— Я удивлён. Оказывается, Коерт спускался за тобой во тьму.
Что? Сердце забилось быстрее, что отдавалось гулом в затылке.
Лоцрей вернул на меня взгляд.
— Но это же… — я задохнулась. — Это же опасно!
— Разумеется, — фыркнул инквизитор.
— Что он вам сделал такого ужасного, что вы так с ним?! Неужели только из-за того, что Сохор помог мне?
Улыбка на лице мужчины застыла, серые глаза обожгли холодом.
— Ведь он никогда не подвергал вас опасности, и уверена — не дал бы умереть!
— Умолкни, — оборвал меня Нокс, продолжая жечь взглядом.
— Хотите знать почему? Почему вы так поступаете? — внутри меня толкалась горячая смесь возмущения и гнева, которую я уже не могла сдерживать. — Это всё из-за вашего отца.
Нокс застыл и, кажется, вовсе перестал дышать, превращаясь в камень.
— Он настолько втоптал вас в землю, что вы боитесь, что окружающие начнут делать с вами то же самое. Боитесь так, что даже готовы убивать каждого, кто будет не согласен с вами. Только знаете, не все такие, как ваш отец. Видимо, с ним когда-то обошлись точно так же, как и он с вами сейчас!
— Ты что несёшь, ведьма? Замолкни! Замолкни, или я запечатаю твой рот раскалённым железом навсегда!
Я сомкнула губы, смотря на него прямо, дрожа всем телом.
— Значит, я права.
Удары сердца в груди стали громче, я понимала, что хожу по острию лезвия, вот только терять мне было уже нечего.
В следующий миг инквизитор покинул своё место и стремительным шагом приблизился ко мне. Мне понадобилось немало внутренних усилий, чтобы остаться на месте и не отшатнуться от Нокса. Разъярённый, полный ненависти и какой-то глубинной боли взгляд Лоцрея пронизывал насквозь.
— Хочешь узнать правду? — вдруг произнёс он со сдавленными шипением, на его губах дрожала странная, какая-то безумная улыбка. — Но, боюсь, тогда ты разочаруешься в своём драконе, ведьма. И будешь благодарить, что я вырвал тебя из его когтей. Инэй, дочь судьи. Отец Сохора был любовником твоей матери. Позор для вашей семьи, не так ли? Как и то, что твоя матушка погибла весьма странным образом.
— Враньё! — выкрикнула я, чувствуя, как лихорадочная дрожь проходит через всё тело, сковывая.
— Твой отец знает обо всём, хотя… — вздёрнул светлую бровь, — твой ли?
Я резко отвернулась, не в силах слушать это, лихорадочно блуждая взглядом перед собой, пряча его от инквизитора. В памяти ударом ножа всплыли воспоминания тех слов, что я невольно услышала.
«Не думала, что ты попадешься в руки дракона… Забудь его, забудь, или ты превратишься в тряпку, об которую он будет вытирать ноги. Ведь ты человек, простая девушка».
Так эти слова были адресованы моей матери?!
Я замотала головой.
— Не может этого быть! Зачем вы так говорите?!
— Как я уже сказал, твой отец откроет правду. Ему некуда будет деваться. Любимая дочь, хоть и не родная…
— Если он узнает, что вы держите меня здесь, он сотрёт тебя в порошок.
Нокс усмехнулся.
— Мне сейчас уже бояться? — небрежно фыркнул. — Я послал ему весточку, и, думаю, господин будет благодарен, если я передам тебя живую в его руки.
— Неужели думаете, что он поверит вам, а не своей дочери? — горько усмехнулась я, хоть отчаяние душило всё больше. Как никогда я чувствовала себя пойманной в сети птицей.
— Я умею убеждать, уж поверь. И если Морейт узнает, что ты была с Коертом… — он потёр пальцем переносицу. — В общем, не завидую я ему. Предполагаю, Морейт будет в Остигане уже через пару часов. У нас будет серьезный и долгий разговор. Я расскажу ему всё в подробностях.
— Вы мерзавец, как вы вообще смеете влезать в наши семейные дела?!
— И не только в ваши. И в королевские могу, и никто мне не запретит, — Нокс вдруг наклонился ко мне. — Это моя работа. Хочешь, расскажу, что будет с тобой дальше, чтобы ты не мучилась неведением? — не дождавшись моего ответа, продолжил: — Как только приедет эньер Морейт, он узнает, что Сохор Коерт домогался тебя и, более того, что у вас были тесные ммм… отношения. Конечно, твоей вины здесь не будет, ведь это же дракон захватил твой отряд и заставил идти за собой, пленил тебя в своём замке и использовал, зная, кто ты. Не так ли? Да, да, Коерт поступил подло, зная, кто ты — принудил к связи. Морейт будет в ярости, а слухи могут быть ужасными. Но я кое-что предложу ему. Выход, который будет выгоден для вашей семьи и для меня. Ты станешь моей, Инэй, моей женой. И личной ведьмой. Это покроет твой позор, для господина Морейта это покажется лучшим исходом. Вот увидишь.
Я занесла руку, чтобы ударить его, но Лоцрей перехватил моё запястье в жёстком захвате, стиснул кисть до боли.
Я в гневе сузила глаза, чувствуя, как на них набегает влага. Какой же страшный человек был передо мной. Да и человек ли? Как Сохор мог иметь с ним дружбу? Хотя он всегда относился к инквизитору с осторожностью. Сохор знал, на что тот способен. Всегда знал. И теперь мне понятно, что Коерт относился к нему со снисхождением, считая его чуть ли не своим братом.
Мысль о Коерте заставила меня содрогнуться, я с яростью погнала прочь услышанное от Нокса, но слова, словно острые ножи, врезались всё глубже, причиняя боль.
— Отец никогда на это не согласится, зря тратишь силы! — выпалила я горячо, сдерживая подкатывающие слёзы.
— Это мы ещё посмотрим. Но лучше тебе подыграть мне. Подумай сама, что будет, когда все узнают правду? Мало того, что дочь судьи ведьма, так ещё и была в постели со своим…братом. Какую ты грязь поднимешь вокруг имени своей матери? Омерзительно, — выдавил он, кривясь в отвращении.
— Замолчи, ты!..
— Кто? Ну, говори!
Я стиснула челюсти, смолкнув, чувствуя, как меня пробирает лихорадочная дрожь.
Нокс громко фыркнул, пронзив меня острым взглядом, грубо оттолкнул, высвобождая моё запястье.
— У нас ещё будет время для разговоров. На брачном ложе расскажешь, кто я, с удовольствием послушаю твои крики. А сейчас тебя переведут в другую комнату, — сказал он с превосходством, — Инэй.
Буравя его взглядом, я дышала тяжело и задыхалась.
Инквизитор отступил, развернулся и направился к выходу.
Я дёрнулась, чтобы кинуться за ним и остановить, но оборвала себя.
Что это даст? Я не стану его умолять, он этого и ждёт, подонок.
Дверь громыхнула, запираясь, а мои колени бессильно подогнулись. Я медленно опустилась прямо на каменный пол, смотря перед собой замутнённым слезами взглядом.
Нет, это всё ложь, гнусная бесчеловечная ложь! Инквизитор намеренно это сказал, чтобы мучить. Но тогда кому были сказаны те слова? Кто та несчастная, что влюбилась в дракона, отдав своё сердце?
