снова начала злиться.
– Мне не нужны твои пряники! Я уже сказала: забудь все, ди Небирос. Я не твоя и твоей не буду. Можешь рассказывать что хочешь кому хочешь, посылать снимки хоть во все столичные газеты. Мне все равно.
Ложь. Совсем не все равно. Когда я представляла себе последствия по телу бежал мороз и становилось страшно до нервной икоты.
– Ты не умеешь врать, принцесса. И ты будешь моей, – он вдруг нагнулся и поцеловал меня – мимолетно и нежно. И тут же отпустил, раньше, чем я успела опомниться и оттолкнуть его. – Ты уже моя, – голос демона снова приобрел чарующую хрипотцу, от которой у меня подкашивались ноги. – Только гордость не дает признать, что я тебе нравлюсь.
Я почувствовала, как меня снова затягивает в гипнотическое облако его харизмы. Было в ди Небиросе что-то такое, чему почти невозможно сопротивляться. Что-то, на что моя скрытая рабская сущность отзывалась восторженным повизгиванием.
Нет, нельзя. Есть предложения, на которые нельзя соглашаться. Игры с плохими мальчиками всегда оканчиваются плохо, это я усвоила еще в пятнадцать лет.
