По бледной щеке Леверны скользнула слеза.
— Предатель, — прошептала она губами, потом стиснула челюсти, развернулась и ринулась прочь из каминного зала, стуча каблуками.
Голову резко затопило багряным туманом, я смежил веки и пошатнулся. Опершись ладонью о стол, прошёл к креслу и рухнул в него. Поднял руку, сдирая рукав до локтя, видя, как проступившая чешуя не исчезает, оставаясь на коже. Зло одёрнул рукав обратно, уставился невидящим и всё ещё затуманенным от оборота взглядом в пустоту.
Грудную клетку разламывало, будто она состояла из камня и оттуда вынимали что-то живое. Но телесные муки меня не тревожили: раскалённым железом сжималось то, что находилось где-то под сердцем. Дурное предчувствие, что с Инэй происходит что-то плохое, выворачивало наизнанку.
«Где ты, Инэй?..» — отдалось болезненным гулом во всём теле.
Кьёнкер, которого я посылал в инквизицию, не принёс никаких известий. Только где-то на краю рассудка я удерживал себя от того, чтобы не задушить Лоцрея собственными руками. Но чего я этим добьюсь? Леверна всё ещё была моей сестрой, что будет с ней, если я решу посчитаться с инквизитором? Законы Аинхона для всех одинаковы. И, что самое гнусное, я не смогу больше увидеть Инэй.
Кожу на груди вдруг запекло, гулкий, пронизывающий до нутра звон заглушил слух. Я резко поднял голову и, раздув ноздри, втянул воздух. Человеческие зрачки сузились до точек, растягиваясь в вертикальные. Я рванулся с кресла, не рассчитывая силы, откидывая его от себя. Раскатистый грохот пронёсся по залу. Широким шагом я направился к балкону, выходя на каменистую площадку, срываясь на бег, рванулся вперёд и полетел вниз, растеряв последние остатки разума. Дракон взмыл над ущельем с грудным рёвом, тяжело взмахнул крыльями. Тьма звала меня с такой силой, что ей было невозможно сопротивляться. Звала, потому что там было то, что пробуждало драконьи инстинкты. Звало то, что было мне так дорого. Инэй…
Во тьму может пройти только драконья сущность. Я прекрасно знал, чем это может кончиться, но другого пути не было. Инэй там, я чувствовал её, слышал биение сердца. Чуткие инстинкты дракона обострились до предела, отодвигая человеческий разум. В мире тьмы всё были вечные туманы и голые скалы, мёртвая растительность и такое же безликое небо, которое давило словно камень на грудь.
Я парил в нём, ища Инэй, но мне не давали пройти дальше эсканы, которых тут была тьма. Страх за Инэй скручивал внутренности, внутри всё горело, лёгкие сыпались пеплом. В какой-то момент разум всё же вырвался наружу и вытолкнул меня из мира теней. На сегодня попытка была окончена.
Я очнулся на земле. Небо уже подёрнулось золотом заката. Я пошевелился, поднимаясь с травы, боль, словно десятки кинжалов, полосовала мышцы. Поднимаясь на одну ногу, пришлось схватиться за дерево. Дышать было трудно, как и видеть, воздух выжигал лёгкие. Оборот нарушился, и я отчётливо это понимал: драконья сущность разрушала изнутри.
Я проскрёб ногтями кору дерева и повернулся, оглядывая утопающую в холодном тумане чащу.
— Инэй! — разрывая горло, крикнул я. — Где ты, Инэй?!
Я не уйду без тебя. Мне нужна только ты. Ты одна.
Резко развернулся, смотря в сторону тьмы. Вытерев с лица влагу, я шагнул вперёд…
- Леверна -
Я поднялась с кресла, когда Сохор возник на площадке. Чувствовала кожей его тяжёлые шаги. Ещё две ночи прошли, когда он не появлялся в замке. Я себе места не находила. Самое жуткое, что могло со мной случиться, это потерять Сохора. А я его действительно теряла, и это приносило мне боль. Разрушающая злость и гнев сменились леденящим душу страхом и болью от угрозы потерять брата. Потерять навсегда.
Сумасшедший. Неужели она ему так нужна, что он таскается за ней во тьму? Эта ведьма… И вместо ярости из глаз лились слёзы. Внутри меня больше не было ни злости, ни ненависти, ни обиды. Всё потеряло значимость, когда монета повернулась другой стороной.
Он ступил в комнату, а я встала перед ним, в животе похолодело, когда тёмные глаза скользнули пустым взглядом по мне. Словно меня и не было, словно он не видел меня.
— Сохор, — дрогнувшим голосом позвала я.
Брат сильно осунулся, черты лица стали резче, а на коже по левой стороне лица проступали следы регенерации. И не исчезали. А ещё порезы, которые кровоточили.
— Ты ведь даже исцелить себя не можешь. Перестань её искать.
Сохор повернул голову и посмотрел на меня. В этот момент моё сердце сжалось и, казалось, перестало биться. Он молчал, а потом шагнул вперёд, заставляя меня отступить, направился к креслу. Ну нет, он не может со мной так поступать! Я поймала его за руку, но он рванул её, высвобождаясь. Я отшатнулась и замерла.
— Отойди! — рыкнул он, нахмурившись. Отвернувшись, с усилием передвигаясь, дошёл до кресла и тяжело рухнул в него.
Его боль чувствовалась даже на расстоянии, она была настолько сильной, что я на миг потеряла дыхание. И начали душить слёзы. Я не могла ни шагнуть вперёд, ни отступить и покинуть Сохора, как бы он меня ни прогонял. Не могла стоять и смотреть на его страдания в ожидании, что он опомнится и всё поймёт, прозреет. Вот только кто был на самом деле слеп, я теперь не понимала.
Я отступила, делая шаг назад, потом ещё шаг, отрывая взгляд от Сохора, развернулась и пошла прочь, покидая зал.
Нужно что-то делать. Мне нужна помощь. Но к кому я могла обратиться?
Я повернула в правую часть крыла замка и побежала по лестнице.
Я знала, кто мог мне помочь. Госпожа Воттер.
***
Я стояла возле двери усадьбы Воттер и не решалась войти. Наша встреча была прохладной, как и расставание, несмотря на то, что наши семьи тепло дружили и госпожа учила меня магии. Теперь я не знала, как она встретит меня. Возможно, прогонит, ведь по моей наводке инквизитор вторгся в её владения. И более того — я перевела дыхание — я подвергла угрозе не только её репутацию, но и жизнь.
О чём я только думала, когда натравила инквизиторского пса на Ренит? Но теперь уже поздно думать. Я была уверена в том, что делаю. Это всё из-за неё, из-за Инэй. Если бы не она, ничего бы такого не произошло. Она хотя бы знает, что нам довелось пережить?! Пришла, завладела Сохором, кто ей вообще позволил?! Я задохнулась от бессильной злости и глухого то ли гнева, то ли отчаяния. Все границы стёрлись. Сейчас для меня было важно одно — вытащить Сохора.
Замок внезапно щёлкнул, вырывая меня из мыслей. Дверь отворилась, и в проёме появилась не служанка, как полагается, а сама хозяйка усадьбы. Непроницаемый взгляд кольнул недоброжелательностью и холодностью.
— Что тебе нужно в моём доме? — сталью спросила она.
Я сглотнула, собираясь с уверенностью, которая сыпалась сквозь пальцы песком.
— Хочу поговорить с вами.
— Зря пришли, — Воттер хотела уже закрыть дверь, но я положила руку на косяк.
