Дэмиан погладил стеком мои губы, шею. Коснулся съежившегося соска и ударил – совсем легко, без замаха. Низ живота прострелила судорога удовольствия, я не смогла сдержать восторженный стон.
– Встань на колени.
Еще полчаса назад я бы дико возмутилась. Дала пощечину, послала бы его нахрен и ушла. Но сейчас, когда я признала вслух свои тайные желания и стояла перед ним – почти обнаженная и мокрая от возбуждения, когда тело изнывало, ожидая ласки или удара, это казалось правильным. Единственно возможным.
Стараясь сделать это грациозно, я опустилась на колени. Ноги утонули в густом ворсе ковра. Прямо перед глазами маячила тяжелая бляха ремня на джинсах демона, а выпирающий под ней бугор так и притягивал взгляд.
– Я сказал: смотри мне в глаза, – еще один щелчок по второму соску, заставил меня всхлипнуть. Если бы Дэмиан сейчас приласкал меня, хотя бы коснулся, я бы кончила, как не кончала никогда в жизни.
Но кроме возбуждения был стыд. Он мешал поднять взгляд на мужчину, которого я вслух и в мыслях сейчас называла “господином”. Пусть он останется безликим, всесильным и непостижимым. Пусть у него не будет имени, безшабашной улыбки, темно-рыжих встрепанных волос. Мне же потом встречаться с ним в академии, как-то общаться, делать вид, что ничего не случилось! Я не выдержу!
– Пожалуйста… господин, не надо…
– Ты споришь со мной, – он запустил руку мне в волосы, дернул, заставляя посмотреть на него. Я заглянула прямо в бешено пылающие глаза, и мне показалось, что лечу в бездну. Что мою волю и желания связывают тысячи незримых нитей, навеки приковывая к демону. Словно я всего лишь бабочка, застрявшая в паутине, и паук уже на подходе.
– Пожалуйста… мне стыдно, – я зажмурилась, обреченно ожидая удара.
Его не было.
– Хорошо, но за это… – палец мягко коснулся моих губ. – Ты сделаешь кое-что другое. Открой рот.
Я послушалась. Обхватила губами палец, впустила в себя, посасывая. Внутри все сжалось в ожидании тошноты, но ее не было. И не было отвращения – это же всего лишь палец, а не член. Возбуждение не утихло, а стало еще острее. Возможно ли, что я избавилась от своей фобии, сама не заметив этого? Не знаю. Но сейчас мне нравилась подчиненная поза, нравилось ласкать Дэмиана языком и губами. Осознание, что он – изгой, бывший каторжник – приказывает, а я – дочь императора – покорно выполняю кружило голову сильней крепленого вина.
– Хор-р-рошая девочка, – от рычащих ноток в его голосе все волоски на теле встали дыбом.
Палец покинул мой рот, и я прерывисто выдохнула, ощущая смутное сожаление.
– Раздвинь колени. Шире. Еще шире. Выпрямись.
По телу снова заскользила кожаная петелька. Дэмиан не спешил. Поддразнивал, мучил, обещая боль и удовольствие. Я ждала, что он будут жадным, наглым, будет рваться утолить в первую очередь свой голод. Но он затягивал, намеренно истязая меня предвкушением.
Он словно… показывал мне насколько сладким и желанным может быть подчинение ему. Восхитительно чувственным даже без секса.
Его пальцы погладили шею, скользнули по ключице, пощекотали напряженный сосок.
– Тебе ведь это нравится, принцесса, – он сжал пальцы, ущипнул сильно и резко, почти до боли.
Я зажмурилась сильнее и замотала головой.
– Врешь!
Короткий удар ожег нежную кожу с внутренней стороны бедра чуть выше кромки чулка. Я вздрогнула, распахнула глаза и увидела себя в зеркале. С двумя девчачьими хвостиками, одетую только в школьный галстучек и чулки, с широко раздвинутыми ногами. Красное пятнышко на белой коже отмечало место, куда пришелся удар. Зрелище было настолько эротичное и бесстыдное, что я снова зажмурилась и замотала головой, пытаясь убежать от осознания, что это – я. Что я могу быть такой.
Что мне нравится быть такой.
– Тебе нравится, – подсказал мужской голос, и я вздрогнула. – Признай это.
Свистнул стек и на другое бедре легло второе красное пятнышко, почти симметрично. Шлепки посыпались один за другим. Несильные, дразнящие. То ли ласка, то ли наказание.
– Да-а-а, – сорвалось с моих губ. – Да, господин.
– Молодец, – в награду за честность шлепки сменились поглаживаниями. Прохладная кожаная петелька скользнула вверх по бедру, коснулась самой чувствительной точки моего тела, заставив испуганно ойкнуть.
– Ляг грудью на ковер, охвати себя руками за щиколотки и попроси, чтобы я тебя наказал.
Как во сне я качнулась вперед, прильнула щекой к полу. Мягкий ворс ковра пощекотал обнаженную грудь. От мысли о том, как я сейчас выгляжу снова обожгло нестерпимым стыдом. На коленях, расставив ноги, словно для случки. Это не я, не Рианнон ди Астар! Она бы никогда не позволила так обращаться с собой, никогда бы не выполнила по доброй воле подобный приказ.
– Я была непослушной девочкой. Пожалуйста… накажите меня… Господин.
– Десять ударов за промедление, десять за непослушание и еще тридцать за ложь, – петелька на конце стека скользнула по позвоночнику к бесстыдно поднятым и выпяченным ягодицам. Пока дразня и играя. Пока.
Страха не было. Сама не раз использовала стек и знаю, что его проще сломать, чем причинить им серьезную боль. Мягче него только флоггер. Меня трясло, не от страха. Я дрожала от сумасшедшего предвкушения, ощущения нереальности происходящего, словно все это – чувственный сон.
– Считай.
Жалящие ритмичные удары посыпались один за другим, даруя сладкую боль и разжигая желание. Я ерзала, кусала губы, выкрикивала дрожащим голосом цифры. Низ живота скручивало и отпускало, соски чувствительно терлись о ворс ковра. Не хватало лишь малости, чтобы дойти до грани.
– Сорок девять… пятьдесят…
Как, уже пятьдесят?
– Вот и все, моя хорошая, – демон потянул меня за волосы, вынуждая сесть на пятки. Я со стоном открыла глаза. Все тело ломило от неудовлетворенного желания.
– Пожалуйста… мне надо совсем чуть-чуть.
– Мне тоже, – хрипло отозвался Дэмиан. – Приласкай меня, малышка, и я позволю тебе кончить.
Как во сне я потянулась к молнии на его джинсах. Расстегнула и возбужденный член сам выпрыгнул мне навстречу. Мелькнуло безумное желание лизнуть его. Взять в рот, обвести языком, впустить в себя. И снова – ни малейшего признака отвращения или тошноты. Как будто мое тело больше не хранило памяти о прошлом насилии.
Вместо этого я охватила его ладонью и задвигала – ритмично и плавно, старемясь доставить ему удовольствие. Вик обучал меня, как делать мужчинам приятно, и я, понимая что ничего иного дать ему не смогу, старалась быть прилежной ученицей.
Демон действительно был на грани. Всего несколько движений, и он излился с хриплым рыком, забрызгав мне грудь. Я ойкнула и растерянно разжала пальцы.
В комнате словно померк свет, и в сгустившемся полумраке зазвучали ненавистные, навязчивые голоса. Те самые, что последние семь лет упорно являлись мне в кошмарах.
