Внутри становилось муторно, мысли кружились в голове роем. Моя мать не могла быть с драконом. И хранить такую страшную тайну столько лет! Даже после того, как её не стало, отец бы признался.
Или нет?
Да или нет?!!
Я потёрла лицо ладонями, сжала голову. А что, если это всё правда? В голове проносились проведённые вместе с Сохором мгновения, поднимая в душе ураган такой силы, что хотелось кричать от отчаяния, что рвало на куски сердце.
Я не успела прийти в себя, как за дверью послышался грохот шагов. Нашла в себе силы подняться.
Дверь темницы открылась, и в проёме появился роид. Я не стала ждать, когда меня выведут силой, и поплелась к выходу.
Лоцрей решил перевести меня в другую комнату, чтобы отец не подумал, что всё это время со мной обращались как с узницей. Какой же он гнусный лицемер. Но самое ужасное то, что Нокс прав — у отца не будет выбора. Если всё это вскроется, то нашему будущему конец, в том числе и будущему Флоретты.
Я шла, не видя перед собой дороги, и щурилась, когда в глаза бил яркий свет факелов — в тёмные коридоры темницы не просачивался ни один лучик света, здесь всё было запечатано мраком.
И когда роид повернул, в лицо дохнула обжигающая кожу прохлада, будто глоток ледяной воды, напоенный свободой. Но сейчас я была не способна что-либо воспринимать.
Смятение оплело сетями и тянуло камнем на дно. Я не хотела думать, но в голову лезли мысли о Сохоре, и боль жгла сильнее огня. Мы не должны были встретиться, так почему же боги поступили так со мной? С Коертом. Я посмотрела на рассветное небо, будто могла увидеть в прозрачном золоте чёрного дракона. И на сердце стало ещё тяжелее, так что хотелось разрыдаться.
Я судорожно втянула в себя воздух, наполненный сырым холодом. Не хочу ничего знать, пусть всё останется как есть!
Роид задержался перед очередными дверями, на миг выводя меня из оцепенения. Он о чём-то говорил со стражей, те что-то отвечали. Слух будто не воспринимал их речь, и даже отдельные слова казались гулом.
Мы вышли за двери и оказались в другом коридоре, более просторном, снова задержались возле выхода. Я не сразу заметила, что моя охрана менялась и теперь меня сопровождали двое роидов. Осознание того, что охраны прибавилось, дошло до меня не сразу. Зачем теперь их двое? Помнится, инквизитор всего лишь велел сопроводить до покоев. Все мысли ушли на задний план, настороженность завладела моим вниманием. Я смотрела на высоких мужчин и с каждым шагом понимала, что мы направлялись каким-то странным путём — спустились по узкой лестнице и оказались на каком-то дворе, всё ещё погруженном в полумрак. Туман скрывал ворота, но я слышала, что там, в гуще теней, происходила какая-то суета.
Меня подхватили под руку и настойчиво повели в ту сторону.
— Постойте, куда вы?! — всполошилась, глянув на стражника, и обомлела, когда лицо мужчины начало меняться на глазах. Появились знакомые черты, кажется, этого роида я уже видела в отряде… Сохора. Но сопоставлять было уже поздно, меня тянули за собой, грубо и беспрекословно.
— Куда вы? — так или иначе, меня вели за стены темницы, а это надежда на побег, кто бы меня сейчас ни пытался выкрасть.
А то, что меня выкрадывали, стало очевидным, когда роиды подвели меня к карете. Я не успела и пикнуть, как дверца раскрылась, а меня грубо втолкнули внутрь салона. Там было весьма тесно, я даже стукнулась коленом обо что-то, но разбираться, что это, не было времени. Дверь клацнула как волчья пасть, отрезая меня от улицы и от ненавистной крепости. Экипаж тут же тронулся. Я дёрнулась к другой двери, но мою руку внезапно перехватили. Оказывается, внутри я была не одна. Я повернула голову, высматривая в полумраке, кто это мог быть, готовясь броситься в атаку, и застыла, когда увидела знакомые очертания женского лица.
— Не торопись, — произнесла Леверна твёрдо.
— Не трогайте меня! — сбросила её руку, пронизывая мироу взглядом.
Как это вообще понимать? Что она тут делает?
— Извини, — проговорила она.
Я уставилась на неё. «Извини»? Ожидала чего угодно, только не извинений. Злость вместе с волнением всколыхнули во мне волну страха и радости одновременно. С одной стороны, я была рада видеть сестру Сохора, но с другой… Зачем она увозит меня из темницы Остертока? Ведь это она передала меня в руки инквизитора! Я ничего не понимала и ждала разъяснений.
Леверна вдруг вскинула руки и стянула с головы капюшон, который, как всегда, скрывал её лицо. Теперь я видела её полностью. Карие, в утреннем сумраке почти чёрные глаза, как и у Сохора, тёмные волосы, собранные сзади и свободно струившиеся по плечам. Красивые и в то же время будто высеченные изо льда черты навевали какое-то благоговение. Что-то было в ней не так. И я поняла. Её кожа была чистой от драконьих следов.
Проследив за моим взглядом, Леверна вобрала в грудь воздуха, явно намереваясь что-то сказать.
— Где Сохор? — вырвалось у меня первое, что волновало больше всего.
— Как раз хотела сказать тебе о нём. Скоро вы увидитесь, мы едем в Лиграс.
Сердце громыхнуло в груди тяжёлым ударом и забилось так быстро, что по телу пронёсся жар, но одновременно мне сделалось холодно. Я с ним увижусь? Нет. Нет! Не хочу!
— Остановите карету! — потребовала я, хватаясь за ручку.
— Что?
— Останови! — прорычала я на Леверну. — Я не хочу с ним видеться!
— Послушай, Инэй, я понимаю, что ты не должна мне верить, но я хочу попросить прощения. Я ошиблась в тебе.
Я сглотнула, паника поднялась волной, снося всё здравомыслие. Паника и страх, что я должна буду смотреть в глаза Сохору. Боги! Мой взгляд заметался по сторонам. Что же делать?
— Остановите карету. Я не хочу с вами ехать.
— Инэй, — с нажимом произнесла мироу, — я не могу этого сделать. Если мы остановимся, магия рассеется и нас быстро нагонят.
Я сглотнула, сжимая пальцами сидение, прикрыла ресницы. Всё верно, вновь к Ноксу я попадать не хочу. Нужно успокоиться. Это было почти невозможно, меня бросало то в холод, то в жар, а магия будто проступила на коже ещё сильнее. Леверна молчала и больше не произносила ни слова, смотрела на меня. Конечно, она видела, что я сильно изменилась с последней нашей встречи. И никакого презрения не было в её взгляде.
— Я поняла, что ошибалась, — начала вдруг говорить она. — Когда Лоцрей забрал тебя, Сохор всё чаще давал волю второй ипостаси, так я узнала, что у вас метка парности. Сохор искал тебя и едва не потерял человеческое обличие. Я не знала о метке.
— А разве это изменило бы ваше отношение ко мне? Думаю, оно только бы ухудшилось.
— Возможно, ты и права, — не стала она отрицать. Внутри меня что-то перевернулось, когда я увидела в её взгляде смесь разных чувств: сожаление, испуг и растерянность, — но когда я поняла, что могу его потерять навсегда, это сбросило все мои убеждения относительно тебя. Ты, наверное, знаешь о том, что случилось в нашей семье?
