— Не уходи, — прошептал в её висок, где так горячо билась тонкая нить вены. Такая маленькая, хрупкая и сильная одновременно, заставляющая всего меня взбудоражиться. Я хотел стиснуть её сильнее, но боялся, что могу сделать ей больно.
Я скользнул губами от горячего виска к её шее, глубже втягивая запах, касаясь краями губ нежной кожи. Инэй покачнулась, и я прижал её к себе ещё плотнее.
— Вернись ко мне, Инэй, прошу тебя…
Инэй молчала, я резко развернул её к себе. Она уперлась ладонями в мою грудь, а я склонился к её лицу, заглядывая в глаза.
— Тебе ничего не угрожает, не бойся меня.
Инэй плотно сжала губы, судорожно дыша.
— Не в этом дело, — выдавила она из себя, делаясь каменной в моих руках.
— А в чём? Скажи, в чём? Что я могу сделать, чтобы ты вернулась ко мне, Инэй? Я сделаю всё.
— Твой дракон ошибся, Сохор, и выбрал не ту, мы никогда и не были вместе… И всё, что было, это…
Я качнулся вперёд и хищно впился в её губы, прерывая эти жёсткие слова, захватывая рот жадным поцелуем, перехватывая её трепетное дыхание, вкушая губы. Инэй резко дёрнулась, словно я её ударил, и попыталась вырваться, но я не позволил, терзая её рот. На краю сознания я понимал, что делаю больно, но не мог остановиться, целовал страстно и горячо, скользя по её влажным ароматным губам. Это были всего лишь крохи, мне нужна была она целиком, вся. Хочу её чувствовать, как она открывается мне, отзываясь на поцелуи. Мысль о том, что никогда не увижу её, что она не откроет мне тайны своего сердца, я не буду чувствовать тепло и улыбку… Что мои руки не будут ощущать нежности её тела, что я не почувствую её запах и никогда не услышу её нежный голос. В моей жизни было много боли и потерь, но эту я не переживу, она оставит в душе слишком глубокую смертельную рану.
Я издал грудной стон, болезненной дрожью прошлось по телу возбуждение. Инэй на миг, но ответила, и этого было достаточно, чтобы свести меня с ума. В этот раз она была по-особенному нежна. Меня накрыла волна удовольствия от того, как она отвечала мне, внутри всё словно взорвалось, я не мог остановиться. Инэй словно почувствовала это. Я никогда не понимал себя. Я всегда брал верх, меня всегда окружали те, кто слабее меня, испытывали страх перед асгаром, но сейчас... Сейчас я впервые понял себя и свои желания. Это походило на слабость и разрушение, Инэй разрушала все мои внутренние барьеры и границы, я просто не мог больше думать, меня накрыло с головой необходимость, тяга, я хотел, безумно хотел слиться с ней, стать одним целым прямо сейчас.
— Сохор… — прошептала она с каким-то отчаяньем в голосе. — Сохор, ты мне делаешь больно.
Смысл слов пробился будто сквозь толщу. Я отстранился, отрываясь от покрасневших израненных губ Инэй. Внутри разлился лёд, когда я увидел на её плечах проступающие через одежду пятна крови, раны, которые оставили мои когти.
Меня била горячая дрожь, разум постепенно начал проясняться. Едва управляя своим телом, я провёл по её плечам, залечивая раны целительной магией.
— Прости. Прости меня…
Инэй убрала от себя мои руки. Отвела взгляд, будто с каким-то сожалением и виной.
— Наша встреча была случайностью. Давай закончим с этим.
Я резко втянул в себя воздух, будто мне нанесли удар.
— Я пойду, — она отступила, но я сделал шаг за ней. Инэй вскинула на меня обжигающе холодный взгляд, заставляя тело одеревенеть. Морейт развернулась и направилась к выходу. Я покачнулся и сделал ещё шаг и остановился, чувствуя как из меня вырвали кусок сердца и сожгли. Внутри всё металось и яростно билось. Не знаю, какими усилиями я остался стоять на месте, зная, что ещё один шаг, и я сделаю хуже, совершу непоправимую ошибку и навсегда потеряю её.
У меня не осталось никаких сил, чтобы двигаться, и я просто стоял и смотрел на темнеющую арку двери, ощущая, как растворяется её запах, а внутри разверзается пропасть.
- Инэй -
Не видела ничего перед собой — пелена застилала глаза, а скулы жгли слёзы. Конечно, я знала, что это будет нелегко, и думала, что справлюсь, но оказалось, что нет. Что-то горячее билось внутри меня, металось и выло от боли.
Я не могла выдержать этот взгляд, пусть ещё несущий в себе звериный блеск. Столько боли и надежды я ещё не видела никогда. А ещё столько любви и нежности, что сердце прожгло до основания и слёзы застыли в горле камнем.
Но я должна была всё решить, оборвать эту связь.
...Ещё днём я не собиралась к нему идти. Воспоминания случившегося пронесли штормом во мне, поднимая волну паники.
— Простите, мироу, это я виновата, наверное, много горячей воды добавила, простите! — тараторила Абели, когда, едва я залезла в исходящую паром ванну, мне вдруг резко сделалось плохо и меня затошнило…
— Вы мне сейчас напоминаете мироу Флоретту, — заулыбалась Абели, когда я забрала у неё полотенце.
— Флоретту? И почему же? — спросила, вдыхая свободнее. Стало намного лучше.
— Вспомнила, как ей так же в ванной сделалось плохо, мы тогда и узнали, что госпожа… ну вы понимаете, — смущённо отмахнулась служанка.
Я уставилась на Абели, не в силах шелохнуться.
— Как они там? Я так скучаю по эньеру Морейту и мироу Флоретте, и Хонси наверняка уже подрос… Мироу… мироу, вам опять плохо?! — кинулась ко мне Абели.
Я тряхнула головой, вырывая себя из оцепенения, и, повернув, прошла по коридору быстрее. Толкнула дверь покоев, ворвавшись в комнату ураганом. Случилось то, чего я не ждала. А следовало бы: так или иначе, нужно было срочно с этим что-то делать. И первое — это разорвать связь и призвать Омелис. Только она может мне помочь…
— Ты собрала вещи? — жёстко бросила я Абели, расправив плечи, пройдя к стулу, где висел мой плащ.
— Да, мироу, всё готово, — растерянно ответила Абели.
Мне бы следовало ей объяснить, она даже не понимала, в чём дело. Но раскрывать всё я не могу. Абели подхватила саквояж, который был не таким и большим.
— Спускайся во двор, Вискот должен уже вывести карету.
Я накинула на голову капюшон, сквозь пелену посмотрела на своё отражение. Колебание толкнулось внутри тревогой. За окном уже ночь... Нет, мне нужно как можно скорее покинуть Лиграс, иначе… иначе я не смогу.
